«Враги народа» за Полярным кругом (сборник) - Сергей Ларьков

Пароход «Челюскин» во льдах [«Поход „Челюскина“», т. 1]. Так должна была бы выглядеть «Пижма».

Вообще-то мифотворцы, за редким исключением, люди не очень грамотные. У них нелады даже с обычной, житейской логикой, что вызывает массу вопросов и недоумений. Ну, например, как о секретной операции НКВД узнало правительство Дании? Как заключённые выжили полярной зимой в плохо отапливаемых трюмах? Почему, убедившись, что сработал лишь один заряд, Кандыба не приказал открыть кингстоны? Вообще, что делал и где был конвой и его начальник, когда заключённые как-то вылезли из запертых трюмов и начали разгрузку, длившуюся, наверное, не один час? Неужели уже покинули место действия, не убедившись в выполнении приказа «самого» Сталина? И вообще, куда девались команда «Пижмы» и конвой, не менее восьмидесяти человек – то ли их тоже утопили, то ли первые Герои Советского Союза вывезли не только «челюскинцев», но и «пижмовцев», то есть – почти в два раза больше, и по врождённой скромности всю жизнь об этом молчали? Чуть-чуть образованный читатель неизбежно спросит – с чего бы серийные, одновременно построенные корабли, вопреки многовековой морской традиции давать им схожие названия, носят столь разные имена: один – великой сибирской реки, другой – небольшого растения? Почему «жёны и чада» плыли на «Челюскине», а не на «Пижме» – неужели на ней и каюты-люкс были заняты заключёнными? Как Кандыба узнал своих подопечных, изменивших внешность и одежду, если он видел их лишь один-два раза, да и то в огромной колонне? Почему вся эта история всплыла только через 60 лет? Почему столь чудесно избавленные от сталинской неволи люди, сфотографировавшись на фоне нью-йоркских небоскрёбов, не дали ни одного интервью, ни произнесли ни слова? Ведь даже в русской эмигрантской прессе тех лет об этом ничего не было напечатано, иначе какие-то следы этой истории передавались бы из года в год в публикациях, как это было, задолго до выхода в свет их книг, с рассказами удачно бежавших на Запад примерно в те же годы Ю.Бессонова – с Соловков [Бессонов] и братьев Солоневичей – со строительства Беломорканала [Солоневич]. Можно ли вообще было скрыть эту операцию – ведь о ней невольно узнали многие сотни, если не тысячи, людей: работники Мурманского порта, члены экспедиции на «Челюскине», команда ледокола «Красин», часть пути сопровождавшего «Челюскин» (и «Пижму»), команды не менее десяти других кораблей, с которыми встречался «Челюскин», лётчики, механики и персонал аэродромов в Ванкареме и Уэлене, местное население северного побережья Чукотки (вывезенных со льдины людей везли на собачьих упряжках и сопровождали местные чукчи), команда парохода, на котором вывозили «пижменцев». Неужели ни один из них никогда ни словом не обмолвился? Так не бывает, и в ОГПУ-НКВД это прекрасно понимали и вряд ли на этот счет обольщались. Сохранить тайну можно было одним способом – отправить на тот свет всех этих людей, но в таком «людоедстве» ОГПУ-НКВД, кажется, пока не обвиняют.

Можно было бы, наконец, заглянуть в обширную литературу о «челюскинской эпопее», прежде всего изданную по свежим следам [«Как мы спасали…»; «Поход „Челюскина“» ]. Тогда легко было бы убедиться, что «жены энкаведешников» – это научные сотрудники, уборщицы и буфетчицы, и действительно, три жены, но не «энкаведешников», а будущих зимовщиков полярной станции на острове Врангеля: жена начальника станции Л.Буйко (с полуторагодовалой дочкой Аллой), жена геолога экспедиции З.Рыцк и жена геодезиста В.Васильева. Она-то и родила Карину, но муж её, стало быть, был не геодезистом Василием Васильевым, а начальником конвоя Кандыбой. Зачем ему была нужна эта маскировка – совершенно непонятно, ведь в те годы заключённых и высланных «кулаков» возили под конвоем не стесняясь. Да и сам Васильев много раз описан в литературе о «Челюскине» именно как действующий геодезист. Много раз опубликованы фотографии участников экспедиции, их биографии, в том числе и в изданиях, вышедших в свет после якобы расстрела Кандыбы-Васильева. Наконец, жительница Санкт-Петербурга Карина Васильевна Микеладзе, урожденная Васильева, насколько мне известно, использует любую возможность публично опровергнуть какую-либо свою связь с мифом о «Пижме» и комбригом НКВД Кандыбой.

Об истории как науке мифотворцы имеют представления в лучшем случае на уровне романов Дюма, об остальных науках – крайне смутные, на уровне остатков знаний неполной средней школы. Иначе отчего бы олово относить к редкоземельным металлам, сажать гидросамолёты на лёд и т. д. Бросается в глаза и их незнание или нежелание знать то, что уже было известно ко времени создания мифа, в частности, о советских карательных органах. Что, например, в 1933 году этапирование заключённых (так называлось на языке чекистов плавание их на «Пижме») и содержание лагерей находилось не в ведении НКВД, а в ведении ОГПУ, их объединение произойдет в июне 1934 года. Не было в 1934-м году ни в ОГПУ, ни в НКВД звания «комбриг», оно появилось в конвойных войсках НКВД лишь в сентябре 1935 года. Могли бы авторы просто по справочникам проверить время основания «социалистических посёлков» и рудников на Чукотке и легко узнать, что построены они не «в памятном для всей России 1937-м», а в середине (Валькумей) и в конце (Иультин) 1950-х (!) годов. Уже когда легенда бродила в печатных и электронных СМИ, начали появляться профессиональные, основанные на изучении архивов ОГПУ-НКВД-МВД, публикации по истории ГУЛАГа, но авторы легенды не удосужились в них заглянуть и как-то легенду подправить. Из публикаций магаданских историков [Бацаев, Козлов] они могли бы узнать о том, что Чукотка была передана в ведение треста «Дальстрой» НКВД лишь в 1938 году, а первые заключённые появились на Чукотке в 1940-м, в составе поисково-разведочных партий Геологического управления Дальстроя и, следовательно, были расконвоированными. Первый массовый завоз заключённых (1350 человек) в Певек документально зафиксирован лишь для 1941 года (см. статью «Законвоированные зимовщики» в настоящем сборнике). Из изданного в 1998 году справочника «Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. 1923–1960» [«Система…» ] создатели мифа могли бы узнать и о том, что массовый и постоянный завоз заключённых на Чукотку начался с образованием здесь в системе Северо-Восточных (Колымских) лагерей в 1949 (!) году своих лагерных управлений. Как и для всего Севвостлага, завоз осуществлялся из Ванино – как в Эгвекинот на юге Чукотки (Чукотский ИТЛ), так и в Певек на севере (Чаун-Чукотский и Чаунский ИТЛ). В период расцвета чукотского ГУЛАГа (середина 1951 года) в его лагерях содержалось 27 тысяч заключённых, треть тогдашнего населения края. Могли бы они узнать и о том, что упоминаемый в легенде рудник (точнее – прииск, что не одно и то же) «Депутатский», якобы построенный на Чукотке заключёнными в 1937 году, во-первых, находится в Якутии, на левобережье Индигирки, в 900-х километрах от Певека, во-вторых, лагерь (его официальное, по документам МВД, название – лаготделение Нижне-Индигирского районного геологоразведочного управления Дальстроя) образован там в 1951 году, максимальная численность заключённых – 1500 человек, и их завоз осуществлялся сплавом по Индигирке из пос. Усть-Нера, самой западной окраины Севвостлага. В 1999 г. вышла в свет книга Н.Петрова и К.Скоркина «Кто руководил НКВД. 1934–1941. Справочник», из которой авторы мифа легко бы узнали о том, что личные и следственно-судебные дела десятков высокопоставленных чекистов, убранных «своими», лежат в архивах. Так что найти дело Кандыбы (если бы таковой существовал), как и таких знаменитых палачей, как воркутинский Кашкетин и колымский Гаранин, труда не составляло.