Посланница преисподней - Ольга Митюгина

В настенном зеркале отражалась стройная красавица, чьё совершенство только подчёркивало облегающее платье из голубовато-белого шёлка.

Великолепные крылья ничуть не портили картину.

Рири поправила одну из длинных серёжек: чтобы тонкую брильянтовую нить не закрывали волосы.

Надо же чем-то занять себя, чтобы не сойти с ума от волнения!

В самом деле… Из-за чего так беспокоиться? Конечно, Владыка согласится.

….и она отправится в путешествие вместе с Этом и Виром…

Ариэлла прерывисто вздохнула, вспомнив последний день перед телепортацией с Атариды.

После ужасного разговора с отцом она до вечера не выходила из своей комнаты, совершенно уничтоженная.

Батюшка разочарован…

Его дочь недостойна наследовать трон Пятого круга.

Её выходка более подходит дочке какого-нибудь торговца свининой, но не принцессе. Для будущей государыни долг перед страной — превыше всего. Воистину Эет прав, отказавшись от руки такой взбалмошной дурочки.

Она проплакала в подушку весь день.

Да что ж такое! Почему она не имеет права сохранять верность себе? Только потому, что родилась в семье правителя?

Ничего. Пусть папа говорит, что ему угодно. Другой наследницы у него всё равно нет. А слова — всего лишь слова.

Хотя обидно, конечно…

Рири успокоилась, лишь когда в комнате сгустились тени сумерек. Спать не хотелось, и в дремотной тишине девушка услышала, как кто-то выходит из комнаты напротив.

Шаги и негромкий разговор.

Голос Вирлисса?!

Ариэлла сама не смогла бы сказать, почему выпрыгнула из-под одеяла и подбежала к двери. Ну, подумаешь, Вир в коридоре разговаривает — так пусть себе разговаривает… Ей-то что за дело?

— Всё образуется… — Вирлиссу отвечал Арит. — Утрясётся всё. А ты не беспокойся, Вир. Я прослежу, чтобы ей было хорошо…

Что сказал вампир, Ариэлла не расслышала: слишком тихо он говорил.

Арит вздохнул.

— Не терзай себя. Фрей не эгоистичная дурочка, мой мальчик, — нейтрально заметил он. — Любишь ты её. Она должна понять, даже если…

— Никаких «если» не будет! — резко прозвучало в ответ.

Тишина. И грустный голос Вира:

— Простите меня… Я не хотел на вас кричать… — разговор начал отдалятся — и стих в глубине коридора.

Ариэлла задумчиво прикусила губу — и, сама не зная, зачем, выскользнула из спальни. В горле стоял странный, горький ком.

Оглянувшись, чтоб убедиться, что коридор пуст, она подкралась к двери напротив и осторожно толкнула её.

Та неожиданно легко распахнулась. Демонесса даже отпрянула.

За окном догорал вечер, и в тусклом уходящем свете ещё можно было различить обстановку комнаты: стол, шкаф, кровать…

Обычная келья.

А на постели лежала девушка.

Ариэлла аккуратно прикрыла дверь и медленно, придерживая на груди тонкий флер ночной рубашки, подошла ближе.

Возлюбленная Вирлисса… Какая она?…

Рири ни секунды не сомневалась, что на постели — именно Фрей.

Как говорил Эт? Душа в её тело не возвращается?…

Ариэлла остановилась над бессознательной Фрери. Из груди суккуба вырвался невольный вздох.

— Как же ты хороша!

Тонкие кольца волос по плечам… Тени ресниц на щеках.

Демонесса, повинуясь странному, болезненному любопытству, попробовала ощутить трепетание спящей души.

Ничего! С тем же успехом можно было пытаться нащупать душу у подоконника.

— Что ж с тобой такое?… — озадаченно прошептала наследница Сегерика. — Никогда подобного не встречала… — в груди неожиданно плеснулась злость. — Ты ж просто кукла!

По губам Рири скользнула проказливая, но недобрая улыбка, и создание Преисподней, присев, вытянуло ладонь над лицом Фрери. Под кожей запульсировал жар.

— Ну?… — негромко поторопила она. — Живая кровь… Вкусная кровь… Ты ведь хочешь, да? Ты чувствуешь? Схвати, Фрери… Дотронься… — девушка рассмеялась. — А Виру я скажу, что это была самооборона. Несчастный случай!

Фрей лежала, словно рядом и не было никого.

Ариэлла нахмурилась.

— Давай же! Если он любит тебя, то не заметит ожогов на твоём прелестном личике. Или обугленных пальчиков… Давай, Фрей, я ненавижу врать. Вынуди меня защищаться!

Ничего. У девушки-вампира даже губы не дрогнули.

— Сыта? — Ариэлла с досадой выпрямилась. — Или они тебя из дозатора кормят? Растение…

Суккуб презрительно усмехнулась.

— Бедняжка Фрей… Ты красивей меня, но ты мне не…

Рири запнулась на полуслове, сама поразившись тому, что чуть было не ляпнула.

Ты мне не соперница!

Чёрт возьми… Она… что же… ревнует?… Она, суккуб — ревнует?…

Девушка негромко рассмеялась. Какой вздор! Что ей за печаль — любит Вирлисс эту девчонку, не любит? Ну, не получится с ним ещё раз переспать — так и сам дурак… Да и какая разница — Вир, Эт?… Да хоть Таривил!

Почему она так разозлилась?

Ариэлла изо всех сил прикусила губу. В груди стало горячо — так захотелось нежности Вирлисса. Немедленно, сейчас! Слышать его смех, видеть улыбку, смотреть в его глаза… Держаться за руки…

На ресницах задрожали слёзы.

Бред!

Что, разве поклонников у неё мало?

Фыркнув, демонесса резко развернулась и быстро пошла прочь. На пороге, обернувшись, она метнула последний — взбешённый — взгляд на бессознательную Фрей.

— Мне нет дела до твоего Вира, так и знай! — прошептала она. И, несколько секунд помолчав, нелогично добавила: — Я их обоих получу.

И вышла, закрыв за собой дверь.

И всю ночь не могла сомкнуть глаз. И думала отнюдь не об аудиенции у Владыки…

Что за ужас с ней происходит?

Ариэлла с наслаждением представила, как обожгла бы Фрери, поддайся вампир на её провокацию…

И тут же со стоном уткнулась в подушку.

Вир бы не простил… Чем бы она оправдала своё присутствие в комнате Фрей?

Пришлось бы врать.

Врать? Выкручиваться? Ей?

Бегать за мужчиной? Ей?!

Ну вот ещё!

Нет, Вир плохо на неё влияет. Она чуть не наделала глупостей, не достойных демона её уровня.

Всё! Довольно! Этот клыкастый придурок сам виноват.

Ариэлла твёрдо решила свести общение с божественным тариллином к минимуму.

….Утром все собрались в зале Верхнего храма: Таривил, Эет с Вирлиссом — и она с отцом, совершенно больная после бессонной ночи, измученная внутренней борьбой.

Чтобы не смотреть на Вирлисса, Ариэлла разглядывала Таривила: от кончиков острых ушей до сапогов. Эльф стоял немного в стороне, одетый в скромную дорожную куртку из обычной кожи, и нервно теребил ремень сумки, переброшенной через плечо. За спиной висела лютня.