Этот мир придуман не нами - Павел Шумил

— Миу, мы решили Марру с Татакой маленький шатер поставить, — с ходу начал Шурртх. — Можешь его достать, или мне во Дворец слетать?

— Сейчас у Линды спрошу.

Линда сидела в аналитическом центре за одним из экранов.

— Иди, разберись, — сказал ей Стас. Она остановила картинку на экране и повела меня… Наверх! Туда, где я ни разу еще не была! На второй этаж. Там огромный зал, весь заставленный большими коробками.

— Это физкультурный зал, но мы его под склад заняли, — пояснила она, открывая ворота на железной коробке. — Блин! Где же этот контейнер?

Я села на корточки и присмотрелась к свежим следам в пыли.

— Может, этот?

— Миу, ты гений! Тебе палатку побольше или поменьше?

— На двоих.

— Держи на шестерых. Незачем в тесноте толкаться, — бросила мне увесистый тючок.

Шурртх выбрал место между палатками артистов и оазисом. Мы распаковали тючок, развернули палатку и задумались, как же ее ставить. Но тут подошли артисты и за четверть стражи все установили, показали, как вход застегивать, как внутри свет зажигать. Пришла Линда, принесла надувную постель, одеяла, складной столик, холодильный ящик для продуктов. И отправила меня на камбуз за самими продуктами.

Потом мы с артистами сидели у костра и пели песни. Костер был не настоящий, а как на сцене. Линда сказала, голографический. Это такой большой черный диск. Когда его включишь, он становится как горячие угли. От него тепло, над ним как бы пламя. Все как у настоящего костра, можно даже еду готовить. Только дров не надо. Дров в оазисе мало. И пламя непривычно желтоватое. Это потому что под глаза иноземцев.

А песни пели, конечно, из спектакля и те, которые в спектакль не вошли по нехватке времени.

За спиною желтели

Пустыни пески

Впереди ждали горы и степи

Вдруг вдали у реки

Засверкали клинки

Это рыжегвардейские цепи

И без страха отряд

Поскакал на врага

Завязалась кровавая битва

И боец молодой

Вдруг поник головой -

Его храброе сердце пробито.

Душевные песни, распевные. И я увидела мальчишку-воришку. Того самого, которого мне Стас в первый день показывал. Который рыбу у тетки воровал. Артисты ему уже имя дали — Прронырра. С двумя «рр» — совсем обалдели. Только хотела поговорить с ним — Марта позвала отмывать Татаку.

Татака была страшнее трупа, очень слабая и слегка пьяная. Да еще вся в белом желе, от которого слиплась шерсть, и песке. Посадили ее в душевой на стул, я принялась отмывать щеткой и струей теплой воды из шланга, а Марта кормила с ложечки крепким бульоном. От бульона девочка оживала прямо на глазах. Скоро уже сама могла стоять, прислонившись к стенке. В четыре руки мы ее быстро домыли и высушили шерстку фенами.

Совсем нет внутренних резервов у организма, — пожаловалпсь мне Марта. — Хотела ее глюкозой подкормить, так она запьянела. Только два прохода сумели сделать.

Я не стала уточнять, что за проходы, а повела Татаку на камбуз. Заказала ей мясной суп, да еще мелко накрошила туда мяса, которое Мухтар называет бужениной. Татака к этому времени протрезвела и повеселела. А суп уминала так, что за ушами пищало.

— Миу, что это за штука, за которую твой брат хотел меня продать?

— Компот? Сейчас сделаю. — Заказала стакан компота и поставила перед ней. — Пей! И поменьше слушай этих шалопаев. Они просто дурачатся.

— Никогда такого не пила.

— Наелась? Тогда идем, со всеми познакомлю.

Когда вышли к костру, песни уже закончились, и народ расходился. Шурра и Марра нигде не было. Пуррт сказал, что Шурр говорил с самим Владыкой, и тот приказал ему возвращаться во дворец. А Марр улетел с братом. Обещали вернуться завтра.

— Обидно…

— А чего ж ты хотела, — усмехнулся Пуррт. Сама же запретила Марру сегодня трогать девочку. Вот он и… Чтоб удержаться…

— Мы тебе с Марром шатер поставили. Где будешь спать? В моей комнате или в шатре?

— А ты где будешь?

— Я — с хозяином. Так что вся комната твоя.

Татака оглянулась на железный дом и выбрала палатку. Я бы на ее месте так же поступила. Показала ей, что где лежит и поспешила к хозяину.

Свет в страшной комнате был притушен. Мерцал только экран большого дисплея.

Скинув одежду, я нырнула под одеяло к хозяину и потерлась щекой о его здоровое плечо. Он обнял меня рукой, в которой была зажата черная коробочка, и прижал к себе. Я муркнула и взглянула на экран.

На экране была картинка с моего ошейника! То есть, экран был разбит на девять квадратиков, во всех, кроме одного, картинки. А в центральном — какие-то цифры и буквы. Стас мне такое уже показывал.

— Проверяю, не упустил ли чего важного, — пояснил хозяин. — Сегодня Стас в основном занимался Линдой и ее делами. А тебя вел я.

Хозяин сам меня страховал. А я еще боялась на конюшню попасть.

— Муррр

— Ты сегодня была молодцом! За два года мы выучим Татаку на крутого специалиста. И Марра постараемся переманить в нашу богадельню.

— Правда?! Можно, я скажу им?

— Пока рано. Пусть все идет своим чередом.

Я успокоилась и стала вместе с хозяином смотреть свои приключения. Хозяин гнал картинки очень быстро, но если кто-то оказывался рядом со мной и Татакой, замедлял скорость до нормальной, а то и вовсе останавливал и увеличивал какой-то кадр во весь экран.

Под эти картинки я и заснула.

— Мухтар, Петр, зайдите в аналитический центр, — звучит по громкой связи голос Стаса. — Есть работа.

Дальше звук переключается на имплант. Судя по всему, чтоб Марту не беспокоить. Стас распределяет обязанности. Мне — сопровождение Линды и Миу по обычной схеме. Петру — охрана дома Шурртха и переброска в Столицу дополнительного комплекта боевых орнитоптеров. Мухтару — охрана дома ювелира.

Слышу легкую вибрацию открывающихся ворот ангара. Грав отправился в беспилотный полет к окраинам Столицы. Там, над рощей пальм выпустит стайку орнитоптеров и вернется в ангар. Последние километры орнитоптеры преодолеют на своих крыльях. Возвращаю на экран вторую группу каналов. Из восьми окон с ошейника Миу оставляю четыре. Под ними — четыре окна с камер костюма Линды и четыре — с регистраторов байка. Все спокойно. Миу с девочками сканирует книги, Линда с воришкой летят над пустыней.

Не проходит и получаса, как Линда сажает байк рядом с палатками аборигенов и знакомит парнишку со строителями. Те заняты важным делом — строят дом из конструктора лего. Макет поражает размерами — полтора метра на метр. У парнишки загораются глаза. Но звучит суровый приказ — сначала отмыть, потом — накормить. Черная женщина, которую Линда зовет Поварешкой, кликает помощниц и берется за дело. Парнишка активно сопротивляется, но ему объясняют, что был приказ госпожи Линды. А если он будет сопротивляться, его сначала утопят, потом вымоют. В общем, живой или мертвый, но он будет отмыт дочиста.