Огни Небес - Роберт Джордан

— Лорду Гейбрилу сообщили? — спросила Моргейз.

Разумеется, не сообщили. С такими новостями он бы обязательно явился к ней — с предложениями, как погасить пламя вспыхнувшего мятежа. Его предложения всегда правильны. Предложения? Моргейз почему-то почудилось, будто он указывал ей, что делать; казалось, она помнит это. Разумеется, ничего подобного не могло быть.

— Он извещен, моя королева. — Голос Талланвора по-прежнему был учтив, однако на лице офицера разгорался гнев. — Он посмеялся. Заявил, что, по-видимому, Двуречье — вечный источник всяческих треволнений и что когда-нибудь он с ним разберется. Сказал, что эта незначительная помеха подождет своей очереди — есть дела и заботы много важнее.

Книга упала на пол — королева вскочила с места. Когда она проходила мимо офицера, ей показалось, что по лицу Талланвора промелькнула улыбка мрачного удовлетворения. Служанка сказала Моргейз, где найти Гейбрила, и королева решительно направилась прямиком в окруженный колоннадой дворик. В облицованном мрамором бассейне, где плавали листья лилий и плескались рыбки, журчал фонтан. Во дворике, благодаря небольшой тени, было немного прохладней.

Гейбрил сидел на широком белом бортике фонтана, вокруг него толпились лорды и леди. Моргейз узнала много меньше половины из них. Смуглый, с квадратным лицом Джарид из Дома Саранд и его сварливая жена Эления с волосами цвета меда. Вот эта — жеманница Аримилла из Дома Марне; ее блестящие карие глаза вечно широко раскрыты в притворном интересе. Костлявый, козлолицый Насин из Дома Кирен, готовый зажать в укромном уголке всякую женщину, какую удастся, хотя волосы у него редкие и совсем седые. Ниан из Дома Араун — на ее лице, как обычно, портящая его бледную красоту печать презрения ко всему и всем. Лир из Дома Бэрин, самодур, каких мир мало видел, да еще и с мечом на перевязи — подумать только! Каринд из Дома Аншар, у которой такой равнодушный взгляд, — она, как поговаривали, трех мужей в могилу свела. Остальных Моргейз вовсе не знала, что само по себе было странно, но этих она бы и на порог дворца не пускала, за исключением официальных государственных мероприятий. Во время Наследования все они боролись против нее, а Эления и Ниан сами жаждали заполучить Львиный Трон. О чем вообще думал Гейбрил, приведя их сюда?

Моргейз приблизилась к бассейну и услышала, что говорила, склонившись к Гейбрилу, Аримилла:

— ...размеров наших поместий в Кайриэне, милорд.

На королеву никто из присутствующих больше раза и не взглянул. Будто она служанка, принесшая им вино!

— Гейбрил, мне необходимо поговорить с тобой о Двуречье. Наедине.

— Это будет улажено, дорогая, — с ленцой отозвался тот, играя пальцами в воде. — Сейчас меня волнуют иные дела. Мне казалось, ты собиралась почитать, пока не спадет дневная жара. Тебе лучше вернуться к себе, подождать вечерней прохлады.

Дорогая. Он назвал ее дорогой перед всеми этими наглецами! Когда Моргейз слышала этот тон, оставшись с Гейбрилом наедине, ее охватывал трепет...

Эления прикрыла рот ладонью.

— Я так не думаю, лорд Гейбрил, — холодно промолвила Моргейз. — Ты немедленно пойдешь со мной. А когда я вернусь, чтобы духу всех этих во дворце не было, иначе я навсегда изгоню их из Кэймлина.

Гейбрил вдруг поднялся во весь свой внушительный рост, нависая над Моргейз точно башня. Она же могла смотреть только в его темные глаза. По спине побежали мурашки — будто по дворику пронесся порыв ледяного ветра.

— Ступай и подожди меня, Моргейз. — Голос Гейбрила отдаленным рокотом зазвучал у нее в ушах — только его голос. — Я сам разберусь со всем, с чем следует. Вечером я приду к тебе. Ступай.

Моргейз подняла было руку, чтобы открыть дверь своей гостиной, и только тогда поняла, где очутилась. И что случилось. Он велел ей уйти, и она ушла. В ужасе глядя на дверь, Моргейз будто наяву видела презрительные ухмылки на лицах мужчин, неприкрытую насмешку на лицах некоторых женщин. Да что это со мной? Неужели я настолько голову потеряла от какого-то мужчины? Однако она по-прежнему чувствовала: надо вернуться в гостиную и ждать там Гейбрила.

Словно в полузабытьи, Моргейз заставила себя повернуться и пойти прочь. На это потребовалось немало сил. Она вся сжалась от страха — Гейбрил будет очень разочарован, когда войдет в комнату и не найдет ее там, как надеется. И все внутри Моргейз перевернулось, когда ей стало ясно, как раболепна эта мысль.

Поначалу она не имела представления, куда и зачем идет, — главное, она не подчинится и не будет покорно ждать ни Гейбрила, ни кого другого в мире — ни мужчину, ни женщину. Перед мысленным взором Моргейз стояли дворик с фонтаном, и Гейбрил, приказывающий ей убираться, и эти ненавистные, ухмыляющиеся лица. Но мысли королевы по-прежнему блуждали как в тумане. Ей не удавалось постигнуть, как и почему она позволила случиться такому. Надо подумать о чем-то, что она в состоянии понять, что ей под силу решить. Например, о Джариде Саранде и других.

Когда Моргейз взошла на трон, она даровала прощение Джариду, и Элении, и Ниан, и прочим — что бы те ни делали во время Наследования. Точно так же она помиловала всех, кто тогда боролся против нее. Наилучшим выходом представлялось похоронить вражду, прежде чем заговоры и комплоты, ядом которых заражено столь много стран, вновь растравят оставшиеся язвы. Эти козни назывались Игрой Домов — Даэсс Дей'мар, или Великой Игрой, и она порождала бесконечные, запутанные интриги между Домами, порой приводя к свержению правителей. Из-за Игры разгорелась в Кайриэне гражданская война, и несомненно она же сыграла свою роль в беспорядках, охвативших Арад Доман и Тарабон. Королевская амнистия призвана была положить конец Даэсс Дей'мар, имевшей место в Андоре, но если Моргейз и могла оставить без подписей тогда какие-то из помилований, наверняка это были пергаменты с этими семью именами.

Гейбрилу все эти обстоятельства были прекрасно известны. Публично Моргейз не выказывала неприязни, но конфиденциально во всеуслышание говорила о своем недоверии. Эта бесчестная семерка шевелила губами и клялась ей в верности, но Моргейз слышала ложь, слетающую с их языков. Любой из них с готовностью ухватится за возможность спихнуть ее с трона, а все вместе, всемером...

Напрашивался единственный вывод. Должно быть, Гейбрил замышляет против нее. Он составил заговор. Нет, его план не в том, чтобы посадить на трон Элению или Ниан. Зачем, ведь у него уже есть я, с горечью думала Моргейз, и я веду себя точно его комнатная собачка. Должно быть, он намерен сам воссесть на престол. Стать первым андорским королем! Моргейз по-прежнему испытывала потребность вернуться к книге и ожидать прихода Гейбрила. И ей по-прежнему хотелось, чтобы он к ней прикасался.