Студентус вульгарис - Андрей Кощиенко

— Куда же ты собралась от своего единственного друга?

— Ты мне не друг! — запальчиво произнесла Стефи, продолжая безуспешно бороться со мной.

— С чего это вдруг я им перестал быть?

— Ты бесчувственный, эгоистичный, самовлюблённый! Ты любишь только себя! Ты ничего не понимаешь! Пусссти, я сказала!

Стефания «закусила удила» и боролась со мной так, словно я был главным препятствием между ней и её любовью. Поняв, что у неё истерика, я, не задумываясь, «вмазал» ей «шок любви».

— Ай! — тонко вскрикнула она, и, обмякнув в моих руках, начала падать на дорожку.

Я подхватил на руки «отключившуюся» девушку и потащил до ближайшей скамейки. А что было делать? На Земле я читал статью — отчёт одного из исследований головного мозга низших. В ней трактовались полученные результаты зафиксированных излучений коры при различных эмоциональных состояниях. Депрессия, радость, влюблённость… Короче — вся суть явления, в различных степенях возбуждения разных участков. Для того, что бы перебить депрессию, нужно сильнее возбудить какой-нибудь другой участок мозга, и его владелец будет мучиться уже не от неё, а от чего-нибудь другого…

Исследователи даже провели несколько экспериментов для подтверждения сделанных ими выводов. Они внезапно пугали испытуемых, надеясь сильной эмоцией «переключить» состояние их мозга. Ну, у них так себе получилось… не очень. Кому помогло, кому нет. Страх это конечно хорошо, но их «страх», против моего «шока», он так… Грелка против Тузика. Так что истерика должна была наверняка прекратиться. И я не ошибся. Через пару минут, когда усаженная мною себе на колени Стефи, медленно открыла глаза, от истерики не осталась и следа.

— Привет, — тихо сказал я, близко глядя в её затянутые поволокой глаза.

— Что… это было? — слабым голосом пролепетала она, лёжа головой на моём плече и похоже, не понимая, где и что она.

— Суперуспокоялка. Но давай об этом после. А сейчас, красавица, когда ты успокоилась, я хочу, что бы ты рассказала мне, что с тобой случилось. Я готов выслушать тебя самым внимательным образом. Поведай мне свои печали… друг мой…

Секунду она, молча, смотрела в мои глаза. Внезапно её подбородок задрожал, а глаза разом заполнились слезами.

— Он меня… не любит… — кривя губы, прошептала Стефи, и рывком повернув голову, уткнулась в меня лицом, отчаянно зарыдав.

Блиииин!.. Картина маслом — Повелительница Тьмы рыдает на груди своего тёмного товарища! Ужас. Просто ужас. Кто увидит — глазам не поверит. Но славу Сихоту, рядом никого вроде нет…

Подождав, пока у Стефании кончатся слезы, и она прекратит окроплять ими мою грудь, я приступил к расспросам. Оказалось, что Диний внезапно перестал приглашать её во дворец и вообще перестал «выходить на связь». Стефания попыталась объяснить себе причину, но из всего многообразия разумных объяснений выбрала самый худший вариант — он её бросил.

— А скажи мне, о мокроглазая, ты уже спала с ним?

— Ты что! Как ты можешь так думать! — возмущённо выпрямила она спину, — да ты…

— Всё, я понял! — перебил её я, поднеся свои пальцы почти к её губам, прерывая поток слов, — без подробностей. Целовались?

— Два раза… — смутилась Стефи и потупилась.

Хм…Ну, принц на Казонову не тянет. Тем более, что дальше поцелуев он не продвинулся. Рано ещё «линять». Наверное у него проблемы с СБ и с родителями… И я кажется даже знаю, с кого эти проблемы начались… Мда. Но виноватым отнюдь себя не считаю. Если они дураки, то я-то тут причём? Щас, эту немного в себя приведу, и пусть дальше идут своей судьбой сами, без меня…

— Я думаю, что в действительности всё дело в том, что ты следуешь неверному посылу, — сказал я.

— В смысле? — подняла она лицо, со следами слёз.

— Ты исходишь из того, что в ваших отношениях двое. Ты и он. Но это неправильно. В ваших отношениях всегда будет третья…

— Кто? — прищурила промокшие ресницы Стефи, уставясь мне в глаза.

— Империя. Диний принц. И что бы ты там себе не воображала, вас всегда будет у него двое — ты и Империя. Он связан долгом. С чего ты взяла, что он тебя бросил? Он тебе это сказал? Нет. Ну а чё ты тогда рыдаешь? Наверняка он решает сейчас государственные проблемы… Связалась с императорской семьёй — терпи!

— Но разве он не мог мне сообщить?

— А если его государственные проблемы — это мама и папа, которые не желают видеть при дворе одну тёмную магичку?

Стефи сникла, опустив плечи.

— Я знаю, что они не захотят меня видеть… — тихо сказала она, — я для них никто. Бесприданница… Я видела в зеркале, какие взгляды бросала на меня императрица… Она думала, что я не вижу, а она отражалась…

— Ну а если видела, чего плачешь? Радуйся тому, что было и иди вперёд! Вполне возможно, что всё ещё изменится к лучшему и жизнь припасла для тебя ещё немало удивительных сюрпризов.

— Ничего она мне не припасла… — вздохнула Стефи, — лучшего быть просто уже не может…

— Та ладно. Вспомни. Ещё совсем недавно тебе было за счастье поступить, потом за счастье завести друзей, потом за счастье попасть на бал. Ну, и? Всё сбылось — а ты сидишь и ноешь. Чего?

— Ты не понимаешь. Любовь, это такое чувство…

— Так. Не надо мне про чувства! Это все где-то там, за горизонтом. А в реальности, здесь, если вдруг завтра Диний решит свои государственные проблемы и примчится, то Стефании он тут не найдёт! А найдёт он какую-то серую тень, в которую она превратилась. И что ему тогда делать? А? Нет, ты скажи, скажи!

— А если не приедет? — прикусила нижнюю губу Стефи.

— А тогда, несомненно, жизнь кончится! Солнце погаснет, «Стекляшка» закроется и все умрут! И лекций отменят. Слушай, но у тебя же были планы, ты хотела помогать людям… И что? Всё? Конец всему? Пусть они умирают, лишь потому, что Стефания Терская не смогла совладать со своими чувствами? У тебя совесть есть? Хочешь дать любви растоптать себя? Да? Ты этого хочешь?

— Нет… но…

— Никаких но! То, что нас не убивает, делает нас сильнее. Ты либо выкарабкаешься, либо сдохнешь. И во втором случае, твоя жизнь закончилась уже сейчас. Потому, что назвать жизнью то состояние, в котором ты находишься — нельзя.

Стефания глубоко задумалась, смотря в землю и болтая левой ногой. Ещё она при этом периодически шмыгала носом. Я не мешал движению её мыслей и сидел молча.

— Ты прав, — наконец тихо сказала она, всё так же опустив голову, — действительно, ну и что? Жизнь ведь на этом не кончилась? Правда. Я и так получила всё, о чём мечтала, когда ехала сюда… Ну почти всё… Грех жаловаться. И действительно — ещё ничего не случилось. Случится, когда он мне сам скажет. Когда я с ним поговорю…