И на щите Давидовом начертано «Моссад» - Юрий Певзнер

Времена стали изменяться.

Силовые акции против террористов стали оборачиваться и новыми всплесками насилия, и политическими проблемами. В 1996 году оперативникам «Шин Бета» удалось выследить и ликвидировать опаснейшего террориста из «Хамаса» Ихья Ахаша, мастера-подрывника, который снабжал минами с дистанционным управлением соратников по Движению исламского сопротивления. Ахаш был неплохим конспиратором: его выслеживали около четырех лет. Наконец удалось установить номер его мобильного телефона; спецы из контрразведки симулировали признаки поломки его «трубы», а когда Ахаш, он же Инженер, отнес ее в ремонт, заложили в аппарат миниатюрное взрывное устройство. Во время очередного разговора Инженера с «братьями» из «Хамаса» (есть версия, что «братом» был двойной агент, работавший на «Шин Бет») прошла команда на подрыв. Ответ террористов последовал через несколько недель. Сначала в Иерусалиме подорвали автобус с шестью десятками пассажиров, затем произошла еще целая серия террористических акций — в частности, смертники из «Хамаса» взрывали себя прямо на улицах и в общественных местах, унося вместе с собой десятки жизней мирных граждан. Особым «шиком» считалось детоубийство. Шимон Перес не пошел на проведение крупномасштабной военно-полицейской акции против палестинцев — и на этом его премьерская карьера закончилась. Перес проиграл очередные выборы Биньямину Нетаньяху (младшему брату погибшего в Энтеббе командира отряда «сайерет»), лидеру правых; в годы премьерства Нетаньяху было осуществлено несколько силовых акций против «Хамаса», которая вообще отрицала возможность каких-либо договоренностей с израильтянами и объявляла своей целью полное уничтожение всех евреев. В числе этих операций было уничтожение преемника Ихья Ахаша, «Инженера-2» Мухи ад-дин Шарифа; его расстреляли, а потом для верности взорвали прямо в автомашине. В числе организационных мер было назначение нового руководителя «Шин Бета» — им стал отставной адмирал Ами Аялон; считается, что с его приходом «наступательный» стиль работы против «Хамаса» усилился. Несколько десятков террористических акций были предотвращены, в том числе и очередное покушение на Ясира Арафата («Хамаса» считает лидера ООП предателем арабского дела — Арафат позволяет себе говорить о создании государства, которое будет сосуществовать с Израилем и даже действовать, пусть, мягко говоря, достаточно своеобразно, в этом направлении, — а не требует полного очищения Палестины от «неверных). Следующим премьером после несколько излишне радикального Нетаньяху, который заметно подпортил отношения и с некоторыми партнерами в «дальнем зарубежье», и со странами-соседями и, самое главное, с немалой частью израильского общества, стал отставной генерал Ехуд Барак, тоже отнюдь не «голубь», но несколько более сдержанный политик и, возможно, более тонко реагирующий на внутриполитические и межгосударственные процессы.

Времена стали изменяться.

Изменяться настолько, что в 1997 году смог произойти беспрецедентный случай «воспитания» Израиля на высоком уровне. Новый директор «Моссада» Данни Ятом самолично разработал, а восемь оперативников осуществили карательную акцию против руководителя военной службы палестинской организации «Хамас» Халеда Машаля. Оперативники въехали в Иорданию с канадскими паспортами, подстерегли Машаля прямо у дверей представительства «Хамас» в Аммане и прыснули ему в лицо струей сильнодействующего нервнопаралитического газа. Операция была организована плохо — и Халед Машаль остался жив, хотя и впал в кому, а двое из восьмерых агентов попали в руки не бог весь какой могучей иорданской полиции. А уж дальнейшее развитие событий весьма больно ударило по «Моссаду». Престарелый король Иордании Хусейн, с которым традиционно весьма считались в Тель-Авиве, потребовал от тогдашнего премьера Израиля Беньямина Нетаньяху, немедленно доставить антидот. Когда противоядие было доставлено в Амман и жизнь Машаля была спасена[78], король выдвинул требование об освобождении взамен арестованных моссадовцев шейха Ахмеда Ясина и еще нескольких десятков «хамасовцев», которые на то время находились в тюрьмах. Правительство Канады потребовало разъяснений по поводу использования тайными агентами канадских паспортов. Затем руководители пяти соседних арабских стран потребовали отставки Ятома (причем называя его не только по должности, но и по имени, запрещенному к употреблению израильской цензурой). Данни Ятом слетал в Амман, принес официальные извинения — но несколькими месяцами позже был все же вынужден уйти в отставку. Новым директором «Моссада» стал Эфраим Галеви; если некоторое время назад аналитики ЦРУ отмечали, что «моссадовцы тратят время и силы на схватки между собой», то сейчас появляются признаки определенной консолидации и смены ориентиров. Сам Данни Ятом после прихода к руководству страной Ехуда Барака назначен руководителем аппарата советников премьера по военным и политическим делам — это как бы расширенный комитет «Бараш».

Некоторые итоги

Десятки сотрудников «Моссада» и «Шин Бета» погибли в ходе антитеррористической «войны». Сами службы были практически полностью завязаны на поиске террористов в ущерб другим задачам разведки; даже другим ветвям разведывательного сообщества выпала непомерная нагрузка. В самом деле, представьте только объем и сложность такой работы — выслеживать чуть ли не по всему миру многие десятки хорошо подготовленных, знакомых с конспирацией, умеющих маскироваться, решительных (вплоть до готовности к жертвенной смерти) боевиков, не всех из которых даже знали как следует в лицо. Впрочем, боролись и несли потери не только спецслужбы. По сути, вся страна была вынуждена бороться с ближним и страшным врагом, которого иногда казалось возможным победить, а иногда, и быть может чаще — невозможно. Ни решительной победы, ни определенного поражения в этой войне пока что не произошло. Кроме того, надо непременно отметить, что сама борьба такими средствами оказала и продолжает оказывать существенное воздействие на израильское общество и его структуры. Это неизбежно, сколько бы раз ни говорилось, что Израиль в принципе только защищался, что не он развязал конфликт. Все равно получается, что применение террористических методов в борьбе с врагами оказывает определенное деморализующее воздействие на тех, кто к этому прибегает. Есть определенная разница между фанатиком-террористом, который идет на смерть ради идеи — пусть неправильной, пусть отвергнутой историей идеи, — и между профессиональными сообществами, которые становятся на путь кровавых и жестоких преступлений, рискуя, но не сознательно и заведомо (а только в меру профессионального риска) жизнями своих исполнителей.

В наши дни одним из главных направлений деятельности израильского разведывательного сообщества становится (как, впрочем и к сожалению, в специальных службах и силовых структурах многих-многих странах мира) борьба с исламским фундаментализмом и терроризмом. Строго анонимные, но компетентные источники отмечают, что в этой борьбе начал происходить взаимовыгодный обмен информацией между спецслужбами некогда непримиримых врагов, поскольку исламский терроризм на базе ортодоксальных и неофундаменталистских течений угрожает не только еврейскому, но и «светским» арабским государствам. В Египте, например или в Турции, гораздо более «светской», продвинутой к НАТО стране, уже совершены десятки террористических актов, в которых погибли — как почти всегда происходит, террор он и есть террор, — сотни ни в чем не повинных людей, множество иностранных туристов, журналисты.