Его строптивая любовь - Ирина (Иринья) Коняева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я заснула и всю ночь мне снился Кощей Бессмертный, решивший организовать в Эрмиде пятизвёздочный отель по типу курортов Египта и Турции, с системой «всё включено», шикарными шезлонгами и барами на берегу моря, а Фроя, о которой я уже и думать забыла, пыталась вытребовать себе место управляющей и по утрам кормила его молодильными яблоками, а по ночам разыскивала иглу, на конце которой смерть Кощея.
Встала разбитая и не выспавшаяся, однако достала чистую тетрадь и написала: «Отели для жителей разных миров на берегу моря, в горах, в лесу. Проверить, что у меня там ещё есть интересного, когда вернётся Р.»
Спрятала тетрадь, невидящим взглядом посмотрела в окно. Интуиция в кои–то веки пробудилась, но подсказывала, что своего дракона я увижу очень нескоро. А Маро… Я не чувствовала вообще ничего. И это страшно тревожило.
Глава 30
За что я люблю своего учителя, так это за… всё! Стоило мне принести на урок учебник со сложными техномагическими шарами, объяснить, что я очень старалась, но ничего не поняла из–за огромного количества незнакомых слов, как Маэстро тут же усадил меня за парту и начал урок.
— Я дал тебе аскху с записью, сделанной до разрушения Луцана, твоего родного мира. И эти шары, как ты их назвала, — сферы жизни. Это гениальное изобретение не полностью магическое, потому тебе не удалось разобраться в тексте. Признаться, я вообще удивлён, что в академии есть эти чертежи. Это наводит на нехорошие подозрения.
— Какие?
— Нехорошие, — ехидно повторил Маэстро, а далее как ни в чём ни бывало продолжил рассказывать про сферы: — Так вот, сферы жизни изначально были созданы для принятия посольств из других миров. Не всем подходил Луцан, в его составе было немало железа, потому спустя некоторое время люди и маги из других миров желтели, бледнели, начинали чувствовать себя ужасно. Послы сменялись слишком часто, и наладить взаимоотношения между мирами было непросто.
— Надо думать, — согласилась я.
— Учёные Луцана взялись за дело со всей серьёзностью: разработали проект сфер, изучили необходимые огненным тёмным миры, наполнили сферы всем необходимым для поддержания жизнедеятельности иномирцев, лишь после этого вновь начали приглашать послов.
— Отличная идея. Они здорово придумали. А почему огненные тёмные не могли решать все свои вопросы на территории иных миров? Или им там тоже было некомфортно?
— Переговоры на своей территории всегда более продуктивны, Алессаль. По разным причинам, я объясню тебе их позднее, когда мы будем проходить особенности дипломатии.
— Хорошо. Извините, пожалуйста. Сферы жизни — отличное изобретение даже без привязки к дипломатическим службам, — постаралась я деликатно вернуть нас к той точке, из которой беседа едва не ушла в сторону.
— Да. Эти же сферы позднее стали использовать для спасения жителей погибающих миров. Огненные тёмные на самом деле много интересного изобрели, я сам был у них частым гостем и всегда привозил им в подарок множество книг, чертежей, аскху. Кстати, аскху — тоже изобретение огненных тёмных. Их осталось не так много, каждая — дороже золота. Я показал тебе самые первые разработки, позднее они претерпели значительные изменения, стали более современными, интересными. Последние виды сфер могли принимать в себя до пяти разных существ и обеспечивать их всем необходимым.
Я слушала учителя и понимала, что Ургран — та самая сфера жизни, о которой идёт речь. Самая современная и продвинутая. Но уточнить не помешает.
— Маэстро, а эти сферы можно перемещать между мирами?
— Конечно. Это непросто, требует немало ресурсов, специальных знаний, но возможно. Я тебе больше скажу: в Эрмиде есть несколько таких сфер, — заговорщически понизил голос мой наставник.
— Цитадель и академия? — предположила я, сообразив, что живым строениям наверняка нужно что–то вроде родного воздуха или каких–либо определённых условий.
— Верно. Их перемещали значительно позднее, чем я сделал запись на аскху, потому ты видела первые наработки, у которых ярко выраженные границы. Жить в таких сферах было довольно неприятно, и со временем учёные научились делать их незаметными. В академии сложно почувствовать границу ещё и потому, что её кое–как затолкали в самую большую сферу и ты переходишь черту уже поднявшись на крыльцо. К слову, крыльцо построено в Эрмиде, а дверь и стены — это настоящее древнее строение, которое пришлось немного уменьшить. Попробуй постоять на крылечке, а затем резко заскочить внутрь, успеешь уловить магический заслон.
— Представляю, насколько недовольна академия такому надругательству над её прекрасными контурами, — произнесла я, и тут же почувствовала тёплые невидимые объятия. Радуется альма–матер, что её понимают, и не стесняется показать. Привыкает ко мне потихоньку.
— Лучше так, — со вздохом произнёс Маэстро. — Что касается Цитадели, то её перенесли с частью парка, тремя фонтанами и библиотекой. Границу почувствовать практически невозможно — там здорово поработали маги, но если ты опустишь руку в один из фонтанов, почувствуешь непривычную вязкость воды. Все технические сооружения делают с меньшими трудозатратами, так что магии на них пожалели и это заметно, если знать, куда смотреть и что щупать. А теперь переходим к основным занятиям.
Меня разрывало от вопросов, но я послушно открыла тетрадь и принялась слушать урок за уроком. Маэстро редко делал перерывы, и я потихоньку адаптировалась к его своеобразной манере преподавания, хотя было всё же немного неловко отпрашиваться в туалет или на обед.
Учёба в академии мне нравилась до безумия. Индивидуальная программа позволяла быстро восполнять пробелы в знаниях, а мудрый и требовательный преподаватель удивительно тонко улавливал границы моих возможностей и нагружал ровно на столько, сколько я могла выдержать.
По утрам я тренировалась в закрытом от посторонних глаз зале, а по вечерам бегала с подругами Беарры, что позволяло отлично разгрузить голову и нормально заснуть после тяжелого учебного дня. Но сон мой по–прежнему был коротким, и я решила высыпаться хотя бы по выходным.
Первые выходные закончились неожиданно быстро — я их проспала
