Рябиновая невеста - Ляна Зелинская

не видя дороги, доверяя только своему дару, который вёл его сквозь деревья. И ворону, что смотрел сверху на горящий лес.

Небо заволокло дымом и тучами. С запада надвигалась гроза, лес умирал с душераздирающим стоном и, преследуя своих жертв, гончие выли всё яростнее.

В горле першило и слезились глаза, почти ничего не было видно. Но лес закончился внезапно и Игвар оказался на вершине холма, на поляне среди менгиров — величественных каменных великанов Ир-нар-Руна.

Жадно глотая воздух, он дошёл до одного из них, и опустил Олинн на траву, прислонив к камню спиной. Она вся горела, но внутри неё он чувствовал разливающийся холод. Игвару казалось, что её сердце уже не бьётся и она не дышит. Что он снова, как много лет назад, в таком же лесу потерял всё, что имело для него значение. Но в этот раз он не собирался отступать. Какой смысл в его жизни, если он не сможет спасти Олинн?

— Пичужка! Слышишь меня? Открой глаза! — прошептал он, обхватил руками её лицо и прислонился лбом ко лбу. — Все мои силы, всё что у меня есть, возьми, только живи, слышишь!

Прижал к себе целуя в лоб и обнимая. Под кожей проснулись тёплые токи силы, заструились свиваясь в сложный узор и потекли к ней, обволакивая, укрывая, словно крыльями.

Всё что у него есть, вся его сила, весь его дар, вся его жизнь, пусть перейдёт к Олинн! Он же заклинатель, он может отдать свой дар полностью, до дна. Ведь зачем ему дар, если её не будет?

— Пичужка… Слышишь меня?

Игвар всё шептал и шептал, и обнимал её, глядя на то, как в дыму уже стало не видно леса, а небо затянуло плотными тучами. Всё вокруг стало серым, будто он снова оказался в Сумрачном лесу.

−Очнись, пичужка… Посмотри на меня… Ты умрёшь, и я умру. Ты не можешь бросить меня, слышишь? Ты меня спасла. Ты вывела меня из Сумрачного леса. Ты забрала моё сердце… Что я буду без него делать? Я люблю тебя, слышишь?

Он провёл ладонью по её щеке и по лбу, убирая упавшие пряди, а потом склонился и поцеловал. И снова прижал к себе.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Дикий, полный ярости вой разнёсся над поляной и из−за камней, стоящих по кругу, показались призрачные гончие. Сначала из дыма появились их горящие глаза, а затем и жуткое тело, в котором почти не было плоти. Только чёрные кости и остовы рёбер, с которых лохмотьями свисала чёрная кожа. И не кожа вовсе — плотные сгустки тьмы. Огромные пасти истекали ядовитой зелёной слюной и скалились острыми клыками. И каждая капля, касаясь травы, сжигала её дотла. Твари замерли, словно повинуясь беззвучному приказу и вслед за ними из клубящегося дыма появилась Риган, держа в руке цепь, на которой покачивался хольмгрег.

Игвар никогда не видел Риган на охоте. Не видел, что именно она делает, и взглянув в её лицо сейчас попросту не узнал. В нём не осталось ничего человеческого. Синие глаза горели призрачным светом, удлинились зубы и на пальцах появились когти… А ожерелье из красных камней светилось на груди россыпью пылающих углей. Игвар достал из−за пазухи торквес и надел на шею Олинн. Так её не увидят твари. А он сделает всё, что сможет, чтобы увести их отсюда. Он осторожно положил свою ношу к менгиру, встал и повернулся к своре, ожидающей приказа.

−Ты мог получить всё, что хочеш−ш−шь, − произнесла Риган с каким−то лёгким шипением в голосе. — Я бы всё для тебя сделала. И это всё, − она раскинула руки в стороны, − я тоже сделала ради тебя!

−Я не просил этого, − ответил Игвар глухо. — Ты сама решила, что мне это нужно.

−Ты меня обманул. Ты лгал мне в глаза. А ты помниш−ш−шь, что я тебе обещала за твою ложь? Что она умрёт, − Риган указала на Олинн когтистым пальцем, − и ты будеш−ш−шь на это смотреть. Мне как раз не хватает главного камня в моём ожерелье.

Она провела пальцами по груди и рассмеялась.

— А это я принесла для неё, — она подняла вверх хольмгрег и протянула Игвару. — Сам на неё наденешь?

−Возьми мою жизнь. Я же вижу, как твои гончие смотрят на меня. Чем я не гожусь в твоё ожерелье? — ответил он глухо.

−Ты хочеш−ш−шь обменять свою жизнь на её? — спросила Риган удивлённо и сделала шаг навстречу Игвару. — Она так тебе дорога, да? Но, что в ней такого?! Два вершка роста? Зелёные глаза? Почему ты тянешься к ней и бегаешь от меня?!

−Тебе не понять. Просто оставь её в живых. А взамен забери меня. Ты же этого хотела? Можешь получить сейчас.

Гончие переминались с ноги на ногу, истекая ядовитой слюной. Они были голодны, а добыча стояла так близко! Но Риган, их повелительница, смотрела на Игвара и не могла решиться. Из клубящегося дыма показались люди в чёрных одеждах и впереди шёл Низар. Теперь, когда Игвара не защищал торквес, он мог видеть истинную сущность, что сидела в теле советника Риган — покрытое шерстью тело, острые клыки и перепончатые крылья. Тварь, что смотрела глазами Низара, была куда страшнее гончих.

Риган склонила голову, глядя в глаза Игвару и усмехнулась.

−Вижу, как велика твоя нужда. Значит и моя цена вырастет. Хочешь умереть? Нет! Смерть легка, и потому слишком дешева. А вот рабство другое дело! Будешь моим рабом. Будешь служить мне десять лет, − она шагнула к Игвару ещё ближе, дотронулась пальцами до его плеча, и добавила тише, − а если мне понравится… я сделаю тебя королём мира. А её ты забудешь. Поверь мне…

−И, если я стану твоим рабом, ты отпустишь Олинн? Дашь ей уйти в Тэйру? Оставишь её в живых, и не будешь пытаться найти и убить? — спросил Игвар.

Их взгляды встретились. Некоторое время они смотрели друг на друга, и в одних глазах горела неистовая жажда, во что бы то ни было получить желаемое, а в других чистая ненависть. Наступила тишина. Замерли гончие и даже гул огня стих, а сквозь дым стал проступать Сумрачный лес: серые травы и узловатые ветви чёрных деревьев.

Если Игвар скажет в ответ «да», то этот Сумрачный лес станет его миром на долгие годы. А может и навсегда. Но он не колебался, чтобы спасти Олинн, он готов к этому. Риган не знает, что за сила таится в маленькой пичужке. Он должен её спасти, чтобы она