История российского сыска - Пётр Кошель

12.   Теумин Эмилия Исааковна, 1905 года рождения, член КПСС с 1927 года, редактор международного отдела Совинформ­бюро;

13.    Ватенберг-Островская Чайка Семеновна, 1901 года рожде­ния, переводчик Еврейского антифашистского комитета;

14.    Штерн Лина Соломоновна, 1878 года рождения, член КПСС с 1938 года, академик АН СССР и АМН СССР, директор Института физиологии Академии медицинских наук СССР и за­ведующая кафедрой физиологии 2-го Московского медицинско­го института;

15.    Бергман Соломон Леонтьевич, 1895 года рождения, член КПСС с 1912 года, заместитель министра Госконтроля РСФСР.

Еврейский антифашистский комитет был создан в годы Вели­кой Отечественной войны в целях мобилизации советского и ми­рового общественного мнения против злодеяний фашизма. Начало деятельности ЕАК относится к февралю — апрелю 1942 года. Пред­седателем ЕАК был народный артист СССР Михоэлс, ответствен­ным секретарем — Эпштейн, а затем Фефер. Комитет имел свой печатный орган — газету «Эйникайт», которая распространялась как в СССР, так и за рубежом.

12 октября 1946 года Министерство госбезопасности СССР на­правило в ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР записку «О на­ционалистических проявлениях некоторых работников Еврейско­го антифашистского комитета». Отделом внешней политики ЦК ВКП(б) тогда же была организована проверка деятельности ЕАК.

В записке об итогах проверки, адресованной в ЦК ВКП(б), го­ворилось, что члены ЕАК, забывая о классовом подходе, осуще­ствляют международные контакты с буржуазными деятелями и организациями на националистической основе, а рассказывая в буржуазных изданиях о жизни советских евреев, преувеличива­ют их вклад в достижения СССР, что следует расценивать как про­явление национализма. Подчеркивалось, что комитет явочным порядком развертывает свою деятельность внутри страны, при­сваивает себе функции главного уполномоченного по делам ев­рейского населения и посредника между этим населением и пар­тийно-советскими органами. В результате делался вывод о том, что деятельность комитета вышла за пределы его компетенции, приобрела несвойственные ему функции и поэтому является по­литически вредной и нетерпимой. В связи с этим было внесено предложение о ликвидации ЕАК.

Записка аналогичного содержания была направлена Сусловым 26 ноября 1946 года Сталину.

Непосредственным предлогом к возбуждению уголовного дела на руководителей ЕАК послужили, как было установлено впос­ледствии, сфальсифицированные и полученные в результате не­законных методов ведения следствия показания старшего науч­ного сотрудника Института экономики АН СССР Гольдштейна, арестованного 19 декабря 1947 года, и старшего научного сотруд­ника Института мировой литературы АН СССР Гринберга, арес­тованного 28 декабря того же года.

В своих показаниях они утверждали, что Лозовский, Фефер и другие члены ЕАК занимаются антисоветской националистиче­ской деятельностью.

Протоколы допросов Гольдштейна и Гринберга, изобличаю­щие указанных лиц, 10 января и 1 марта 1948 года были направле­ны министром госбезопасности В. С. Абакумовым в ЦК ВКП(б).

26 марта 1948 года МГБ СССР направило в ЦК ВКП(б) и Со­вет Министров СССР еще одну записку «О Еврейском антифа­шистском комитете», в которой указывалось, что руководители ЕАК являются активными националистами и проводят антисо­ветскую националистическую работу, особенно проявившуюся после поездки Михоэлса и Фефера в 1943 году в США, где они во­шли в контакт с лицами, связанными с американской разведкой.

20 ноября 1948 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло поста­новление, в котором говорилось:

«Утвердить следующее решение Бюро Совета Министров СССР:

Бюро Совета Министров СССР поручает Министерству госу­дарственной безопасности СССР немедля распустить «Еврей­ский антифашистский комитет», так как, как показывают фак­ты, этот комитет является центром антисоветской пропаганды и регулярно поставляет антисоветскую информацию органам иностранной разведки. В соответствии с этим органы печати этого комитета закрыть, дела комитета забрать. Пока никого не арестовывать».

Установлено, что прямую ответственность за незаконные ре­прессии лиц, привлеченных по «делу Еврейского антифашистско­го комитета», несет Маленков, который имел непосредственное отношение к следствию и судебному разбирательству 13 января 1949 года он вызвал к себе Лозовского и в процессе длительной беседы, на которой присутствовал председатель КПК при ЦК ВКП(б) Шкирятов, домогался от Лозовского признания в прове­дении им преступной деятельности.

В этих целях Маленковым было использовано направленное Сталину пять лет назад — 15 февраля 1944 года — за подписью

Михоэлса, Эпштейна, Фефера (членов ЕАК) и отредактирован­ное Лозовским письмо с предложением о создании на территории Крыма Еврейской социалистической республики.

После беседы Маленков и Шкирятов составили на имя Стали­на записку с предложением вывести Лозовского из членов ЦК ВКП(б) со следующей формулировкой: «За политически неблаго­надежные связи и недостойное члена ЦК поведение».

Решением ЦК ВКП(б) от 18 января 1949 года (опросом) Ло­зовский был выведен из состава ЦК ВКП(б) и исключен из пар­тии, а 26 января 1949 года арестован.

В январе были арестованы также члены ЕАК Шимелиович, Юзефович, Квитко, Маркиш, Бергельсон, Ватенберг, Ватенберг- Островская, Теумин.

Ранее, в 1948 году, уже были арестованы привлеченные по это­му делу Фефер, Зускин и Гофштейн. Используя факт роспуска ЕАК, а также содержащиеся в указанных выше записках полити­ческие обвинения и фальсифицированные материалы допросов, Абакумов и его окружение обвинили членов комитета в государ­ственных, контрреволюционных преступлениях.

Установлено, что следствие велось с грубыми нарушениями закона и применением недозволенных методов для получения «признательных показаний». Несмотря на это, на первых допро­сах Лозовский, Фефер и другие свою вину отрицали. Затем всех, кроме Шимелиовича, вынудили признать себя виновными и дать показания о проводимой членами ЕАК шпионской и антисовет­ской деятельности.

Назначенный министром госбезопасности СССР С. Д. Игна­тьев после ознакомления с материалами следствия в письме от 24 августа 1951 года на имя Маленкова и Берии сообщал, что «почти совершенно отсутствуют документы, подтверждающие показания арестованных о проводившейся ими шпионской и националисти­ческой деятельности под прикрытием ЕАК», а также информировал о намечающемся расширении мероприятий по делу.

3 апреля 1952 года Игнатьев направил Сталину обвинительное заключение, копии которого были посланы Маленкову и Берии. В сопроводительном письме высказывалось предложение о мере наказания: расстрел для всех обвиняемых, за исключением Л. С. Штерн.

7 апреля 1952 года дело было направлено в военную коллегию Верховного суда СССР, где рассматривалось с 8 мая по 18 июля 1952 года под председательством председателя военной коллегии А. Л. Чепцова, без участия представителей государственного об­винения и защиты.

Военная коллегия приговорила Лозовского, Фефера и дру­гих — всего 13 человек — к расстрелу, а Штерн — к лишению свободы на три с половиной года и к последующей ссылке на пять лет.

Имеются объяснения Чепцова об обстоятельствах, сопутство­вавших вынесению этого приговора. Суть их сводилась к тому, что обвинение невиновных людей и подписание им несправедливого приговора было предопределено заранее вышестоящим руководст­вом. Как утверждал Чепцов в объяснении, направленном 15 авгус­та 1957 года члену Президиума ЦК КПСС Г. К. Жукову и в копии — другим членам Президиума ЦК: Хрущеву, Булганину, Суслову, Брежневу, Ворошилову, Швернику и Микояну, еще до начала про­цесса Игнатьев и его заместитель Рюмин сообщили ему, что по их докладу на Политбюро было принято решение о расстреле всех об­виняемых, кроме Штерн.

В этом и последующих объяснениях в КПК при ЦК КПСС Чепцов указывает, что у состава суда возникали сомнения в пол­ноте и объективности расследования дела, в связи с чем оно под­лежало направлению на доследование, но сделано этого не было.

Согласно объяснениям Чепцова, о необходимости проведе­ния дополнительного расследования он докладывал Генерально­му прокурору СССР Г. Г. Сафонову, председателю Верховного суда СССР А. А. Волину, Председателю Президиума Верховного Совета СССР Н. М. Швернику, секретарю ЦК ВКП(б) П. К. Пономаренко, председателю КПК при ЦК ВКП(б) М. Ф. Шкирятову, однако поддержки у них не получил. Все они рекомендовали ему обратиться по этому вопросу к Маленкову.

Как указывает далее Чепцов, он в присутствии Игнатьева и Рюмина был принят Маленковым и высказал соображения о необходимости направить дело на дополнительное расследова­ние. Однако Маленков ответил: «Этим делом Политбюро ЦК за­нималось три раза, выполняйте решение ПБ».