G.O.G.R. - Анна Белкина

— Выпить принёс, Чубучок, — улыбнулся Батом и вытащил из жёлтого фирменного пакета бутылку «Немирофф — Премиум». — Дельце одно есть.

При виде водки Чубук оживился, превратился в дружелюбного весельчака и посторонился, пропуская Батона в свои пропахшие сигаретным дымом и таранкой «хоромы». С некоторых пор Чубук остался «один, совсем один» — жена и приёмный сын бросили его и его подобие жилища, и переехали в Авдеевку. У Чубука теперь постоянно торчали гости-собутыльники: бомжи, пьющие соседи и случайные знакомые — тоже пьющие.

Чубук провёл Батона по узенькому, замусоренному коридорчику с серыми ободранными стенками в крохотную кухоньку. Печка была разобрана и «светила» внутренностью. Из мебели — синий колченогий стол, покрытый объедками, окурками, липкими пивными лужами и плевками, да три табурета. Окурки и плевки покрывали так же и чёрный от грязи пол, соседствуя с невероятным сонмом всевозможных пустых бутылок — от шампанского до корвалола. Два из трёх табуретов были заняты двумя дружками Чубука. На одном восседал прямоугольный и небритый Сигизмунд с перекошенными на «бухгалтерский» манер плечами. А на втором примостился длиннющий и худосочный, как Кощей, Костяныч. Дымя дешёвыми сигаретками «Прима» без фильтра, дружки Чубука скучали над пустыми гранёными стаканами и лениво «забивали козла». Заметив у Батона в руках непочатую бутылку, оба сразу же разожгли в своих потускневших, как у мумий, глазах огонь жизни и даже забросили домино.

— Ооо! — заревел Сигизмунд.

— Ы-ы-ы! — заблеял Костяныч.

Батон поставил бутылку на загаженный стол и любезно предложил:

— Раздавим? — а потом по очереди выложил обе пачки крабовых палочек и тортик.

Из неизвестного пространства возник Чубук и галантно подвинул Батону четвёртый табурет. Батон осторожно уселся на краешек, боясь замарать брюки, и принялся распечатывать свой «Немирофф — Премиум». Сквозь сквозную дыру в щербатой крыше тоскливо глядело низкое серое зимнее небо, и влетал кусачий и противный ветерок, принося снежную крупку.

— А ты же завязал, Батоша? — просипел Сигизмунд, жадно «облизывая» взглядом бутылку недешёвой водки, нетерпеливо ёрзая на табурете, бычкуя одну сигаретку за другой.

— Дельце есть, — загадочно протянул Батон и вынул пробку. — Квартирки в элитном доме. Проспект Ильича, 29-в. Как почистите — так на целую сотню бутылок хватит, и на закуску останется! Нам повезло — сегодня ночью на четвёртом этаже все квартирки пустые стоят… хи-хи!

— Э, дык там — замочище — во! — пробухтел Чубук, глотая слюнки, когда водка потекла в стакан.

Батон достал из кармана электронный чип-ключ с брелоком из пачки чая «Ахмад». Он стащил его у той «винтажной» дамы с ароматом нафталина, которая впустила его в подъезд Зайцева.

— Замочище ты вот этим открой, — благодетельно пропел Батон и положил ключ на стол, присоединив его к стакану Чубука.

Чубук схватил чёрными от грязюки пальцами неожиданный «подарок» и приблизил его к одичавшим глазам, словно бы видел такой впервые. Сигизмунд и Костяныч тем временем уплетали тортик, отрывая от него куски, прямо так, руками, и запивая водкой.

— Э, а мне?! — обиженно взревел Чубук, выкинув бесценный чип-ключ под табурет.

— Перебьёшься, куздырь! — хохотнул небритый Сигизмунд, отправив в свой огромный рот большущий кусок бисквита, да с розочками!

— Грызняк распушу, крокодитель!!! — вспищал озлобленным фальцетом Чубук, вскакивая с табурета. — Печень сожру!!

Он вступил в битву за тортик, накинувшись на Сигизмунда, словно лев на кабана. Схватив свой табурет двумя руками, тщедушный Чубук замахнулся из-за головы, нацелившись огреть им Сигизмунда по квадратной башке. Сигизмунд уронил на пол следующий кусок торта и тоже вскочил, собравшись залепить дружку по черепу. Тут же к Чубуку подбежал на ногах-ходулях Костяныч, перехватил табурет в полёте и начал отнимать.

Трезвый Батон просто подобрал с пола чип-ключ и принялся спокойно ждать, пока закончится «третья мировая» и «страны-агрессоры» рассядутся по своим местам. Наконец, они утихли. Костяныч просто отобрал у Чубука табурет и выкинул его на улицу, выбив единственное застеклённое окно. Сигизмунд «простил» жадного до еды дружка и теперь отрешённо запихивал в ненасытное чрево крабовые палочки — по четыре штуки сразу. Присмиревший при виде водки Чубук кротко присел на пол со стаканом в руке и больше ни с кем не дрался: кто же будет драться, когда есть выпивка?!

Над городом висела густая мгла безлунной ночи. Погода снова подкинула оттепель, снег уже почти весь растаял, оставив на городских дорогах мокрый чёрный асфальт. Свет уличных фонарей боролся с плотным сырым туманом, чёрные влажные деревья слабо шевелили безлистыми ветками, поддаваясь несильному ветерку.

Заслуженный и давно уже не блестящий жёлтенький «Запорожец» свернул с проспекта Ильича во двор высотного дома номер двадцать девять и пристроился там, в темноте, за элитными гаражами, куда не доставал свет фонарей. Четыре призрачные тени бесшумно выплыли из салона неновой машины и направились к подъезду двадцать девятого дома. Около подъезда одна тень отделилась от общей массы и застопорилась около высокого крыльца. Три остальные стали расхлябанно подниматься по ступенькам, выдыхая в атмосферу облака перегара. Устранив дверь с помощью чип-ключа, они попали в подъезд и понесли на четвёртый этаж «проворотник».

Тенью, которая осталась «на шухере», был «агент» Батон «фон Хтирлиц». Едва его дружки скрылись в подъезде, он испустил смешок и потянулся обратно к гаражам. Спрятавшись за нужный ему гараж номер три, «суперкрот» начал ждать. Он же не сказал дружкам ни слова про сигнализацию МВД, которую здесь имела каждая квартира. И про то, что все квартиры будут пусты — Батон тоже наврал, чтобы отвлечь охранников от гаражей.

Реакция не заставила ждать: едва «проворотник» был всунут в замочную скважину первой двери, сработала сигнализация. Батон видел, как из-за угла дома вырвалась, гремя сиреной, машина охраны МВД и шумно затормозила у подъезда. Её дверцы распахнулись, из салона выскочили люди, взбежали по ступенькам и ворвались в подъезд.

Всё, настал «час агента». Пока охранники будут возиться с его пропойцами-дружками, «Хтирлиц» выполнит задание «Алекса». Батон осторожно вылез из-за угла и принялся ковырять отмычкой замок роллета в третьем гараже. Замок поддался быстро, и роллет приподнялся. Сигнализация не успела и пикнуть, как ловкие кусачки Батона «перегрызли» нужный проводок. Всё, «шпион» попал на объект. Прикрыв роллет так, чтобы снаружи никто не заметил, что он открыт, Батон прижал его каким-то ведёрком и включил фонарик. Быстрый луч запрыгал по стенкам, выхватывая из темноты то блестящее крыло новенького «Опеля», то металлический стул, то полки, на которых покоились какие-то запчасти, то… Вот, кажется, здесь, нашёл! В углу просторного гаража спала вечным сном та закопчённая груда металлолома, которая осталась от «Лэнд Ровера» Ярослава Семенова. Батон приблизился к этим мёртвым и бренным останкам, обошёл их кругом, выискивая, что бы он мог отсюда прихватить. Ах да, кажется, нашёл! «Суперкрот» втиснулся в сплющенную чудовищным ударом грузовика кабину и острейшим перочинным ножичком аккуратненько срезал полуобуглившуюся обивку с водительского кресла. Всё, задание выполнено, пора уходить. Батон выпихнулся из кабины и собрался покинуть «могилу» внедорожника Семёнова. Как вдруг заметил, что под днищем безжизненных останков дорогого автомобиля валяется что-то белое. Кажется, бумага. Батон присел на корточки и схватил находку свободной от фонарика левой рукой. Джек-пот! «Суперагент Хтирлиц» обнаружил договор купли-продажи сгоревшего джипа, заключённый между Зайцевым и директором автосвалки! Зайцев поступил крайне неосмотрительно: он не спрятал договор, а бросил тут же, в гараже под машиной. Наверное, Зайцев считал, что его гараж неприступен, как Брестская крепость. Как же, однако, он ошибся! Договор тоже надо прихватить! Запихав бумагу в карман коричневой куртки, Батон погасил фонарик, выбрался из гаража на улицу, замкнул роллет и нырнул за угол, в темноту, где прятался механический пособник дружков-домушников — «Запорожец». Всех троих дружков уже успели обезвредить — подоспевшие вовремя охранники из МВД выводили их, скрученных и побитых. Батон не стал задерживаться. Забившись за руль «Запорожца», он ретировался с места преступления. «Суперкрот» Батон «фон Хтирлиц» потратил на вскрытие гаража ровно семнадцать секунд. Семнадцать секунд он находился внутри и собирал данные, и за семнадцать секунд с проспекта Ильича доехал до Калининского рынка.

Глава 130. Охота на зайцев: сезон в разгаре

Пётр Иванович уехал в больницу к Кораблинскому, а Сидоров остался в кабинете «за старшего». Серёгин дал ему задание: рассортировать и упорядочить всё, что удалось собрать про Зайцева. Сидоров раскрыл папку «Дело № 37» и выискивал там нужные бумаги. Маргарита Садальская за стенкой допрашивала Утюга. Чтобы заглушить дикие обезьяньи крики, которые издавал загипнотизированный «киевской колдуньей» бандит, Сидоров включил радиоприёмник. Динамик жалобно запричитал голосом популярной у подростков Марии Максимовой по прозвищу Максим: «Как не нести вдоль ночных дорог пепел любви в руках, сбив ноги в кровь?!.». У Сидорова от подобных музыкальных «опусов», обычно, ныли зубы, и звенело в ушах, но это хоть музыка, а вот Утюг за стенкой, вообще, визжит, как подстреленная макака! Бедный Муравьёв — как он всё это выносит?!