Мир приключений 1985. Сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов - Леонид Млечин

«Надо идти дальше, — подумал он, складывая пеленгационную рамку. — И поскорее закончить затянувшуюся партию. Развязать все узлы, внезапным разменом фигур добиться пата… Где Смит? Где Аббас?»

В комнате Смита, скупо исполосованной хлеставшим сквозь жалюзи солнцем, отстаивался душный сумрак. Бронза, надежно упрятанная в пенопласт, хранилась в еще не заколоченных фанерных ящиках, обитых жестью. Вид архаической упаковки, сложенной в дальнем углу, подействовал на Макдональда успокоительно. Дары Мнемозины обросли как бы добавочной плотью. Для себя он тут же избрал дюралевые контейнеры с откидными запорами и множеством скоб, с помощью наручников пристегивающихся к запястьям.

Чтобы заглянуть в жилище Аббаса, пришлось выйти на внутреннюю галерею и обогнуть атриум. Пронзительные, скорее заунывные, нежели веселые звуки восточной музыки служили надежным ориентиром. Тихонько толкнув дверь, Макдональд заглянул внутрь.

Две прелестные девицы, едва прикрытые легкими складками платья, подняв руки, меланхолично кружились под звуки невидимого оркестра. Их обильно умащенные прелести жирно вспыхивали в косом луче. В одной из танцовщиц Макдональд узнал Роситу Лиарес, завоевавшую в прошлом году титул Мисс Вселенная, другая оказалась неведомой эфиопкой или нубийкой и отличалась особой округлостью форм.

Сам Аббас возлежал на роскошном хорасанском ковре и, опираясь локтем о подушку, лениво посасывал кальян.

На золотых чеканных блюдах были разложены всевозможные липкие с виду сласти, припудренные солью фисташки и освежающие язык семена. Сквозь спущенные зачем-то с потолка муслиновые драпировки просвечивали какие-то узкогорлые кувшины, инкрустированные самоцветами сабли, кремневые пистолеты и желтые от времени, окованные серебром слоновые бивни. Над многочисленными курильницами сонно вился удушающе ароматный дымок. До рези в глазах пахло мускусом, сандалом и розовым маслом.

Из всех пришельцев Аббас оказался наиболее последовательным. Создав некое подобие мусульманского рая, он стойко придерживался достигнутого образца. Подернутые маслянистой негой зрачки пакистанца были устремлены в пустоту. Макдональд осторожно прикрыл дверь.

Смита он застал, как обычно, на пустыре, мусолящим серебряный мундштук корнет-а-пистона, «…под крестом в Фамагусте», — разливалось окрест заунывное эхо.

Загаженного обрыва и проволочных спиралей не было и в помине. За ржавыми прутьями забора расстилалась, сливаясь с пыльным горизонтом, щебнистая пустыня. Сквозь легкую дымку лиловым бархатом проступали далекие вершины.

Очевидно, американец сам уничтожил больное видение памяти.

— Что здесь произошло? — спросил Макдональд, машинально счищая с прутьев ржавый налет.

— Как вам сказать? — Смит поморщился, поправляя очки. — Я нашел пластиковую взрывчатку и капсуль-детонатор…

— Нашли? — со значением переспросил Макдональд.

— Словом, обнаружил за завтраком у себя на столе, — уточнил Смит.

— И решили проделать проход в заграждении?

— Пожалуй…

— А так, — австралиец сделал ударение, — разве так оно не поддавалось?

— Не знаю, не пробовал.

— Почему?

— Не пробовал, и все, — досадливо дернул щекой Смит. — Пластикат натолкнул меня на идею. Я вставил в детонатор огнепроводный шнур…

— Вы ничего не говорили про шнур.

— В самом деле? Однако он тоже у меня оказался… — в некоторой растерянности заморгал Смит.

— Допустим, ладно, — буркнул Макдональд, с трудом отводя взгляд от чуть косящих, едва тронутых синькой глаз.

— Я сделал все, как надо, и даже обжал капсуль плоскогубцами…

— Откуда плоскогубцы, черт подери?

— Не знаю. — И вновь трепет рыжих ресниц выдал растерянность. По всей видимости, Смит еще не очнулся вполне и не отдавал себе отчета в том, откуда и почему возникают предметы.

— Продолжайте, — махнул рукой Макдональд.

— Одним словом, я действовал по правилам, но взрыва почему-то не последовало, хотя шнур задымил… Когда огонь добрался, по моим соображениям, до детонатора, проволока исчезла, испарилась, словно ее не было.

— Ее и не было здесь… до вас.

— Да, я понимаю… Вместе с ней растаяла и пропасть, залитая туманом.

— Короче говоря, произошло то, чего вы желали?! — выкрикнул Макдональд, убеждая больше, нежели спрашивая.

— Вероятно, — не слишком уверенно ответил американец. — Я не помню… теперь…

— А бронза у вас в комнате? Вы ее сами упаковали?

— Кажется…

— Своими руками сколотили ящики? Обили их жестяной полосой? У вас есть молоток? Гвозди?

— По-моему, есть, — напряженно вспоминая, кивнул Смит. — Были в одном из вьюков…

— Черта с два были! — раздраженно передразнил Макдональд. — Что я, не знаю наш груз?.. Ящики, кстати сказать, сколочены без единого гвоздика. Я проверил.

— То есть как это?

— А я знаю?.. Может быть, склеены чем-то…

— В этом нужно хорошенько разобраться, Чарли, — озабоченно потряс головой Смит, словно сбрасывая сонную одурь. — Я очень хочу сохранить свою бронзу.

— И я тоже, — непроизвольно признался Макдональд.

— Как, и у вас появилась бронза?

— Нечто в этом роде. — Австралиец неопределенно покрутил в воздухе пальцем. — И я, право, не менее вас озабочен сохранностью, а вернее, стабильностью… груза.

— Эти вещи реальны, Чарли, — понимающе кивнул Смит. — Во всяком случае, они построены из атомов, как мы сами, как окружающая нас природа… У меня есть портативный спектрометр, я проверял.

— Звучит обнадеживающе, ежели вам не приснилось все это: статуэтки, проверка, спектрометр.

— А ваша жизнь не приснилась вам, Чарли? Что, если мы снимся сами себе?

— Ну, такое вообще не поддается проверке. Поэтому бог с ней, с философией. Я, знаете ли, до самого последнего момента был убежденным материалистом, хотя и посещаю, ради приличия, приход… Изредка, надо сказать, и весьма…

— Я тоже, коллега, но раньше у меня не было ни малейшей надежды на, так сказать, иное существование.

— А теперь? — с неожиданным волнением тихо спросил Макдональд.

— Может быть, я и ошибаюсь, но мне кажется… Ах, я не знаю, что мне кажется, Чарли, но я безумно дорожу возникшим предчувствием… Тенью…

— Каким предчувствием?

— Не хочется говорить. Не обижайтесь.

— Боитесь спугнуть?

— Может быть.

— Внезапно проснуться посреди привычного убожества?

— Не убожества — ада.

— Пустая игра словами?

— Нет, Чарли, мое кредо. Твердо зная, что впереди у нас только небытие, легче переносить страдания, согласитесь.