Министр невероятной промышленности - Александр Шокин

Наивность, граничившая с преступлением! Нелепо надеяться на то, что с вековым противником Запада — Россией — будут делиться последними достижениями в области электроники, присылать приборы и комплектующие. Наоборот, расчет на то, что заграница нам поможет ставит страну в экономическую и политическую зависимость, а в особый период, скажем, военного конфликта, приведет к катастрофе. Такие примеры уже были продемонстрированы во время войны в Персидском заливе в 1991 году, когда иракская часть электронных систем была попросту отключены по команде со спутника противника. А системы, поставленные Советским Союзом, работали как всегда надежно и эффективно.

Наверное, А.И., как никогда трудно было работать в этой обстановке, тем более, что логика происходивших событий была ему непонятна и многие вещи у него просто не укладывались в голове, но он считал своим долгом продолжать Дело, которое начал, не хотел видеть его заката, и внешне все продолжало идти своим чередом.

В феврале 1984 года коллективы литовских завода "Нуклон" и совхоза "Куршенай" вновь назвали его кандидатом в депутаты высший орган государственной власти страны и избирательная комиссия Шяуляйского избирательного округа?695 по выборам в Совет Союза Верховного Совета СССР 11-го созыва вновь зарегистрировала его кандидатом в депутаты. А.И. в очередной раз приехал в Литву и конечно в Шяуляй. Он посетил завод "Нуклон", побывал в Дайноусе, где осмотрел новый торговый комплекс, посетил хирургический корпус Республиканской больницы, побывал в новом здании Шяуляйского вечернего факультета Каунасского политехнического института им А. Снечкуса и в других местах. Как всегда московского гостя сопровождал в поездке по республике секретарь ЦК КП Литвы по промышленности Альгирдас Бразаускас — будущий президент Литвы.

Летом в Зеленограде рядом с главным входом в МИЭТ был торжественно открыт бюст А.И. как дважды Героя Социалистического Труда. Выбор места был обусловлен следующими основаниями: бюст должен ставиться на родине, родился А.И. в Москве, Зеленоград — район Москвы, вся идея МИЭТа принадлежала А.И., ну и, конечно, близость к новым поколениям. Автором бюста был скульптор И. Д. Бродский, известный своими памятниками Лермонтову на площади Красных Ворот и Ленину в Горках. С А.И. они познакомились, когда в Зеленограде было решено установить памятник В. И. Ленину, и был выбран вариант, предлагавшийся Бродским для Кремля, но не прошедший по конкурсу. В своем скульптурном изображении А.И. художник больше уделил внимания тому, чтобы показать государственного деятеля, что, как мне кажется, ему и удалось, но несколько в ущерб человечности и портретному сходству. Может быть, он и прав.

Десять лет спустя даже сотрудники местного краеведческого музея не знали, почему стоит в городе-новостройке этот бюст. А где же еще должен стоять этот единственный памятник (кроме надгробного) А.И. Шокину, как не в Городе, который он основал и в становление которого вложил столько своей жизни и души?

Тем же летом А.И. в последний раз посетил ГДР в составе правительственной делегации, возглавляемой заместителем председателя Совмина Костандовым — бывшим министром химической промышленности. А.И. хорошо к нему относился, считая достаточно сильной фигурой. В ходе визита случилось несчастье — Костандов умер. Вечером в гостинице он почувствовал себя плохо, и ни у кого из находившихся рядом и у него самого не было даже элементарных лекарств для снятия сердечного приступа. К сожалению, А.И. был у себя в номере, позвать его сразу никто из находившихся с Костандовым почему-то не догадался — может быть постеснялись это сделать, не поняв серьезности случившегося. Уж у А.И.-то — больного с сорокалетним стажем — всегда был с собой целый мешок всевозможных медикаментов. Немецкая скорая помощь, несмотря на вызов из правительственной резиденции, по каким-то причинам ехала минут сорок.

Пока она ехала все-таки позвали А.И., он попытался сделать хоть что-то находившемуся уже без сознания, хрипящему больному, но было слишком поздно.

Теперь возглавлять делегацию пришлось А.И. В таком качестве и посетил он в последний раз немецкого лидера Хоннекера. На память об этой встрече была подарена пленка с ее записью, снятая телевидением ГДР для вечерних новостей.

В октябре Александру Ивановичу исполнилось уже семьдесят пять лет. В связи с этой датой 26 октября вышел указ о его награждении орденом Октябрьской Революции, подписанный Черненко. Много людей пришли поздравить его с юбилеем, было множество поздравлений от самых разных людей. Вот одно из них:

6/ХI 84. Дорогой Александр Иванович! Горячо, от всего сердца поздравляю вас с замечательным юбилеем и наградой Родины. Вы выдающийся человек, министр-ученый, министр-новатор. Ваш могучий талант позволил нашей электронике добиться выдающихся успехов. Ваше научное предвидение положило начало созданию наиболее современных научных и инженерных центров. Во многом это способствовало подъему нашей электроники. Это большая удача для нашего Государства, что Вы возглавили важнейшее Министерство электронной промышленности и столь блестяще им руководите. Я всегда восхищался и восхищаюсь Вами. От всей души желаю Вам, дорогой Александр Иванович, богатырского здоровья и все новых выдающихся успехов. Большого Вам счастья.

Искренне Ваш

Б. Патон

P. S. Прошу прощения за опоздание. Оно вызвано трагедией, постигшей нашу семью.

Дату отметили скромно, на даче, в сугубо узком семейном кругу. Вдруг в разгар праздничного обеда раздался звонок от нового соседа по даче — Я. П. Рябова. Переведенный в 1976 году в Москву из Свердловска, где на посту первого секретаря обкома его сменил Б. Н. Ельцин, он сначала стал секретарем ЦК, курировавшим оборонные вопросы, но быстро из-за ревности Устинова был от этой должности в 1979 году освобожден и назначен заместителем Председателя Совмина. Вот тогда он и стал соседом А.И. в Петрово-Дальнем, заняв дачу покойного Лесечко. Рябов сообщил, что сейчас зайдет. Пришлось срочно чуть-чуть подготовиться, а А.И. вышел к боковой калитке, соединявшей участки, чтобы встретить гостя. Яков Петрович, очевидно, приехал с какого-то мероприятия и был слегка разгорячен. Войдя в дом и неожиданно для себя обнаружив, что является единственным гостем, он несколько смутился, но делать было нечего. Вот так и справили юбилей А.И.

В последние годы работы, выпавшие на времена Андропова и позже, А.И. пришлось особенно часто вставать на защиту работавших в его системе людей. В своих оценках сотрудников министерства, директоров он всегда исходил прежде всего из деловых качеств и заслуг и, когда на них начинали атаку за какие-либо прегрешения морального, или меркантильного характера, не считал этого достаточным основанием для освобождения от должности.