История города Москвы. От Юрия Долгорукого до Петра I - Иван Егорович Забелин

велено им допрашивать, кто с Москвы поедет или к Москве, какого чину и для какого дела и писем всяких досматривать.

По сыску бояр бедную Арину велено сослать из ее Ростовской деревни, из села Угорючи, в ее же деревню на Вологду, а сына ее Ивана велено оставить в Ростовской деревне. Да к ней же велено посылать с Москвы стрельцов по 100 чел. по переменам для караулу, а с ними стольников тож почередно. Провожали ее в Вологодскую деревню 50 чел. стрельцов.

Того же году после этого распоряжения кн. Яков Никитич по указу государя ездил в свою вотчину Звенигородскую в село Вырюпино для сыску; и по сыску боярина и по докладу государю указано ехать стольнику Андрею Елизарову в Вырюпино и казнить двух человек портных мастеров, – одному голову отсекли, другому язык вырезали и сослан в Сибирь на вечное житье совсем с женой и с детьми, и со всеми животы в службу.

К тому же Ростовскому и Ярославскому делу был привлечен и сокольник Изот Полозов, а также и сестры Арины, жена стряпчего Алексея Луговского и жена стольника Ивана Борисова-Пушкина, которые содержались под стрелецким караулом, не указано к ним пущать на двор и с двора никого до государева указу. Для очной ставки с этими людьми была привезена в Москву и сама Арина и с сыном и также отдана за крепкие караулы, не велено к ней пущать на двор и со двора никого, и с нею говорить и с сыном ее не давать.

Дело июня 7 закончилось тем, что виновные – Арина Мусина-Пушкина и ее две сестры – сосланы в дальние их деревни, Арина в свою Ростовскую Угорючи, а поместья и вотчины их отписаны на государя. Сын Арины Иван пропал без вести. Однако при царе Федоре Алекс. он появляется в 1679. г. в числе стольников, а в 1683 г. в числе окольничих. В 1698 г. сент. 9 пожалован в бояре за Астраханскую его многую службу и за всякое в своих государевых делах радение с милостивою грамотою из Разряда. С этого времени он становится любимым сотрудником Преобразователя Петра, который при учреждении Сената избирает его первым в члены этого важнейшего учреждения, а потом в 1710 г. жалует ему графский титул. Главнейшие его заслуги были по управлению Монастырским приказом и имениями духовенства, в точной исполнимости намерений в целей Преобразователя, по смерти которого он потерпел крушение и умер в 1729 г. в ссылке, в Соловецком монастыре.

При царе Фед. Ал. кн. Яков ведает нередко государев двор и Москву в отсутствие царя и в 1681 г. управляет приказом Казанского Дворца.

По смерти царя Федора Ал. он первенствует в среде боярства и в 1689 г. по смерти своего отца управляет Аптекарским приказом.

Во время борьбы царевны Софьи с домом Нарышкиных со стороною царя Петра, кн. Яков, по-видимому, держал себя очень осторожно и явно не примыкал ни к какой стороне, занимая по местническим порядкам первое место среди бояр. В последний день Софьина правительства, 29 августа 1689 г., когда она собралась было идти в Троицкий монастырь к убежавшему туда царю Петру, кн. Яков сопровождал ее первым по месту, а 2-м был ее любимец, В. В. Голицын. Известно, что Петр воротил ее с дороги, сказавши, что иначе поступлено будет с нею нечестно. Она возвратилась в Москву 31 авг. в 7-м часу ночи (во втором пополуночи) на 1 сентября.

Через неделю, 7 сентября, она была отрешена от управления царством, а 12 числа кн. Якову Никитичу повелено ведать Палату Расправных дел, тогдашний Сенат, где он начальствовал и в 1690-х годах.

В военных делах ему не приходилось участвовать. Он скончался в 1697 г. Был женат на Анне Михайловне, неизвестно какой фамилии, которая оставалась владетельницею двора до 1701 г., когда для строения Арсенала этот двор был разобран до материка.

Следуя по Житницкой улице дальше, возле двора Дм. Ив. Годунова, принадлежавшего потом Шереметеву и князю Одоевскому, находим двор Семена Никитича Годунова, примыкавший к Троицким воротам.

Семен Никитич прославился, по выражению Карамзина, как новый Малюта Скуратов, самыми гнуснейшими делами, служа усердно коварным целям своего родственника, царя Бориса, который при своем воцарении пожаловал ему в 1598 г. сан окольничего, а в 1603 г. сан боярина, вероятно, за успешное устройство гибели Романовых, как это случилось в 1601 году.

Известно, что по его умыслу слуга-казначей боярина Александра Никитича Романова, Бартенев, по прозванью Второй, подкинул в свою же боярскую казну мешки с отравными будто бы кореньями, заготовленные самим Семеном Никитичем. Последовал донос и началось дело, погубившее Романовых и многих их родственников. Рассказывали также, что Семен по замыслу Бориса очень поспособствовал также преждевременной кончине герцога Датского Иоанна Ягана, королевича, приехавшего в 1602 г. в Москву в качестве жениха царевны Ксении и возбудившего будто бы зависть Бориса, так как в Москве все очень его полюбили, почему Борис и опасался, чтобы после него не выбрали королевича в цари. Семен, заведывавший Врачебным приказом, не допустил будто бы вылечить королевича, заболевшего горячкою.

Как бы ни было, но одного дела о гибели Романовых было достаточно для того, чтобы Семена возненавидели все, кому бывала обида от Годуновых. Во время прихода Самозванца, когда весь род Годуновых потерпел крушение, Семена сослали в Переяславль и там его удушили.

Во второй проловине XVII ст. на месте двора Семена Годунова находились обширные Житницы Дворцового ведомства. Есть свидетельство о пожаре в 1473 г., которое указывает на существование и в то время на этом же месте городского Житного двора или городских Житниц, до которых доходило в тот год огненное опустошение.

Городские Житницы здесь поместились, по всему вероятию, от первых времен городового устройства в Кремле, так как эта сторона Кремлевского укрепления была более безопасна от вражеских приступов, чем другие его стороны. Именем городские Житницы обозначилось их, так сказать, общественное значение, в качестве запасных магазинов для всего города, а потому становится достаточно понятным то обстоятельство, что Мостовую улицу к Житницам от Никольских ворот и до Троицкого подворья у Троицких ворот, на протяжении 99 сажен, повинны были мостить Гостиная и Суконная Сотни, т. е. богатые торговцы, всегда в опасных случаях забиравшиеся в город со всеми своими товарами и имуществом под крепкую защиту его стен. Можно полагать, что эти Житницы были расположены вдоль всей городовой стены от наугольной Собакиной башни до Троицких ворот и впоследствии их места занимались боярскими дворами, которые могли устраиваться по улице и впереди Житниц, как обозначено на плане Годунова у двора Григория Годунова, но они уже не показаны на дворах Дмитрия и