Парадокс Атласа - Оливи Блейк

еле заметно билась жилка безумия. Будто одна скрипка в оркестре играла мимо нот. Прежде никто не спрашивал Парису, чего она хочет, особенно когда это было важно. Однако раньше хотели ее саму, а это совсем другое дело. Когда человек хочет всего – это уже опасная патология. Стяжание власти ради самой власти – пустое. Возможно, и знаний тоже бывает слишком много, ведь даже толика их может распалить нездоровую жажду к обретению большего.

Однако в то же время Далтон, чтоб его, был прав.

– Для чего тебе я? – спросила Париса, потому что еще не растеряла мозги и здоровое чувство самосохранения.

Далтон пожал плечами:

– Для того же, для чего и ему.

– Больше я ему не нужна, – ответила Париса, но Далтон покачал головой.

– Еще нужна.

Париса снова задумалась, какое место отвел ей в своих планах Атлас Блэйкли. Не поздно ли она спохватилась, когда была уже в игре? Она вспомнила первую встречу с Атласом Блэйкли, как он показал ей зеркало. Как она наткнулась на собственный портрет в мыслях Хранителя.

Юнг говорил, что собственное «Я» – это сумма души человека. Та часть, что устремлена вперед, индивидуализируется, ищет, как стать чем-то большим. Возможно, этой части себя Парисе и не хватало после целого года изучения коллективного бессознательного: атавистического чувства человечности, единства существования. Существования, полного предательств и ошибок в поисках смысла. Существования, которое, по словам Далтона, обязательно гарантирует боль.

Париса еще подумала, нет ли у нее каких-нибудь обязательств перед миром: чувства меры, понимания, когда остановиться, – но потом послала все к черту. Разве мир дал ей что-нибудь?

– Давай создадим новый мир, – сказала она Далтону, и его аристократическое лицо озарилось улыбкой.

– Я надеялся услышать от тебя это, – ответил он и снова протянул ей руку. Забытый чай тем временем остывал.

Эзра

Эзра четко помнил, что первый раз он вошел в особняк Общества ранним утром. Тогда светило яркое солнце, и его косые лучи проникали в узкие щелочки высоких окон. Окна напоминали зрачки змеиных глаз, овеянные ослепительным и тревожным золотистым сиянием.

Теперь в доме, окутанном тенями, словно саваном, царили какая-то траурная атмосфера и тишина.

Он остановился на пороге кабинета Хранителя и увидел, что Атлас смотрит в окно, сложив пальцы домиком. В который раз Эзра поразился тому, как постарел Атлас. Как он изменился. Наверняка Атлас об этом знал, ощутил присутствие Эзры и услышал его мысли.

– Ты впустил меня, – вслух заметил Эзра.

Атлас бросил на него внимательный взгляд и снова уставился в окно.

– А ты вернулся.

Эзра вошел и сел напротив.

– И? Ты себе это так и представлял? – чуть ли не с юношеским задором поинтересовался Атлас. Он не упрекал Эзру, но явно говорил с насмешкой, зная наперед, что ответ будет отрицательным.

– Я не мог позволить тебе завершить начатое. – Эзра взглянул на свои руки. – Атлас, я видел путь, которым ты шел, и должен был остановить тебя. Прости.

– Тебе правда жаль? – наконец обернулся и равнодушно посмотрел на него Атлас. – Ведь если так, то дела у тебя хуже, чем ты думаешь.

– Мне жаль, но я не жалею. Они по-прежнему опасны. Их все еще нужно остановить. – Пауза. – То есть тебя надо остановить. – Любой ценой, которая с каждым мгновением казалась все более неподъемной.

Все, думал Эзра, идет наперекосяк. Он лично планировал встретить Тристана, который, однако, не явился туда, где его ждали. Возможно, отправился в Осаку (там сигнал не сработал) или в Кейптаун. Должно быть, новоиспеченные члены Общества узнали об охоте на них; оставшиеся пешки Атласа были готовы к тому, что их ждет западня, и теперь, несмотря на год подготовки, план Эзры лишился элемента неожиданности.

Какой удар. Хотя еще не все возможности упущены. Вряд ли четверо самых приметных медитов смогут долго скрываться, пока весь мир уже знает о них и желает им смерти. Неожиданность – лишь одно из многих звеньев. Впрочем, Атлас наверняка и так в курсе.

В кабинете, как и во всем доме, царила жутковатая тишина. Подумал ли Атлас о защите или, быть может, сам приготовил Эзре ловушку? Возможно, где-то тут притаился аниматор. Далтон Эллери, похоже, принял все, что предлагал ему Атлас и что в конце концов отверг Эзра.

– Нет, – ответил на мысли Эзры Атлас. – Далтона в доме нет.

Эзра ощетинился. Привычка лезть в чужие мысли – самый меньший из грехов Атласа, но все же…

– Тогда где он?

Атлас пожал плечами:

– Это уже не мое дело.

А вот это уже вызывало недоумение. Или скорее сбивало с толку.

– То есть ты просто не знаешь?

– У меня есть догадки, – Атлас задумчиво погладил подбородок, – но я ему не пастырь. Как и тебе.

– И все же ты пытался нами управлять.

Атлас покачал головой:

– Нет.

– Еще как пытался. – Атлас решил отрицать очевидное, и Эзру прямо затрясло от негодования. – Ты серьезно? Сам же ясно дал понять, что если я с тобой не соглашусь…

– Ты пришел убить меня? – перебил Атлас. – Если да, то чего медлишь? – Его голос звучал скучающе, если не сказать – изможденно. – А то у меня, боюсь, больше нет сил для очередного задушевного разговора.

– Чушь! – Атлас обожал чесать языком. Сейчас еще и лекцию прочитает, с неуместной помпой.

– Вообще-то нет. Я куда больший реалист, чем ты думаешь. И потом, Эзра, я уже перебрал все возможные сценарии. – Атлас посмотрел прямо на Эзру. – Если ты меня не убьешь, то все твои потуги окажутся напрасными. Все жертвы будут зря.

Эзра дерзко вскинул голову. Как будто Атлас знает, что такое жертва. Он в жизни ничего не сделал, только знай себе возвышался.

– Чего я, по-твоему, лишился? Либби? Уверяю тебя, – фыркнул Эзра, – она еще до этого порвала со мной.

– Да, среди прочего ты по глупости списал со счетов мисс Роудс, – согласился Атлас, делая вид, будто не слышал Эзру. – Но дело не только в ней.

Отлично, Эзре в очередной раз остроумно раскрывают глаза на события собственной жизни. Повезло так повезло!

– Обожаю, когда ты потчуешь меня моими же мыслями, – со вздохом произнес Эзра, но Атлас, само собой, разглагольствовал дальше:

– Ты отказался от шанса прожить жизнь и успокоить ум. Выбросил собственные убеждения, Эзра. – Пауза. – Ты снова осознал, что ничем не управляешь. И как ты теперь собираешься с этим жить? После того, какой груз уже взвалил на душу? – Атлас говорил чуть ли не сочувственно, чем лишний раз выдавал в себе законченного социопата. – Тебе до конца дней жить с оглядкой на тот момент, когда ты увидел вокруг себя смерть, а