Наследница - Елена Невейкина

— Стоп! — почти крикнул Юзеф, пытаясь остановить новую лавину слов. — Подождите. Письмо я, конечно, возьму. Где оно?

— Вот оно, вот, — доставая из-под прилавка конверт, заторопился трактирщик. — Вы меня так выручите, пан, так выручите! А я вас угощу, хотите? У меня ещё много чего осталось. Что вам принести?

Но Юзеф уже не слушал его. Он узнал почерк матери. Это было потерянное письмо из дома. Он торопливо распечатал его.

— Погодите, пан, что вы делаете?! — в ужасе возопил хозяин.

Прочитав первые строки, и убедившись, что дома всё в порядке, Юзеф улыбнулся, поднял глаза и успокоил его:

— Всё хорошо, это письмо для меня, от моей матери. Оно потерялось где-то в дороге. Я не получил его вовремя.

— А-а! — с облегчением выдохнул хозяин. — Вот, как всё ладно вышло. Видно, сам Господь наш Всемогущий надоумил вас воротиться сюда.

— Воротиться? — переспросил Юзеф и вдруг вспомнил, зачем пришёл сюда. — Ах, да! Я ищу свою булавку для галстука. Мне сказали, что её передали вам.

— Ах, булавка… — хорошее настроение трактирщика потускнело. Он явно не рассчитывал на то, что за украшением придут, да ещё так скоро. — Так, стало быть, она ваша?

— Да.

— Да, да, да. Ну, и хорошо. И отлично.

— Так, где же она?

— Булавка-то? Так, здесь, где ж ей ещё быть, — хозяин тянул резину, ему вдруг пришло в голову, что неплохо было бы взять с этого пана вознаграждение за возвращение ценности, которая, похоже, очень дорога ему. Юзеф тоже это понял. Он пристально посмотрел в глаза хозяину и, протянув руку ладонью вверх, потребовал:

— Давайте!

Тон был спокойный, без угрозы, но что-то сказало трактирщику, что в данном случае лучше не кочевряжиться. Он сунул руку в карман и, вынув оттуда сверкнувшую рубином булавку, поспешно положил её на подставленную ладонь.

— Благодарю, — наклонив голову в подобии поклона, усмехнулся Юзеф. Затем он вновь погрузился в чтение письма, больше не обращая внимания на хозяина, который выглядел слегка расстроенным.

Элен, оставшись дожидаться Юзефа у ворот, скоро почувствовала, как начинают застывать ноги. Она попробовала топтаться на месте, но это не помогло. Тогда она решила потихоньку пойти Юзефу навстречу, чтобы движение хоть как-то согрело её. Она прошла уже почти половину пути до знакомого трактира, как вдруг впереди замаячили две высокие фигуры. Сначала она не придала этому значения, приняв их за обычных прохожих. Но фигуры не двигались, преграждая ей путь, и явно поджидали, когда она подойдёт ближе. Оглянувшись, она обнаружила ещё двоих, похожих на первую парочку. Это было неприятно. Она сделала ещё один шаг вперёд — фигуры впереди тоже качнулись вперёд. Преследовавшие её сзади подошли и вовсе близко. Тогда она сделала единственное, что ей оставалось: встала спиной к стене и вынула шпагу. Все четверо тут же оказались перед ней. Это были взрослые сильные мужчины. Их оружие её удивило. Это были палки. Они потихоньку поигрывали ими, не переходя пока к нападению.

— Что вам нужно?

— Нам — ничего, — ответил один из них, — а вот одному вашему знакомому угодно поучить вас хорошо себя вести.

— Что ж он сам не обратился ко мне с этим вопросом?

— Вот об этом мы забыли у него спросить, — хрипло засмеялся другой. — Сможете выяснить это потом, если останетесь живым, — и он полоснул палкой по воздуху, отчего раздался низкий короткий звук.

— Хватит разговоров, — властно произнёс третий. — Вперёд!

Одновременной атаки не получилось. Для замаха палкой требовалось свободное пространство, чтобы не ударить своего же соседа, и нападавшие мешали друг другу. Один из мужчин, замахнувшись, вырвался вперёд. Шпага легко опередила этот неуклюжий, хотя и сильный замах и вошла в тело, проткнув его насквозь. Нападавший качнулся и стал падать прямо на неё, так что Элен еле успела выдернуть клинок обратно и уклониться. Она тут же попала под удар второго мужчины, но успела ранить и его, прежде чем палка свалила её. Её продолжали бить уже лежащую на земле. Она могла только, сжавшись в комок, защитить живот, оставив под ударами спину и правый бок. Наконец, видимо по приказу старшего, всё прекратилось. Элен лежала неподвижно в каком-то полубессознательном состоянии. Глаза были закрыты, и открыть их, казалось, просто не было сил, но слышала она хорошо. Пошевелиться не давала боль. Она была одновременно везде и ощущалась даже в неподвижном состоянии. А стоило пошевелить хотя бы пальцем, тело буквально взрывалось.

— Всё. Закончили. Он сказал — без членовредительства, только поучить, — раздался голос, явно принадлежавший человеку, которому привыкли подчиняться другие.

— Он завалил Кузнеца! Да за это с ним надо…

— Цыц! Нам платят деньги, мы работаем. Каждый знает, чем рискует. Я сказал — всё!

— А может, поискать у него хотя бы кошелёк? Ведь должен же я буду лечиться, вон, как он меня продырявил, кровь всё никак не унимается. А лекарь стоит дорого!

— Знаю я твоего лекаря, который в бутылке живёт! Впрочем, чёрт с тобой! О кошельке разговора не было. Бери.

— Во, это дело! — раздался радостный возглас, и Элен почувствовала, как её поворачивают на спину. Не удержавшись, она застонала.

— Не скрипи, гадёныш. Кузнецу-то похуже твоего досталось, — приговаривал убийца, обыскивая её карманы. Наконец, он добрался до верхних, нащупал кошелёк, лежащий там, и полез за ним. Внезапно он отдёрнул руку и охнул. Потом вновь аккуратно запустил её за отворот кафтана. Кошелёк переместился к нему. Он медленно встал и, зажимая раненый бок, повернулся к двум ожидавшим его товарищам.

— Ты чего весь какой-то сам не свой стал? Чего копался так долго? Или чего кроме кошелька обнаружил?

— Ага. Обнаружил.

— Уж не оборотень ли наш подопечный? — захохотал старший. — Чем он тебя так удивил?

— Не, не оборотень. Но почти.

— Чего? Что ты мелешь?! Как это — почти оборотень?

— А так. Баба это.

— Чего?!

— Баба это, — упрямо повторил он. — Ну, или девка. Иди сам проверь, если не веришь.

Наступила тишина. Затем Элен ещё раз почувствовала чужую руку, которая почти сразу убралась.

— Они там что, совсем очумели в этой школе?! Девок на обучение брать!

— Твой пан тоже хорош! Знал бы, что баба, не связывался бы! Не хватает ещё, чтобы слух пошёл, что мы с девками дерёмся!

— Ага, да ещё и убить себя им позволяем, — вставил слово третий.

— Так. Надо будет с ним поговорить обо всём этом, — раздумывая, сказал старший. — Что сделано — то сделано, но пусть оплатит нам дополнительно риск огласки. То-то он сам не хотел этим делом заниматься!

— Во! Это другое дело! Только как ты его найдёшь?