Посол Урус Шайтана - Владимир Малик

— Я хотел бы знать, высокочтимый Мюрад-Гирей, — произнес после паузы визирь, — привезли ли твои нукеры[139] из Бахчисарая сына Ромодана-паши?

— Привезли, великий визирь.

— Пусть приведут его ко мне!.. А сейчас все идите и готовьтесь к новому наступлению, да поможет вам аллах!

Паши, молча кланяясь, начали, пятясь, покидать шатер.

Объехав стороною Павлыш, захваченный татарами, отряд запорожцев, сопровождавший пленного пашу к гетману Самойловичу, повернул на северо-запад. У Звенигоры под жупаном похрустывал свежий бумажный свиток — письмо Серко гетману.

Запорожцы ехали быстро и надеялись быть под Чигирином на следующее утро. Между двух коней, в брезентовой попоне, обложенный подушками, лежал Спыхальский. Арсен вез его в Дубовую Балку, где, как он надеялся, Якуб сможет поставить казака на ноги.

Всюду виднелись следы турецко-татарского нашествия. Опустошенные, сожженные села. Вытоптанные нивы. Скелеты коров и лошадей у дороги, а кое-где — человеческие. Одичавшие собаки выли по-волчьи, скрываясь при приближении всадников в сухом бурьяне.

Звенигора выслал вперед дозорных: по степи рыскали вражеские разъезды.

Под вечер один из дозорных, что ехал слева, внезапно развернул коня и галопом помчался к отряду.

— Турки! — еще издалека крикнул он. — Скачут сюда!

Звенигора понял, что их обнаружили. Теперь надежда только на быстрых казацких коней. Но они без отдыха преодолели расстояние от Чертомлыка почти до Тясмина! Не близкий свет! И все же…

— Вперед! — крикнул встревоженно.

Загудела под копытами земля. Зашелестел, зашумел сухой типчак. Казаки повернули к далекому лесу, видневшемуся на горизонте.

А турки гнали наперерез. Их было с полсотни. Звенигора узнал темный наряд спахиев. Все, как один, на белых конях, они выглядели красочно и грозно. Казалось, летят черные призраки.

Запорожцы выхватили сабли, плашмя ударили коней по крупам. Бедные животные прижали уши, вытянули шеи и еще быстрее рванулись вперед. Но расстояние до преследователей все уменьшалось. Турецкие рысаки упорно догоняли убегавших.

— Батько Корней, гоните к лесу! Спасайте пана Мартына! Везите прямо в Дубовую Балку… А пашу — гетману! — крикнул на ходу Звенигора. — А я с половиной отряда задержу врага!

— Погибнешь, Арсен!

— Судьбу на коне не объедешь… Гоните!.. Кто со мною — оставайся!

Большая часть отряда замедлила бег.

— Разворачивайся лавой! Бейте, хлопцы, супостатов! Вперед!

Запорожцы лавою двинулись навстречу спахиям, вихрем летевших на них. Через минуту оба отряда сшиблись друг с другом. Вздыбились кони, протяжно и тревожно заржали. Засверкали сабли. Упали первые убитые и раненые.

Арсен подбадривал товарищей:

— Хлопцы, не посрамим казацкого оружия! Бьемся до последнего!..

Спахиев было больше. На каждого казака накидывались по двое и по трое. Гремели выстрелы из пистолетов. Свистели сабли. Брызгала кровь, хрустели перерубленные кости. Взаимная ненависть была такова, что даже раненые, упавшие с коней, набрасывались на противников, выбитых из седла, и умирали под копытами коней.

Арсен бился с яростью и самозабвением обреченного: отбивал удары, обрушивавшиеся на него, сам наносил смертоносные удары врагам, защищал товарищей. Его сильный конь, послушный малейшему движению повода, нес всадника в самое опасное место и там налетал грудью на врагов и рвал их зубами. А тем временем сабля Арсена без устали и передышки сверкала над головами врагов. Сколько спахиев отведали уже ее острого жала!

— Шайтан! Шайтан! — вопили они, стараясь издали или сзади нанести казаку смертельный удар. Однако Арсен счастливо избегал его. И неизвестно было, что его спасало: счастье или опытность и смелость.

Но силы были слишком неравны, и запорожцы один за другим падали с коней. Вот их уже пятеро. Бежать нельзя, да и некуда. Со всех сторон они окружены врагами. Больше того: из степи к спахиям подошло подкрепление — примчался еще один отряд, и свежие воины с ходу вступили в бой. Упало еще трое казаков. Арсен остался вдвоем с Пивнем. К ним не могли подступиться. Оба сильные, неутомимые и отважные, они своими саблями будто начертили вокруг себя круг, переступить который не решался ни один из спахиев.

Несколько вновь прибывших воинов сунулись было к Арсену, но, не выдержав могучих ударов его сабли, кинулись врассыпную.

Их остановил голос аги, что сидел на красивом сером жеребце.

— Куда, трусливые шакалы? Рубите гяура!

Арсен даже на стременах поднялся — узнал голос Гамида.

Так вот чей отряд прибыл на помощь спахиям! Размахивая саблей, ага возвращал беглецов и поощрял других воинов испробовать счастья в бою с двумя казаками.

— Эй, Гамид-ага, паршивый пес! Выходи со мною на поединок! Один на один! Не прячься за спинами воинов! — крикнул Арсен.

Гамид тоже узнал казака. Обрюзгшее лицо его налилось кровью, карие глаза с желтоватыми белками чуть не вылезли из орбит.

— Звенигора! Неверная свинья! — Ага задохнулся от злобы и радости, охвативших его. — Сдавайся!

— Выходи! Померяемся силами, Гамид! Как подобает истинным воинам! — Арсен надеялся задеть агу за живое, оскорбить перед соплеменниками его гордость, чтобы вынудить его на поединок. — Хотя я давно знаю, что ты трус! Ты не выйдешь, так как не уверен в себе! Давно уже ты не воин, а жирный евнух! К тому же коварный, как шакал!

Спахии в замешательстве перестали нападать на казаков, окружив их кольцом. Ждали, что ответит Гамид. По правде сказать, они обрадовались такому повороту дела — никто не хотел лезть под саблю этого шайтана.

Но Гамид рассудил иначе.

— Кидайте арканы! Берите его живьем! — закричал он воинам. И обратился к аге первого отряда: — Джаббар-ага, это твоя добыча, но заклинаю тебя аллахом — отдай мне! Этот гяур — мой бывший раб!

— Я с удовольствием отдаю его тебе, Гамид-ага, — ответил молодой красивый ага Джаббар.

— Благодарю тебя, Джаббар-ага. Пускай аллах осуществит все твои желания!.. Эй, аскеры, вперед! Схватить этого гяура!

Над головами казаков прошелестело несколько арканов. Они перерубили их саблями. Тогда Гамид вытащил из-за пояса пистолет и выстрелил в Пивня.

— О проклятый! — вскрикнул молодой казак, падая с Коня.

Арсен остался в одиночестве против сотни врагов. В кольце, как в пасти. Снова взвились над его головой арканы. Несколько из них он успел перерубить. Но вдруг в глазах потемнело: страшная сила сжала горло, вырвала из седла. Выпустив саблю, казак тяжело упал на землю.