Прощаю себе. В 2 тт. Том 2 - Лууле Виилма

Поскольку проблема эта достаточно типична, но непроста для понимания, приведу пару примеров.

1. Женщина, которой с малых лет приходилось из бедности все делать собственными руками, обшивает всю семью. Этот урок она вынесла из жизни. Она не обязана этого делать, но чувствует, что должна, ибо опасается, что иначе не свести концы с концами. Подавляемый работой страх перерос в знание, что готовая одежда ей не по карману.

Хоть она и знает, что изделия собственного производства смотрятся красивее, моднее, оригинальнее и выглядят по-домашнему уютно, но испытывает усталость и пресыщение. Ей хотелось бы делать и дальше, но также хотелось бы передохнуть. Она не умеет высвободить из себя свои простые занятия, а умеет против них протестовать. Протест – это возможность избавиться от неприятного. Протест против этой нехитрой работы оправдывается тем, что все можно купить в магазине, и люди так и поступают, только она одна не может себе этого позволить. Пробатрачила всю жизнь, но теперь довольно. Протест у нее столь велик, что даже пришивание пуговицы превращается в каторжную работу.

Женщины такого типа в большинстве своем хотят быть прекрасными матерями. Это значит, что они не передают своего умения детям в подходящий момент, когда им это интересно. Либо передают, и дети делают сколько им нужно для себя, однако хорошей матери кажется, что этого мало. В таком человеке желание делать и нежелание делать борются друг с другом, покуда верх не одерживает нежелание. Где же выход? Прежде всего следует высвободить проблему духовно. Последующее ощущение подскажет, чем заняться. Возможно, ничем особенным. Может быть, будете и дальше делать все ту же работу, но уже на новом, более высоком уровне мастерства.

2. Подобный стресс может испытывать и мужчина, который привык мастерить все предметы обихода собственными руками. Тем самым им уже усвоены ребяческие, нехитрые, сырые житейские уроки, и нужды в них больше нет. Мужчина же зациклен на идее, что человек он бедный, и это вынуждает его делать то, в чем он уже не нуждается. Многие люди, разбогатевшие большим трудом, не умеют быть богатыми, потому и богатство подолгу у них не задерживается.

Многие из тех, кто начинал с простой работы и выбился своим трудом в специалисты высокого класса, не умеют быть специалистами. Почему? Потому что в ходе работы они не совершенствовались сами. Будучи зрелыми в плане знаний и физических способностей, они незрелы духовно. Так высококвалифицированный специалист сгорает из-за своих стрессов и оказывается в канаве, невзирая на все свои положительные качества.

Бедности свойственно вести натуральное хозяйство. С приобретением знаний и материального достатка человек мог бы управляться в жизни по-новому, на ином уровне, однако он продолжает цепляться за прошлое. Бремя прошлого накладывается на бремя нынешнее, соответствующее уровню развития. Превратить бремя прошлого в любимое занятие человеку не позволяет душа, вернее, чувство вины. Человек со способностями развивает свой потенциал дальше и становится деятелем науки. Нести на себе три бремени нет ни сил, ни времени. Занимаясь одним, он ощущает свою вину перед двумя другими.

От натурального хозяйства он отказывается, когда возникают вынужденные обстоятельства в виде проблем с семьей либо здоровьем. Чувство вины усиливается и оборачивается обвинениями в чужой адрес. Это значит, что когда он приобретает в магазине продукты питания либо промтовары, то начинает выискивать в них изъяны. То, что он некогда изготовлял сам, кажется ему лучшего качества. Человек, доверяющий лишь себе одному, не доверяет жизни. Желание все делать самому приводит к недугу пищеварительного тракта, что должно бы помочь человеку уяснить, что в больном состоянии не сделаешь больше того, что тебе не под силу.

В прямо противоположном положении оказываются те, кто не знает, что такое бедность. Дети из зажиточных семей с рождения привыкают срывать спелые плоды жизни. Все приобретается в магазине, и от ребенка требуется лишь единственное умение – умение потреблять. Такой ребенок вырастает потребителем, ничего не умеющим делать своими руками. Чем менее человек способен творить своими руками, тем более он способен этими же руками разрушать. Ибо то, что создано ближним, не представляет для него ценности, не мило его сердцу.

Покуда в человеке живет неосознанная потребность создавать что-то руками, его живот не протестует против сырой пищи. Живот у него протестует против всей той вкуснятины, которую ему предлагают под вывеской полноценной пищи. Он протестует против чрезмерного блага, то есть против ненужной окончательной степени готовности. Таким способом ребенок учит своих родителей стать человечнее, естественнее, искреннее и проще. Чем в более зрелом возрасте такой человек попадает в ситуацию, когда ему приходится делать что-то своими руками, а делать он не умеет и потому боится стать объектом насмешек, тем сильнее становится протест. Одновременно возникают проблемы с пищеварительным трактом.

О людях, привыкших все получать, говорят, что у них менталитет потребителя. К получению привыкают так быстро, что человек, еще вчера обличавший корыстных людей, на другой день уже сам становится таким же. Покуда он думает, что он не из таких, ему и в голову не приходит проверить, не изменилось ли положение вещей. Если кто-то называет его в порыве злобы корыстным, он будет это опровергать, но вывода для себя не сделает. Осознание может прийти лишь в том случае, если ему указать на это по-дружески.

Корысть мы привыкли связывать с материальными выгодами. На деле же душевная и духовная корысть гораздо страшнее. Меня приводят в отчаяние люди, которые жадно заглатывают духовные знания и, не успев их переварить, требуют новых. Когда я говорю им, что большего сказать не могу, так как это может им повредить, они выдвигают аргумент, что якобы не поняли сказанного. Когда я даю понять, что беседа закончена, они чувствуют себя глубоко несчастными, ибо только-только настроились задавать вопросы. Мои ответы были бы с жадностью ими поглощены, и в следующий раз я с отчаянием обнаружила бы, что они так и остались там лежать мертвым грузом.

Духовная корысть не разумеет, что, пока кусок пищи не переварен, ничто из заднего конца не выходит. Человек, который переваривает полученную информацию духовно, учится задаваться вопросами и на них отвечать. Процесс переваривания хоть и занимает время, зато результат полноценный. Никто иной не может дать столь полноценного ответа. От ближнего хоть и можно получить скорый ответ, но это вызывает у получателя духовный понос. Меня не раз обливали духовными экскрементами, и это научило меня осторожности. Человек, ослепленный духовной корыстью, этого не понимает, ведь он желает исцелиться.

Мне редко приходится иметь дело с пациентами, которые являются на первый прием, уже основательно поработав над своей проблемой, следуя моим книгам. Мое отчаяние пока еще является для меня стрессом, что притягивает ко мне тех, кто вызывает отчаяние. Отчаяние я обнаружила у себя недавно, потому и не успела в достаточной мере его высвободить, но что мне удалось сделать, так это то, что за неделю я прекратила практику досконального разжевывания для пациента каждого его стресса. При этом я не ощущаю себя виноватой из-за того, что предоставляю пациенту самому совершать процесс разжевывания и проглатывания. Таким образом начал высвобождаться один из аспектов моей излишней положительности.

Научитесь и Вы освобождать отчаяние. Тогда Вы заметите, что перестаете разжевывать все своим детям и предоставляете им самим работать мозгами. Поначалу дети, возможно, будут протестовать, так как привыкли, что все достается им легко, но впоследствии они скажут Вам спасибо. Освободите также свою положительность и желание облегчить жизнь другим, тогда Ваши друзья и подруги, близкие, родственники и знакомые перестанут на Вас надеяться, а позже Вас попрекать. Они научатся спрашивать совета и использовать полученный совет себе во благо.

Непродуманные проблемы являют собой сырьевой материал жизни. Если Вы умеете решать свои проблемы сами, то есть довести сырое жизненное зерно до состояния спелости, однако желаете быть хорошим человеком, то Вы уподобляетесь зерносушилке, куда все стаскивают свое сырое зерно. Вручают его Вам и настаивают на своем праве получить взамен качественное и сухое. Настает день, когда Вы сыты всем по горло. Отчаяние от того, что места в зерносушилке уже нет, не позволяет Вам принимать ничего сырого как духовного, так и физического, как бы Вам этого ни хотелось.

Особенно же Ваш пищеварительный тракт протестует против фруктов, ибо они содержат энергию сырого плода, которая достается особенно легким образом. Для того чтобы добыть овощи, человек должен хотя бы нагнуться, тогда как фрукты сами падают человеку в руки. Вы все более ощущаете себя чернорабочим, который должен исполнять волю тех, кто настаивает на своей правоте. Из-за протеста со стороны живота Вы перестаете есть сырую пищу, но, если желание быть хорошим не проходит, Вы вбираете в себя энергию чужих незрелых желаний. В итоге Вы становитесь неудобоваримым, грубым человеком.