Под грузом улик. Неестественная смерть - Дороти Ли Сэйерс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Умирая, Клара Уиттакер оставила все свои деньги АГАТЕ, минуя собственную семью, с которой не очень ладила, — будучи людьми весьма ограниченными, они не приветствовали ее конное дело!! Ее племянник Чарлз Уиттакер, священник и отец нашей Мэри, был возмущен тем, что не получил наследства, хотя, отнюдь не по-христиански враждовавший с теткой, он едва ли имел право жаловаться, тем более что Клара заработала свое состояние исключительно собственными стараниями. Но он, разумеется, унаследовал от предков дурную старомодную идею, будто женщина не должна быть хозяйкой самой себе, сама зарабатывать деньги и делать с ними то, что считает нужным!
Он и его семья были единственными живыми Уиттакерами, и когда они с женой погибли в автокатастрофе, мисс Доусон попросила Мэри оставить работу медсестры и поселиться вместе с ней. Так что, как видите, деньгам Клары Уиттакер было суждено вернуться в конце концов к дочери Джеймса Уиттакера!! Мисс Доусон никогда не скрывала своего намерения завещать их Мэри, если та согласится переехать к ней и скрасить одинокой старушке закат жизни!
Мэри согласилась, и когда ее тетка — или, точнее сказать, ее двоюродная тетка — продала старый большой дом в Уорикшире после Клариной смерти, они, недолго пожив в Лондоне, переехали в Лихэмптон. Как вы знаете, бедная мисс Доусон тогда уже страдала от ужасной болезни, которая и свела ее в могилу, так что долго ждать денег Клары Уиттакер Мэри не пришлось!!
Надеюсь, эта информация будет Вам в какой-то мере полезна. Мисс Мергатройд, конечно, ничего не известно о других родственниках мисс Доусон, но она всегда полагала, что никаких других живых родственников у нее не существует, ни со стороны Уиттакеров, ни со стороны Доусонов.
Когда мисс Уиттакер вернется, я надеюсь узнать о ней больше. Вкладываю отчет о своих расходах по настоящее время. Надеюсь, Вы не сочтете их чрезмерными. Как продвигается дело с Вашими подопечными? Жаль, что я не имею больше возможности встречаться с теми несчастными женщинами, чьи истории жизни я изучала, — они были такими ТРОГАТЕЛЬНЫМИ!
Искренне Ваша, Александра К. Климпсон.P. S. Забыла сообщить, что у мисс Уиттакер есть маленькая машина. Я, конечно, мало смыслю в этом деле, но горничная миссис Бадж сказала мне, что, по словам горничной мисс Уиттакер, это «Остин-7» (есть такая марка?). Серого цвета, номер XX 9917».
Едва лорд Питер закончил читать этот документ, как Бантер доложил о приходе мистера Паркера, и тот, войдя, устало опустился в удобное честерфилдское кресло.
— Ну, доложи результаты, — потребовал его светлость, перебрасывая ему письмо. — Знаешь, я начинаю думать, что ты был прав насчет дела Берты Гоутубед, и это большое облегчение для меня. Я, разумеется, не поверил ни одному слову миссис Форрест — по своим соображениям, но надеюсь, что смерть Берты была чистым совпадением и не имеет никакого отношения к моему объявлению.
— Вот как? — с горечью сказал Паркер, наливая себе виски с содовой. — Ну, тогда тебе будет еще приятнее узнать, что результаты аутопсии показали отсутствие каких бы то ни было признаков насильственной смерти. Ни яда, ни повреждений. У нее было слабое сердце, и вывод патологоанатома: летальный обморок от переедания.
— Меня это не удивляет, — сказал Уимзи. — Мы ведь и сами предполагали удар. Некий обходительный джентльмен, встреченный в квартире их общей знакомой, чрезмерно разошелся после ужина и стал распускать руки. Добропорядочная молодая женщина была шокирована. Слабое сердце не выдержало. Обморок. Конец. Обходительный джентльмен и его подруга в панике — у них на руках труп. Счастливая мысль: автомобиль; Эппингский лес; exeunt omnes[129] с песнями, умыв руки. В чем сложность?
— Сложность в том, чтобы это доказать, только и всего. Кстати, на бутылке отпечатков не было — лишь смазанные пятна.
— Перчатки, надо полагать. Похоже на камуфляж. Обычно парочка, отправляясь на пикник, не надевает перчатки, чтобы взять в руки бутылку пива.
— Я знаю. Но мы не можем арестовать всех, кто носит перчатки.
— «Тюлень сказал: «Как я скорблю, как плачу я над вами!» И самых крупных выбрал он с горючими слезами…»[130], — продекламировал Уимзи. — А что с теми ампулами для инъекций?
— Абсолютно ничего. Мы опросили аптекаря и врача. Миссис Форрест страдает острыми невралгическими болями, и эти уколы ей официально прописаны. Там ничего подозрительного, никаких признаков употребления наркотиков. Дозировка обезболивающего небольшая, смертельной она ни для кого быть не могла. А кроме того, не помню, говорил ли я тебе, что в организме покойной не найдено следов ни морфия, ни какого-либо другого яда.
— Ну, что ж! — сказал Уимзи. Несколько минут он сидел, задумчиво глядя на огонь. — Вижу, и в газетах интерес к этому делу затухает, — неожиданно добавил он.
— Да. Мы разослали результаты анализов, и завтра будет напечатана заметка с выводом: смерть по естественным причинам, вот и все.
— Отлично. Чем меньше суеты вокруг, тем лучше. Что-нибудь слышно от ее сестры
