Воспоминания о службе - Борис Шапошников

С утра 23 октября с наблюдательных пунктов артиллерии 14-й кавдивизии было замечено движение в северном направлении по западному берегу реки Варта пехотных колонн противника. Обе батареи дивизии тотчас же открыли по ним огонь. Противник накапливал пехоту и конницу в районе деревень Езерско и Острув, предпринимая попытки переправиться на восточный берег Варты, но огнем 8-й кавдивизии и авангарда 2-го Сибирского корпуса был отбит, причем, по-видимому, понес большие потери.

25 октября совместная разведка кавдивизий корпуса Новикова с пехотой 2-й армии, надвинувшейся вплотную на реку Варта, обнаружила, что противник охраняет западный берег реки лишь небольшими частями, а главными силами отошел на запад. Поэтому в тот же день части корпуса Новикова на широком фронте от Унеюва до местечка Варта вновь форсировали реку и к вечеру вышли на линию Милачев, Глухув, Понятув, причем на правом фланге была 8-я, в центре — 5-я и на левом фланге — 14-я кавалерийские дивизии.

26 октября наш 1-й кавкорпус продолжал движение на запад. Противник оказывал упорное сопротивление 14-й кавдивизии в районе населенного пункта Козминек. Только к вечеру удалось выбить 7-ю австрийскую кавалерийскую дивизию из этого пункта.

Противник удерживал линию Закшин, Козленткув, Наквасин. 14-й кавалерийской дивизии приходилось иметь дело уже с пехотными частями немцев, прикрывавших направление на Калиш. К вечеру 27 октября противник был отброшен за реку Свендрня.

28 октября дивизии Новикова повели наступление на Злотник, Камень, Желяскув и Калиш. Во второй половине дня из Калиша начали развертываться в северо-восточном направлении новые пехотные части противника. Они продвигались по шоссе на деревню Скаршев. Наши артиллеристы открыли по ним сильный огонь. Для штаба нашей 14-й дивизии теперь стало ясно, что только своими силами Калиш взять не удастся. Все зависело от того, насколько к западу продвинутся 5-я и 8-я кавдивизии. По имевшимся данным, наступление 5-й кавдивизии развивалось медленно. Заняв Юзефину, она еще не смогла переправиться через реку Свендрня. Таким образом, бой на фронте 14-й дивизии принял затяжной характер: приходилось сдерживать развертывающуюся из Калиша немецкую пехоту.

Штаб 14-й дивизии находился в Богдануве. Около четырех часов дня здесь было получено приказание командира корпуса: приостановить атаку, начать отход в район Сешхув, Райско. Приказание на отход бригады получили с наступлением темноты. Штаб нашей дивизии двинулся на Козминек. Здесь, в штабе корпуса, предполагалось выяснить обстановку. Достигнув населенного пункта Наквасин, наш штаб поздним вечером встретил отходящую артиллерию 5-й кавдивизии. На вопрос, почему они отходят, командир артиллерийского дивизиона ответил, что 8-я кавдивизия разбита, начальник этой дивизии Зандер убит, а полки 5-й кавдивизии начальник штаба корпуса направил на спасение 8-й кавдивизии.

Мы, собравшись у начальника дивизии, взвесили обстановку на нашем правом фланге. Пришли к выводу: ночью же отвести бригады в район Блашки, Скальмеж; в районе деревни Хваленцице связаться с 5-й кавдивизией, а в районе Моравии установить связь со штабом корпуса.

Днем 29 октября противник не наступал, обе дивизии оставались в прежнем районе. По полученным сведениям, части 8-й кавдивизии собрались в районе деревни Дельце. Начальник дивизии Зандер оказался жив и здоров. Правда, под угрозой удара во фланг и тыл с севера 8-я кавдивизия поддалась панике, бросила одно орудие, и бригады разбрелись в разные стороны. Командир 1-й бригады Краковский с частью эскадронов своей бригады отскочил к Цекуву и чуть было не наделал паники в расположенном там 23-м корпусе. 2-я бригада вместе с начальником дивизии собралась в районе Сельце.

Поведение 8-й кавалерийской дивизии не удивило меня: с ней случилось то же под Радомом в начале войны. Стойкость этой дивизии была невысокой. Это было хорошо известно Дрейеру, но он не принимал действенных мер для ее укрепления.

Ныне, просматривая документы, находим отклик и в высших инстанциях на бой, проходивший 28 октября.

30 октября 1914 года командующий 2-й армией Шейдеман писал командующему фронтом генералу Рузскому: «В корпусе Новикова нет ни ружейных, ни артиллерийских патронов, поэтому необходимо дать время их подвезти. Второе — понесшая большие потери 8-я кавдивизия нуждается в устройстве и пополнении, и сейчас выступить не в состоянии. Третье — крайне тяжелый песчаный грунт повлиял после продолжительных передвижений на конский состав артиллерии корпуса, которому надо дать отдых. Ввиду этих причин я позволю себе высказать, что движение корпуса Новикова для выполнения той задачи, которая была нами поставлена (движение северо-западнее Калиша. — Б.Ш.), вряд ли возможно даже завтра, 30 октября. 7730. Шейдеман»[24].

На следующий день, 31 октября, начальник штаба 2-й армии сообщил начальнику штаба фронта:

«Командир конного корпуса генерал Новиков донес, что конский состав утомлен и в большинстве истощен и требует перековки, а конское снаряжение требует пересмотра и исправления. Артиллерийские лошади без предварительного отдыха категорически не способны к дальнейшей работе. Генерал Новиков ходатайствует о разрешении конному корпусу хотя бы двухдневного отдыха. 7757. Чагин».

На этом документе генерал Орановский наложил резолюцию: «Благодарю, не ожидал. Это значит, все должны напрячь свои силы. 31/Х»[25]. Думаю, что это очень верная резолюция.

Действительно, кавалерийский корпус устал. Но разве в два дня можно поправить лошадей, перековать их и пересмотреть конское снаряжение? Слабела воля Новикова и его энергичного начальника штаба Дрейера.

1 ноября Ставка по прямому проводу связалась со штабом Северо-Западного фронта, вела с ним разговор о конном корпусе Новикова. Об этом сообщено в «Кратком стратегическом очерке войны 1914–1918 гг.». Далее в этой книге рассказывается, что генерал Рузский вообще не восторгался действиями корпуса Новикова. В течение всего времени пребывания на фронте Новиков измотал свою конницу, существенной пользы не принес. Часто он действовал в районах, не соответствующих общему положению войск. Весь корпус он иногда ставил в невыгодное положение, не всегда умело располагал его на ночлег. Из трех дивизий две (8-я и 14-я) настолько измотаны, что 1 ноября не могли действовать, они нуждались в двухнедельном отдыхе. Но Рузский не мог предоставить им отдых, потому что требовалось напряжение всех сил войск для достижения цели, поставленной Верховным главнокомандованием, которое знало, что против фланга нашей 2-й армии подтягиваются новые кавалерийские дивизии противника. Таково признание, сделанное в упомянутом «Кратком стратегическом очерке войны 1914–1918 гг.».