Прощай, Эдем! Книга 1: Стефани - Патриция Хилсбург

— А вот то, что погиб я, — вставил Джон, — вряд ли обрадует кого-нибудь, кроме владельца галереи.

— Да я немного не о том, — возразила Стефани. — Я вспомнила, как часто в детстве хотела умереть и при этом остаться живой.

— По-моему, об этом каждый мечтает, и не только в детстве, — сказал Джон. Ты, Стефани, соскучилась по жалости, по заботе… Предоставь это мне. Почаще нуждайся во мне, и тогда ты почувствуешь заботу.

— Джон, это ты только сейчас так говоришь. А потом ты снова займешься работой, начнешь писать, станешь увиливать от встреч, будешь с утра и до вечера сидеть в своей мастерской… А мне не останется ничего, как только заниматься компанией. Ведь других дел у нас с тобой нет…

— Да, — кивнул Джон, — это, к сожалению, правда. А, может быть, Стефани, ты родишь мне ребенка? — улыбнулся Джон.

Та отрицательно покачала головой.

— Да нет. Я и так не могу сладить со своими детьми. Представляешь, какое это будет удивление, если я рожу им еще брата или сестру?

— Я думал, ты собираешься родить мне, — уточнил Джон.

— Как видишь, я не свободна, — ответила Стефани, — но если ты очень этого хочешь, я постараюсь.

— Так может, Стефани, мы этим и займемся, когда возвратимся в Сидней?

— Чем — этим?

— Неужели ты не поняла? Ребенком!

— Джон, я согласна этим заняться с огромным удовольствием. Но дальше, как получится. Я специально стараться не буду.

Стефани улыбнулась, крепче прижалась к мужу и закрыла глаза.

Джон следил за дорогой, которая стелилась под колеса автомобиля, поглядывал на то, как подрагивают стрелки на приборном щитке, как уверенно Чак ведет автомобиль.

Они ехали так быстро, что за всю дорогу зеленый «форд» Чака не обогнала ни одна машина.

Джону хотелось поговорить с Чаком, но он не знал, с чего начать разговор.

Чак обратился к нему первым.

Вначале он взглянул в зеркальце и, увидев, что Джон не спит, спокойно сказал:

— Знаете, мистер Кински, я думаю, что волноваться вам не стоит.

— Волноваться? — Джон пожал плечами. — Да я, в общем-то, не очень и волнуюсь.

— Вот-вот, и я говорю, что волноваться вам не следует. У меня есть предчувствие. Я думаю, что все будет хорошо, тем более для вас.

— А почему — тем более?

— Если быть честным, то я думаю, что вашей супруге еще долго придется разбираться с этим Леонардом Смайлзом, а вот вам как раз и разбираться не с кем.

— Почему не с кем? Я буду разбираться со своей женой.

— Ну что ж, это хорошее занятие, — сказал Чак, добавляя еще скорости. Мы приедем в Сидней ранним утром, — добавил он, посмотрев на часы.

Джон тоже взглянул на свои часы.

— Да, скорее всего утром мы уже будем в Сиднее… Чак, а у вас есть семья? — вдруг спросил он.

Чак, не оборачиваясь, ответил.

— Да. У меня есть жена и пятилетняя дочь.

Джон не знал, что спросить еще для продолжения разговора.

— Вот никогда бы не подумал, что у вас есть семья!

— Почему? У меня нормальная жена и очень хорошая дочь. Правда, сейчас она лежит в больнице. Ей сделали операцию.

— А что с ней? — спросил Джон.

— Честно говоря, я не в курсе. Но что-то связанное с сердцем.

— С сердцем? — Джон напрягся.

— Да. Врач говорит, что у детей так бывает. Нужна была срочная операция. Как раз перед самым моим отъездом из Сиднея дочь положили в больницу.

— И что? Операцию уже сделали? — спросил Джон.

— Да. Сделали. И вроде бы все прошло неплохо.

— Я вас поздравляю.

— Спасибо, мистер Кински, — сказал Чак.

— А где вы познакомились со своей женой?

Чак посмотрел на дорогу.

— Я уже, честно говоря, не помню. Но, скорее всего, в баре. Она была еще совсем молоденькой девушкой. Очень молоденькой.

— И вы ее любите? — спросил Джон.

— Не знаю… Не знаю, люблю ли я свою жену. А вот дочку люблю. Это точно.

Еще некоторое время они ехали в молчании.

И вдруг Чак рассмеялся. Джон удивленно посмотрел на него.

— Что-нибудь не так? — спросил он.

— Да нет, мистер Кински. Я просто представил себе, что мы сейчас возьмем и врежемся куда-нибудь, и разобьемся… То-то будет удивляться полиция, когда обнаружит наши трупы.

Джон немного поежился.

— Да, для полиции это будет загадка, — сказал он. — А вот Леонард Смайлз будет радоваться. И в немалой степени тому, что ему не нужно будет платить вам деньги.

— Да. Я как-то об этом не подумал, — признался Чак. — Самое странное, мистер Кински, получается, что если мы все вместе погибнем на самом деле, то на свете будет больше счастливых людей, чем если бы мы остались живы…

Зеленый запыленный «форд» остановился у трехэтажного дома, в котором была квартира Билли. Чак, Джон и Стефани поднялись наверх.

В квартире был страшный беспорядок. Пустые бутылки, немытые стаканы, разбросанная одежда…

Чак на скорую руку убрал в комнате и предложил располагаться.

— Я попрошу вас об одном одолжении.

Чак вопросительно посмотрел на нее.

— Вы должны позвонить по одному телефону.

— Вы хотите кому-то сказать, что остались живы? — предположил Чак.

Стефани кивнула.

— Да. Это моя секретарша.

— А нельзя обойтись без этого? — спросил Чак.

— Нет, — твердо сказала Стефани. — Я должна знать, когда будет заседание правления компании. Иначе все потеряет смысл. Так вы позвоните моей секретарше?

— Хорошо. А как я представлюсь?

— Назоветесь моим другом. И предупредите, чтобы не падала в обморок, когда услышит мой голос.

— Хорошо. А как ее зовут?

— Хилари.

Чак подал телефонный аппарат Стефани.

— Набирайте номер.

Вскоре в трубке раздался грустный голос.

— Приемная президента компании «Харпер Майнинг».

— Это вы, Хилари? — спросил Чак.

— Да, — удивилась девушка. — А это кто?

— Чак.

— Мне это имя ничего не говорит.

— Я друг миссис Харпер.

— Вы хотите выразить свои соболезнования?

— Нет, Хилари. Я хочу вас обрадовать. Вы сидите или стоите?

— Сижу, — с недоумением в голосе призналась девушка.

— А вы опираетесь на спинку кресла?

— Нет.

— Тогда обопритесь.

— Хорошо…

— Теперь я готов вас обрадовать.

— Что вы мне скажете?

— И только, пожалуйста, не вскрикивайте от радости, — предупредил Чак.

— Постараюсь.

— Вы готовы?

— Вроде бы — да…

— Миссис Харпер жива, — выдохнул Чак.

Несколько секунд Хилари молчала, а потом зло сказала:

— Какая глупая шутка!

— Я же предупреждал вас — не давайте воли эмоциям. Миссис Харпер жива и сейчас сидит рядом со мной. Она хочет поговорить с вами, Хилари.