Проклятая кровь. Похищение - Юрий Пашковский

— Ахес! — заорал он, разрывая связь с энтелехией и отчаянно бросая свое сознание в морфе, боясь опоздать. Было отчего — разум словно боролся с могучими морскими волнами, идущими навстречу, задыхался, пробивая их, вырываясь из моря энтелехии, чтобы окунуться в реку морфе.

А карлу тем временем махнул рукой, и ничего не успел сделать ни Ахес, ударом ветра пробивший карлу голову насквозь, ни Тавил, пронзивший тело карлу Пиками Травы.

Небольшое зернышко, полетевшее из руки карлу в их сторону, они не смогли остановить.

— Дерь…

Больше Тавил ничего не сумел сказать. А потом мир вокруг исчез.

Их вели по длинному цветочному коридору, и больше всех, как ни странно, нервничал Понтей, постоянно оглядываясь назад и вздрагивая от малейшего шума. Нет, понятное дело, он беспокоился за Иукену, но той оставалось лишь добить странного гнома. Очень странного гнома, стоит признать.

Улучив момент, когда стерегущие их воины остановились возле очередных Врат-кустов, Уолт напрямую обратился к Вадлару, что-то бодро напевающему себе под нос:

— Я об упырях слышал немало, но сегодня что-то засомневался. Мне нужно знать лишь одно: бывают ли Перерожденные Живущие в Ночи не от людей?

Фетис стал вдруг очень серьезным (настолько, что Уолту стало не по себе) и ответил:

— Теперь — даже не знаю.

Нельзя сказать, что ответ порадовал Уолта.

— Молчать! — крикнул на них капитан карлу, высоченный Лесной эльф в серебристом доспехе из листьев огромного тиллэниэро, с выращенными прямо на грудине изображениями эльфийских деревьев.

Уолт пригляделся. Ого, а охранять задержанных отправили не просто вояку, ловко орудующего мечом. Развесистая ветка с плодами, похожими на фонари, красовавшаяся на правой стороне грудины, означала, что перед ними посвященный в тайны Вселенского Древа жрец, а количество плодов означало трансцендентные сферы Древа, в которые он сумел проникнуть разумом. Плодов же на этой ветке было — на десяток жрецов хватило бы. Хорошо, что ни Магистр не использовал магию, ни упыри Силу Крови.

Они бежали след в след за похитителями Ожерелья Керашата. От самой погранзаставы, где все лесные эльфы были задушены или пронзены травой, ветвями и лианами, враги оставляли за собой трупы карлу, служившие лучшим указателем пути. Взяли их до обидного глупо. Обидного — потому что окружили их заклятиями по всем канонам боевой магии, и Уолт просто обязан был это заметить. А глупо — потому что Понтей споткнулся, и они потеряли драгоценное время, помогая ему встать и залечивая вывих. Сива явно не был готов к погоням и петляниям по лесным коридорам, удивительно было, как он вообще сумел выдержать марафон до Диренуриана. Уолт все ждал, когда же он рухнет и крикнет вслед, что скоро их догонит, но упырь, стиснув зубы, бежал почти рядом с ним и Вадларом, чуть-чуть отставая, и отдыхать не собирался, хотя видок у него был еще тот. Когда же вывих под распугивающие всех зверушек и мелких духов звуки, издаваемые Понтеем, попытавшимся утверждать, что это он так старается отдышаться, залечили, то воздух вокруг аж искрился от переполнявшей его Лесной магии, а Диренуриан шелестел не только листьями, но и копьями с мечами. Понтей было сунул руку в сумку, собираясь что-то достать, но его вовремя остановил Фетис. Они с Уолтом обменялись взглядами, и Намина Ракура осторожно покачал головой. Слишком опасно. Если они начнут сейчас драться, то погибнут в девятнадцати случаях из двадцати. Даже с хвалеными Клинками Ночи. Даже, гм, с не менее хвалеными Четырехфазками. Потому что Периметр Заклинаний, содержащий в себе под сотню разрывающих, давящих, испепеляющих, пожирающих, взрывающих и прочих заклятий, замкнулся на их троице, и даже всей магической Защиты Уолта не хватило бы сейчас прикрыть всех троих.

Потом их вещи забрали (Понтей, когда у него отбирали сумку, аж заскрежетал зубами и сверкнул глазами, за что чуть не получил копьем в бок) и руки каждого заковали, Уолта к тому же в кандалы с покрытием из антимагия. Судя по кислым рожам упырей, их кандалы тоже не доставляли для их сущности приятных моментов.

— К Верховным Сеятелям! — раздалась команда.

Человека и Живущих в Ночи под внимательными взглядами полусотни воинов, десятка магов карлу и замкнутого на них Периметра Заклинаний повели. К этим самым Верховным Сеятелям, стоит понимать.

Диренуриан. На языке Лесных эльфов — Западное Средоточие Повеления. Типичное государство-город карлу, типичное для их Сил Леса и Лесной магии. Попади сюда лесник человеческого или другого смертного Народа (кроме других эльфов, понятное дело), то он ходил бы, разинув рот и вытаращив глаза. Простые березы соседствовали с диводревами, золотокорые эхире — с яблонями, фрактальные лиуни — с грабами, клены — с Лхадан Наастон. Здесь лиственные росли вперемежку с хвойными, что, впрочем, не было бы так удивительно, если бы они не стояли четкими геометрическими фигурами: треугольник елей с березой точно посередине, квадрат из лип с тянущимися внутри крестиком пихтами, пятиугольник секвой, окруженный кругом из кедров… Пару раз взмывали над землей растущие пентаграммами Радужные кивары — и в этих местах Сила Леса грозила порвать реальность, дав выход Живой Природе, могущественной и мощной Силе, что может сравниться Властью с Началами, а иногда и с Изначальными. Так говорят Мудрые — есть миры, где Живая Природа есть Изначалье, Начало и Конец мира.

Высокие, тянущиеся в небо деревья кронами скрывали солнечный свет от миниатюрных, но те спокойно продолжали развиваться. Нигде не видно следов гумуса или перегноя. Тропинки тянутся вдоль высоких, до колена, трав. И все, все деревья и кустарники, все, что могло цвести и плодоносить, цвело и плодоносило!

Лес карлу. Исконный Лес, который был таким во всем Равалоне до середины Первой Эпохи.

Менилиоры, или, на простом Всеобщем, Врат-кусты, искусная выдумка Лесных эльфов, неторопливо раскрывался перед тройкой пленников и толпой карлу вокруг них. Густые переплетения ветвей с разноцветными листьями и цветами, с настоящими скульптурными фигурами из лиан внутри этих зарослей, светящихся октарином, служили одной из лучших защит, когда-либо созданных смертными. В свое время, когда Роланская империя захватывала Дирендагатан, Материнский Лес, Прародину всех карлу, только Врат-кусты сдерживали победное продвижение роланских орлов к Дереву Жизни, Королевскому Дворцу Дирендагатана. Их не брала магия, точнее, магию они рассеивали благодаря Небесным Цветам, растениям с нежными розовыми лепестками, которые были естественными орбами, пожирателями магии; их не брал огонь, гаснущий прямо возле непроницаемой густоты ветвей; их с трудом брала сталь, ведь прорубаться сквозь менилиоры было не простым делом. Это ведь были не какие-то там деревянные ворота людей или каменные «зубы» гномов, вокруг которых всегда имелись стены, нет, Врат-кусты сами были и воротами и стеной. И прорубающиеся сквозь них роланские легионеры могли бессмысленно потратить целый день на рубку, прорехи в одном участке менилиора затягивались за счет всей его опутывающей по кругу Материнский Лес системы. Да и те статуи внутри Врат-кустов были не просто статуями, это были фильфилы-охранники, выведенные карлу полуразумные растения. Стоило приблизиться вражеским воинам, как они оживали и набрасывались на них, душа и разрывая лианами, из которых состояло их тело. Справиться со «статуями» было сложно, магию все так же гасили Небесные Цветы. Стрелы, копья и мечи пронзали фильфилов, но фильфилы моментально восстанавливались за счет лиан, которые свешивались внутри менилиоров со всех сторон. И насчитывалось Врат-кустов по пути к Дереву Жизни изрядно, недаром осада Дирендагатана была самой долгой и кровавой за всю историю Города Городов.