Спецназ ГРУ: Пятьдесят лет истории, двадцать лет войны... - Сергей Козлов

Вернувшись в корпус, доложил все Рохлину, в том числе об «убитых» БТРах, выделенных нам. Рохлин на меня: «Что же ты мне не доложил? Все, что тебе надо, я выделю! Надо будет танковый батальон придать – придам!».

Танк на МТФ

И действительно, для решения следующей аналогичной задачи мне выделили исправные бронетранспортеры, а для усиления два танка и «Тунгуску».

Мы работали с базы 104-и ВДД в Бенирт-Юрте, «пробивали» маршрут выдвижения бронегруппы. В принципе всех-то дел – проехать и посмотреть трассу, по которой движутся наши войска, и выяснить, пройдет техника или нет. Проехали. Точно! Танк загнали на МТФ, ствол опущен. От трассы метров двести. Неясно, как его до нас никто не обнаружил, тем паче десантники, которые стояли почти напротив.

Запросили комдива:

– Танк в МТФ не ваш?

– Да вы что, у меня вообще одни бээмпешки, а за дорогой – противник.

– Разведку ведете?

– Да, наблюдаем.

Как уж они наблюдали, что в трехстах метрах от своего КП танк не обнаружили, не знаю.

Пока шло согласование, стало вечереть. Мы хотели начать работу перед рассветом, но комдив настоял на вечере. В состав отряда Рохлин попросил включить четырех офицеров корпусного разведбата чтобы они поучились нашей тактике. В лагере потренировались, что называется «пешие по-машинному». Отработали вход в помещение: сначала граната, потом взрыв (если надо, то еще), потом очередь из автомата по углам, а уж потом входим.

Подошли к МТФ тремя подгруппами нападения без огневого воздействия. Я со своими двинулся к боксу, где стоял танк, а подгруппа, в которую входил замкомандира разведбата, – к двери. Но вместо того чтобы бросить гранату, он просто вошел и тут же получил очередь. Пули вошли в сердце и в шею. Ребята его оттащили. Подгруппа обеспечения стала долбить по двери. Выдвинулся наш танк, ударил духовскому под башню и начал из пулемета поливать. Тем временем ребята раненого за броню уже вынесли. Но до медиков мы его живым не довезли. С тех пор зарекся чужих с собой брать.

Первая потеря, конечно, сильно на бойцов повлияла, но хорошо, офицеры опытные были, Афган прошли: не дали им раскиснуть. Солдат всегда смотрит на то, как в сложной обстановке себя офицер ведет. Если он нормально работает, то и боец всегда сработает.

К утру решили мы все же задачу завершить. МТФ была обнесена забором, который закрывал обзор танку, да и мне не видно было, что там творится. Но ведь у меня есть «Тунгуска»!

Запрашиваю экипаж установки:

– Забор видите? Видим.

– Он мне мешает.

– Понятно.

«Тунгуска» не стреляет – плюется огнем. Шар-р-рах! Пыль осела – забора нет.

Начали наши танки бить. Мы тоже подключились. Огневой налет закончился, подошли подгруппы захвата. Танк в боксе уничтожили, пошли чуть дальше за МТФ – обнаружили гаубицу на огневой позиции. Закопана полностью, маскировка изумительная – с дороги не видно вообще. Разведчики на нее чуть ли не свалились. Боекомплект на грунт выложен, гаубица готова к бою. Сектор обстрела не больше 10 градусов, но в секторе изгиб дороги. То есть гаубица накрывает голову колонны на пристрелянном повороте, в это время танк начинает долбить саму колонну. Гаубица переносит огонь и не даст подойти к подбитым машинам, расчистить пути движения.

Прошли чуть дальше – на позиции миномет. Боеприпасы также готовы к бою. Вот вам и разведка у пехоты. Неделю уже по этой дороге наши войска ездили – и хоть бы кто почесался.

Вернулись мы нормально, без эксцессов. Танкистам наш выход очень понравился. Они убедились, что духов можно и нужно бить.

Новогодняя ночь

Проведя разведку маршрутов выдвижения в интересах 8-го корпуса, мы свою задачу, по сути, выполнили и 31 декабря должны были возвращаться в Моздок. Связываюсь с командованием, а мне сообщают: действие боевого распоряжения продлено до 10 января, но в город не входить. В 5 утра я прибыл к Рохлину с докладом. Он мне сразу:

«Пойдете в Грозный в составе первой штурмовой группы». Объясняю, что мне руководство вход в город запретило. Спокойно, без крика и эмоций Рохлин снял трубку, тут же все переиграл, и нам уже приказано – идти в Грозный.

Единственное, что я спросил:

– На чем? На «Уралах»?

Мне подтвердили:

– Да, на «Уралах».

Вот так: штурмовая группа на «Уралах». Правда, пригнали нам потом БТРы, но какой же командир отдаст хорошую машину – «На тебе, Боже, что нам негоже!».

Определили нас, к счастью, не в штурмовую группу, а в бронегруппу, как-никак люди только из разведки вернулись.

К этому времени и пехоту, и десантников уже били хорошо, первые потери появились и в корпусе. На фоне этого поражало отношение армии к войне: ее никак не воспринимали всерьез. Что еще хуже, верхние штабы тоже ничего не хотели видеть.

Ближайшей задачей был консервный завод, последующей – 2-й больничный комплекс. Консервный завод мы проскочили быстро. Я сам на «Урале» ехал, впереди мои парни на двух БТРах. По дороге к больничному комплексу по радио приказ: пропустить броню, колесные в сторону. А как ее пропустить – улочки-то узкие. Связался со своими, говорю: «До перекрестка дойдете, там ждите». В колонне бардак, где тылы, где что, непонятно. Машины с боеприпасами друг другу в задницу стоят – одна рванет, и всем привет.

Ночка новогодняя! Договорились мы со своими в 24.00 хоть по пять капель, но за Новый год выпить. Суета, то да се, но кое-как собрались.

Я говорю:

– Ну, давайте, за праздник!

А мне:

– Командир, да ты что? Время уже 5 утра!

Оказывается, у меня часы остановились, и шел я до этого перекрестка с 10 вечера до 5 утра.

Одно хорошо: нужда – лучший учитель. За эту ночь научились мои парни слышать мины. Раздался хлопок на огневых, шелеста нет, они мигом сигают за укрытие. Пехотные офицеры только диву давались.

Маршруты выдвижения командирам частей спускали сверху, как на маневрах. Рохлин и тут действовал по-своему. Когда рано утром 1 января корпус вышел ко 2-му больничному комплексу, согласно приказу дальше следовало идти по Первомайской улице. Мы проверили ее: застройка девять этажей и выше. Тогда Рохлин повел корпус по параллельной, Лермонтовской. Нельзя сказать, что нам не противодействовали. Били! И били очень хорошо, но пока духи сообразили, что корпус идет не там, где ему приказано и где они его ждут, основные штурмовые группы уже прошли.

Особо толково было то, что на каждый пройденный перекресток Рохлин ставил свой блокпост. Таким образом, он взял под контроль все районы, по которым двигался, в то время как остальные бестолково мотались по Грозному, и их вдруг начинали бить в местах, которые они только что прошли.

Работаю спасателем