Лихо. Медь и мёд - Яна Лехчина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Если бы я знал, что вам так понравится, то дал бы почитать намного раньше. – Лале выволок посудину с уже готовым обедом. Затоптал костерок, сел рядом на покрывало. – Как вы себя чувствуете? Нет, не говорите опять «лучше всех», скажите правду.
– Мне правда хорошо. – Ольжана пожала плечами. – Глядите: вы всем занимаетесь, а я нежусь, как лентяйка.
Ольжане было непривычно ничего не делать – обычно они с Лале распределяли обязанности, но сейчас всем занимался он. От Ольжаны требовалось только выкатываться из кибитки, греться на солнце, время от времени случайно вздыхать от боли и закатываться обратно.
Она отложила книгу и мельком погладила её по тёмной обложке.
Лале заметил это, протягивая ей ложку.
– Знаете что, – сказал он. – Забирайте.
Ольжана с удивлением посмотрела на ложку, но Лале продолжил:
– Теперь это ваша книга.
Ольжана поражённо замерла. Потом замотала головой.
– Этого ещё не хватало, – произнесла она спешно. – Спасибо, не стоит: я не буду вас обирать.
– Вы не обираете, – возразил Лале. – Это подарок. Не лучший, но, надеюсь, приятный.
– Да бросьте. – Ольжана неловко перебралась к краю покрывала: чтобы дотянуться до еды. – Это старая книга, и, судя по зарисовкам, она много для вас значит. Вы привезли её из самого Хал-Азара. Нет, я скоро её оставлю…
Лале настаивал, и Ольжана продолжила отнекиваться – да, книга ей действительно нравилась, однако…
– Я не умею читать по хал-азарски, а вы не сможете перевести и записать для меня каждый стих. А если и сможете, вдруг я потеряю перевод?..
– Будет причина выучить новый язык, – ответил Лале, медленно жуя.
– Послушайте…
– Госпожа Ольжана. – Это прозвучало почти обиженно. – Ну перестаньте вы отказываться и разрешите сделать для вас что-то приятное. Этот сборник был важен для меня в первые годы в ордене и в Хал-Азаре – хорошо, если вас порадует та часть моей жизни.
Фраза кольнула в самое сердце.
Ольжана покраснела, рассыпалась в благодарностях и после сдержанного ответа Лале зачерпнула ложкой еду: жареные яйца с овощами и пряностями. К пряностям она уже привыкла настолько, что даже не удивлялась.
Какое-то время они ели молча. Ольжана смотрела на склоняющиеся над ними головы подсолнухов и на самого Лале – после колдовства Мореники его нос хоть и остался более горбатым, чем до перелома, но кривым быть перестал.
Задумалась, спросить или нет. С одной стороны, разговор зашёл удачно. С другой – не слишком ли личное?..
Она опустила взгляд. Снова подняла. Длани, ну каким же Лале казался ей красивым! Пусть и оброс после Тачераты – и брови его эти нависающие, и блестящие глубоко посаженные глаза… А лицо – кроткое, задумчивое и виноватое каждый раз, когда он смотрел на неё.
Хотелось, чтобы он смотрел иначе – не с жалостью, а так, как смотрят на красивых женщин, чьё присутствие горячит кровь. Ольжана мысленно себя одёрнула: ну, перехочешь.
– Никогда не жалели, что вступили в орден?
Лале дёрнул плечом.
– Вот это вопрос. – Он задумался. – Чего это вы так?.. Хотя – ладно. – Помедлил, вытирая губы. – Я не уверен, что нашёл бы себя в мирской жизни.
– Почему? – Ольжана поджала ноги, накрыла их юбкой и бережно уложила на них раненую руку. – Вы что, с детства такой… ну… религиозный? Вас по нашим местным обычаям поясом не обматывали и через огонь не проносили? Обережной нитью рубашки не подшивали?
Лале усмехнулся.
– Проносили и подшивали.
– И вы никогда не думали, что могли бы жить по-другому? – Ольжана положила в рот ещё ложку и продолжила: – Как обычные скучные люди: жениться, вести хозяйство?
Лале прожевал, рассеянно потёр шею.
– Я не знаю, – ответил он. – Мне кажется, тогда у меня не было особого выбора – вступать в орден или не вступать. Просто так вышло.
– А уйти не думали? – Спросила и осеклась. – Простите, если лезу не в своё… Но сейчас вы живёте сами по себе, а не в монастыре, и… – Она качнула головой, издала смешок. – Дурь спрашиваю, да?
Лале развёл руками.
– Я не совсем понимаю, к чему вы клоните.
– Объясню. – Она задумчиво колупнула ложку ногтем. – Если честно, порой я жалею, что заняла место Ясека. Ну, поглядите на меня… Я не подхожу ни одному чародейскому двору. Я была бы счастлива стать не хуже других, но чувствую себя неприкаянной и слабой. А Ясек мог бы вырасти удивительным колдуном, как Юрген. Так кому хорошо от того, что я вмешалась?..
Ольжана смущённо улыбнулась.
– К слову, вообще не думала, что превращусь в птицу. Птицы юркие и лёгкие, а я… ну, я. Сами всё видите. А что Йовар пророчил быть мне курицей или овцой, знаете?.. – Прищёлкнула языком. – То-то же. Думаю, он был прав с самого начала, и я правда ленивая бесполезная девка, которой следовало печь пироги и рожать детей, если бы позвали замуж. А теперь уже не то… Не думаю, что выйду замуж – скорее буду старой девой, заботливой тётушкой-колдуньей, которая приносит племянникам причудливые гостинцы… Едва ли я гожусь на большее – только на то, чтобы впечатлять непосвящённых своей волшбой. Так что я…
«Я совсем не знаю, что делать с этой жизнью, считаю себя никчёмной и неумелой, мне одиноко и страшно, а единственный, кто принимал участие в моей судьбе последнее время, – это ты, и я привязалась к тебе сильнее, чем нужно».
– …так что я хотела бы знать, чувствовали ли вы себя когда-нибудь не на своём месте? – Ольжана почесала нос тыльной стороной ладони. – А может, наоборот, вы нашли себя в ордене и обрели душевный покой?
Лале внимательно смотрел на неё и молчал.
Ольжана спросила сама себя, совсем ли она глупая, раз выбалтывает разом такие личные вещи, – но ответить себе не успела.
– Ух, госпожа Ольжана. – Лале наконец повёл подбородком и толкнул ложкой кашицу из овощей. – Проще спросить, когда я чувствовал себя на своём месте. Почти никогда. Но я думаю, что… – Он погладил бровь костяшкой пальца. – Это своего рода мой путь.
Ольжана отложила ложку.
– Я не хочу идти таким путём, – призналась она. – Я хочу, чтобы всё было мирно и славно.
Чтобы её любили и ценили. Чтобы внутренности не скручивало от страха. Чтобы будущее виделось светлым и ясным, как сегодняшнее небо, – а не тревожным и смутно-мрачным.
– Я понимаю, – сказал Лале, и это прозвучало почти ласково. – Но свет клином не сошёлся на
