Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том II - Дэн Абнетт

Деллазарий слегка склонил голову.

Лик отвернулся, в мыслях проносились вычисления и возможные угрозы.

Убежище Полумесяц-сити находилось в пятидесяти километрах от южного входа в Рашаб у подножия гор. В обычных условиях боевые машины легиона покрыли бы это расстояние за час. Но боевых братьев не было с ним.

— Четыре быстрые машины, наиболее сбалансированные в отношении калибра артиллерии, веса брони и надёжности. Два основных боевых танка, один штурмовой транспорт, и машина с возможностями ПВО. Взвод в хим. защитной броне, желательно — пустотного типа. Лучшие экипажи машин и солдаты, опыт и мужество превалируют над званиями. Все должны быть готовы выдвинуться через десять минут.

Деллазарий бросил взгляд на Суссабарку.

— Выполняйте, бригадный генерал.

Та отсалютовала, но замешкалась, нахмуриваясь.

— Есть проблемы? — спросил Деллазарий.

— В отряде нет места для эвакуации гражданских из убежища.

Лик посмотрел на неё и кивнул.

— Потому что мы не собираемся их эвакуировать — ответил он.

Суссабарка посмотрела на него, понимание сформировалось в её глазах.

— Сигнал, который мы услышали, и те, которыми мы обменивались с убежищем Полумесяц, были не зашифрованы… — вымолвила она.

— Мы не одни, — сказал Деллазарий, — и если мы их услышали, то есть вероятность, достаточно большая, что наши враги услышали их тоже.

— А если так, то они придут, — подытожил Лик. — Они придут, чтобы задушить голос, который может послать сообщение верным Императору войскам. Скорость и сила — только они имеют значение сейчас. Наша цель, наша единственная цель — добраться до этого астропата. Любой ценой.

— Они идут, — выпалил Гатт, едва открылась внутренняя дверь шлюза обеззараживания. Сабир и горстка выживших ждали их. Гатт ринулся к ним, улыбаясь, в глазах его танцевали истощение пополам с адреналином. — Они идут за нами — полностью укомплектованный спасательный отряд.

Сабир нахмурился и посмотрел мимо Гатта прямо на Кулока.

— Это правда, — подтвердил Кулок, запирая люк. Он чувствовал какое-то странное опустошение. Он не ожидал подобных ощущений, но, правда и то, что он не ожидал установить с кем-либо контакт. Было ли это просто стремлением выжить, столь плотно укоренившееся в человечестве, что толкнуло его за грань надежды? Теперь, когда спасение обрело реальные черты, он не знал что чувствовать, каждая мысль отдавала фальшью.

Гатт бубнил что-то Сабиру и остальным, голос громким эхом отражался от скалобетонных стен. Кулок прошёл мимо парня и отвёл Сабира в сторонку.

— Как провидец? — спросил он.

Сабир моргнул.

— Как и раньше, никаких изменений.

Кулок кивнул сам себе. Что-то скреблось на задворках его разума. Что-то, касавшееся вокс-переговоров на поверхности, и это что-то было неправильным.

— Почему ты спрашиваешь? — поинтересовался Сабир, когда Кулок отстранился.

— Они спросили, — отозвался тот. — Они дважды поинтересовались его состоянием.

Он отвернулся прочь, прежде чем Сабир успел ответить. Ноги понесли его по тоннелям к комнате, в которой они разместили астропата. Помещение предназначалось для хранения секретных документов. Вдоль скалобетонных стен стояли металлические стеллажи, в одном месте к переборке был прикручен стол для куратора. Воздух в комнатке был тёплым из-за близкого соседства с главным машинным залом. Именно поэтому они выбрали это место. Астропат дрожал с тех пор, как вырубился, едва они притащили его в убежище. Кожа почти голубого оттенка, зубы стучат, словно он стоял на ледяном ветру снаружи, а не лежал в нескольких метрах под поверхностью земли. Они закутали его в пледы и отнесли в самое тёплое место, какое смогли отыскать, но ничего не изменилось.

Кулок закрыл дверь и посмотрел на старика. Астропат, конечно, мог быть и не старым. Возможно, он был не старше самого Кулока, может даже моложе. Но по-другому думать о нём не получалось, учитывая снежно-белый цвет покрытой старческими пятнами кожи, складками свисавшей с узкого безволосого черепа. За приоткрытыми губами поблёскивали жёлтые зубы. Тени сгустились в пустых глазницах под высоким лбом. Скелетообразные руки были вывернуты неестественным образом и сжаты в кулаки под подбородком. Сабир говорил, что у него есть имя — Халаким. Кулок некоторое время рассматривал тело, чтобы удостовериться в том, что человек ещё дышит. Удовлетворившись своими наблюдениями, он повернулся к выходу из комнаты.

— … око… ночи…

Кулок стремительно повернулся на звук голоса. Астропат не пошевелился. Кулок замер, единственным звуком, который он слышал, было участившееся биение его сердца. Ему почудились слова? Неужели это был голос его собственного изнеможения? Он сделал шаг вперёд.

— … они видят…

В этот раз Кулок уловил движение губ старика. Он наклонился. Волосы вздыбились на его коже, и он ощутил лёгкое касание кожи лица, словно дотронулся до паутины.

— … бесконечная тьма… — прошептал астропат. — Холод… Звёзды холодны…

— Ты слышишь меня? — сказал он, думая, чтобы добавить. — Я здесь. Я с тобой.

Старик схватил Кулока так быстро, что у последнего не было времени, чтобы уклониться — скелетообразная рука сомкнулась на его запястье. Обмораживающая боль пронзила руку Кулока. Он не мог сдвинуться с места. Тьма окутала его, и он увидел звёзды, но они двигались, кружились, словно насекомые, а за ними что-то тёмное и запутанное извивалось, щёлкало и урчало, подползая всё ближе и ближе.

Он сумел высвободиться, жадно ловя воздух ртом, комната вернулась назад. Рот астропата продолжал двигаться, пустые глазницы, казалось, уставились прямо на Кулока.

— Пыль… — просипел астропат. — Слышишь ли ты пыль, летящую с ветром? Так сухо. Так холодно под куполом ночи. — Старик скорчил гримасу, с его уст сорвался звук, наполовину напоминавший крик, а наполовину — всхлип. Это был звук боли и отчаяния столь острых и чистых, что он сумел пробить завесу страха и шока Кулока.

Он взял старика за руку. Пальцы были словно изо льда, но в этот раз боли не было, а комната не растворилась перед его глазами.

— Я здесь, — произнёс он низким и твёрдым голосом. — Я с тобой.

Голова астропата повернулась, и Кулок почувствовал, как скрюченные пальцы сжали его руку в ответ.

— Я здесь, — повторил он. — Мы не одни. Помощь идёт.

Лик ехал в штурмовом транспортнике, чувствуя, как гусеницы скребут землю, осматривая раскинувшийся вокруг мёртвый пейзаж по передаваемому в системы шлема видеопотоку. Силуэты походивших на надгробия домов появлялись и исчезали в жёлтом мраке по обе стороны магистрали. Они двигались по центральному шоссе, которое скалобетонной и пласталевой эстакадой пересекало северные районы Полумесяц-сити. На залитом блестящим шлаком дорожном полотне изредка встречались машины — времени для паники под падающими вирусными бомбами не было, люди попросту не успели заполонить дороги. В паре мест машины преграждали им путь, но четыре танка просто переезжали их, не сбавляя хода.

«Уничтожитель», вооружённый лазерами, возглавлял колонну. За ним следовал транспортник с Ликом и отрядом бойцов. Третьим шёл ПВО-танк, круглые блюдца его антенн вращались, а орудия и ракетные установки рыскали из стороны в сторону, словно голова охотничьей собаки. Замыкающим двигался «Покоритель», длинное дуло которого было развёрнуто назад. Танки неслись к центру города на максимальной скорости на самом краю допустимых пределов нагрузок на двигатели. Они не скрывались, но Лик надеялся, что противник понятия не имеет с какого направления их ждать, поэтому предпочтёт добраться до убежища цензориума первым, нежели будет делать попытки перехвата. До сих пор эта надежда оправдывалась.

Лик сморгнул изображение с одного окуляра. Отсек с ним делили восемнадцать человек. Каждый в громоздкой опечатанной броне, покрытой вулканизированной резиной. Куполообразные шлемы закрывали голову и стыковались с бронёй через латунные шейные кольца. Большинство были вооружены короткоствольными волькит-кулевринами, у двоих на коленях лежали мелтаганы. Все они дышали воздухом из заплечных баков, а броня была создана для пустотных боёв. На поверхности Талларна, это могло купить им пару минут жизни. Лик гадал о том, как долго его собственная силовая броня сможет продержаться в разъедающей атмосфере. Вирус мог проникнуть через любую брешь. Даже он не сможет пережить такое.

— Маршал, — пришёл по воксу короткий и квалифицированный вызов от командира головного танка. — Мы приближаемся к выезду с шоссе.

— Принято, машина один, — ответил он, моргнул, перенастраивая вокс на частоту отряда. На краю взгляда побежали светящиеся цифры. — Всем машинам, до цели — десять минут хода на текущей скорости, будьте готовы к смене курса…