Адаптер - Борис Петров

сдерживалась от подступающего к горлу беззвучного рыдания, считая себя обязанной сохранять спокойствие.

— А как же папа? Альбина? А твои родители, как они без тебя?

— Мои? Пф, шли бы они к черту, — нервно дернулась Каролина, вопрос Риты дал ей моментальный ответ, она всхлипнула и зашептала. — Дядю Женю и тетю Альбину схватили, к ним идти нельзя.

— Нет, нет, почему ты так говоришь, за что?

— Я не знаю, не знаю!

— Я не верю, не верю. Так не должно быть. Не должно!

— Давай, давай, — воодушевилась Каролина, пытаясь сбить с себя и с подруги приступ отчаянья, все сильнее овладевавший ими, — мы выберемся, через пару дней, и все проверим в новостях, хорошо?

— Хорошо, успокоилась Рита, но в душе она уже начала принимать неизбежность тяжелой правды.

9

— Павел Андреевич, вот так встреча, — удивился Евгений, забежав в переговорную по вызову начальства. В переговорной было еще два человека, по форме напоминавших гвардейцев, но в более темных тонах. — Я наверно ошибся кабинетом.

— Нет, нет, Женя, не ошибся, — с неожиданной легкостью для болезненного человека, которого Евгений видел раньше, Павел Андреевич подошел к двери, закрыв проход.

— Простите, я не понимаю. Что происходит? — у Евгения похолодело внутри, рука потянулась к браслету, но один из темных гвардейцев перехватил ее и вывернул, срывая браслет.

— Он Вам в ближайшие годы вряд ли понадобится, — усмехнулся Павел Андреевич.

— Пойдете сами или помочь?

Евгений рефлексивно бросился к выходу, но, вонзившийся в шею транкопатрон, парализовал его. Сползая на пол, он удивленно смотрел на улыбающееся лицо Павла Андреевича.

— Грузите, — скомандовал сухо Павел Андреевич. — Телку взяли?

— Да, прямо у плиты, — хохотнул один из гвардейцев.

— А девчонки? Где девчонки?! — неожиданно нервно вскрикнул Павел Андреевич.

Ответа Евгений уже не услышал, провалившись в болезненное забытье.

Ледяная струя с высоким давлением ударила в живот, бесцеремонно, хаотическими движениями врезаясь водяным колом в ноги, туловище, голову. Евгений, очнувшись после первого же удара, пытался угадать следующую точку удара и тянул подбородок как можно ближе к груди, опасаясь за свои глаза.

Ледяная струя закончила свою работу также неожиданно, как и начала. Голое тело, подвешенное в неестественной позе магнитными оковами к самому потолку, растянув его конечности как земноводное на лабораторном столе, по дрожащей мелкой судорогой коже стекали ожигающие струи, принося ему некоторое облегчение и возврат обратно в реальность. Голова болела от этих ударов искусственной бессонницы, как только датчики показывали, что он погружался в тяжелый сон, где были одновременно все, все, кого он знал и любил, тут же включался насос и бил в него ледяной водой.

— Ну, как дела? — приветливо спросил его Павел Андреевич, неизменно стоящий рядом, нервно поигрывая пультом. — Может вспомнили что-нибудь.

Евгений отрицательно покачал головой, с ненавистью смотря налившимися кровью глазами на этого милого с виду ублюдка. Альбина, как она была права, задавая простой вопрос, были ли они когда-нибудь у своего доброго соседа дома? Нет, не были, он теперь не мог для себя точно ответить, а жил ли Павел Андреевич в их доме? Наверно, и имя было таким же фальшивым.

— Мне искренне жаль, что Вы сами дотянули до такой ситуации, — назидательным тоном, но с явными нотками сочувствия сказал ему Павел Андреевич. — Вы же умный человек, и должны отчетливо себе представлять последствия Вашего необдуманного поступка.

— Да что ж я, черт возьми сделал? — не выдержал Евгений, осточертевший от этой бессмысленной игры.

— Знаете, как скверно, что мы не можем заглянуть к Вам в голову, как к ним, понимаете меня? Понимаете. Если бы была моя воля, я бы вкачал к Вам в голову пару колоний наноконтроллеров, но Вы скорее всего просто сдохнете, да и процедура мне не позволяет попробовать, а я законопослушный гражданин своей страны. Ну а Вы нет, поэтому Вы у нас в гостях, — Павел Андреевич громко рассмеялся, смех его был колкий, неприятный, отдававший сладострастным наслаждением, определенно ему нравилось то, что он делает. — Вот, вынужден прибегать к дедовским методам. Представляете, они считаются самыми гуманными. Всего несколько суток и все.

На экране в дальнем конце камеры зажегся небольшой экран. Позывные новостной программы больно ударили по ушам, Павел Андреевич, не чувствуя дискомфорта, все так же улыбался, жестом призывая Евгения не пропустить самое главное.

Новостной репортаж начинался с общего нестройного кадра школы, четырех заснеженных тел около спортплощадки, обеспокоенных лиц спасателей, бестолково машущих руками. Встревоженный голос диктора нарастающим грозным тоном вещал:

«Сегодня в Западном округе нашего Города произошло страшное событие. Настоящая бойня, устроенная вышедшими из-под контроля Р-ками. Действительно ли безопасны, как уверяют чиновники, Р-ки, каждый день находящиеся рядом с нашими беззащитными детьми?» — его голос достиг пика нагнетания, переходя на фальцет. В большом холле камера проскользнула по заплаканным лицам школьников и, пытающихся их успокоить, родителей. «Не плачь, не плачь, сыночек, они ушли, мы в безопасности», — увещевала одна мамаша, с идеальным макияжем и в элегантном коротеньком пальто своего здоровенного сына, склонившего заплаканную голову на отчетливые холмы ее высокой груди. «Они больше не вернутся, правда, правда?» — плакал рядом такой же лоб, с искренней надеждой глядя в глаза своей мамаше, почти точной копией предыдущей.

В этом общем зале плача и надежды камера перешла на группу парней, наперебой рассказывающих, как их избивала эта Р-ка, обманом проникшая в их школу, рассказывая, что она как собачку таскала за собой одну из самых красивых девочек, с которой у нескольких сразу, намечались настоящие отношения.

Крупный кадр показал Маму Каролины, слезам которой позавидовала бы любая актриса. На скривленном от скорби и тоски лице в тонущих спазмах рыдания, говорил рот, а глаза, чувствуя успех, горели ярким самодовольством:

— Я сразу была обеспокоена дружбой моей Кэрол с этой девочкой, которая оказалась роботом, настоящим чудовищем! Она заставила измениться Кэрол, я уверена под страхом смерти, она угрожала нам с мужем и моя, моя героическая девочка, она защищала нас, своих настоящих родителей!

Рядом стоял ее муж и тревожно смотрел в камеру и топтался забинтованной ногой, требуя и к себе внимания.

— Мы должны изменить систему контроля и безопасности в наших школах! — вещал серьезного вида государственный муж, с отеческой тревогой глядя на зрителей. — Нахождение в школах Р-ок в качестве учеников недопустимо. Они опасны, они сильнее и могут устанавливать свои порядки, а мы все прекрасно понимаем, как может быть опасна Р-ка без должного контроля и управления!

— В результате нескольких месяцев незаконной учебы в нашей школе объекта кибернетического человекообразного с заложенными колоссальными способностями, как у вычислительной машины, не допустимо, так как