Рык Посейдона - Валерий Негрей

Талгат услышал у себя за спиной две короткие автоматные очереди. Он узнал звук родного «калаша». «Порядок! Молодец. Джей! Теперь очередь за нами», — он оттолкнулся от стены и стал рывками опускаться вниз. На фоне освещённой стены его заметили и несколько пуль, просвистев над ухом, чиркнули по скале. Крутнувшись на верёвке, он увидел, как небольшая группа отделилась от горящей палатки и бежит в сторону пещеры. Он на весу дал очередь в толпу. По договорённости с Джеем, его задача была отсечь Хамади от боевиков и дать ему возможность добраться до входа в пещеру, но сейчас было слишком темно и в толпе невозможно было разглядеть его. Свет от пожара падал им в спину и это ещё больше мешало ему. Третий взрыв поднял вверх одну из машин. Ущелье осветилось багровым заревом.

Спустившись вниз, Талгат сменил в автомате опустевший рожок и согнувшись, побежал вперёд. До спасительных камней оставалось метров тридцать, когда почувствовал лёгкий толчок в бедро и тёплая, липкая кровь стала наполнять штанину. Резко приподнявшись, он дал очередь по приближающейся толпе. Кто-то в темноте вскрикнул и она на секунду замерла, а затем рассыпалась и несколько человек побежали в его сторону. Теперь уже пули свистели почти непрерывно. «Дело дрянь! — мелькнула мысль. — Если они первыми успеют к камням, то можно заказывать панихиду. Я тут как на ладони».

Услышав так близко частые автоматные очереди, Джей понял, что стрелять могли только в Талгата. Он выскочил из-за валуна и бросился к входу. Оттуда открывалась вся панорама площадки. Зарево от горящих палаток и машины делал её похожей на действующий вулкан в ночи. Когда до ворот ему оставалось бежать метров двадцать, они стали медленно открываться и в проёме показалось несколько человек. Видимо они услышали звуки взрывов и решили узнать, в чём дело. Джей бросился на землю и дал очередь в открытую щель. За воротами раздались крики и они стали закрываться.

Теперь пули уже стали шлёпаться около Джея. Сделав несколько очередей по приближающейся толпе, он в несколько прыжков достиг ворот. Упав за тело убитого охранника, короткими очередями стал отстреливаться. На фоне пожара были хорошо видны фигурки перебегающих с места на место боевиков. Увлечённые перестрелкой у ворот, они дали возможность Талгату добежать до камней и укрыться среди них. «Ну, теперь, вы меня здесь хрен возьмёте!» — подумал он и бросил гранату в сторону нападавших. Оттуда донеслись крики и пули защёлкали по камням. Вдруг разом всё стихло. На какое-то время наступила тишина. Но вот что-то металлическое звякнуло вдали, и тотчас раздались глухие, харкающие залпы «спарки». Фонтанчики из песка, гальки и пыли пронеслись вдоль всей долины, с цоканьем прошлись по отвесной скале напротив затихшей толпы и впились в ворота.

Было видно как внутри забушевало пламя и послышались крики людей Увидев это, Джей откатился от ворот и превозмогая боль побежал в сторону озера.

«Вот чёрт! — ругнулся про себя Талгат. — Он же перебьёт нас всех!» Высунувшись из-за камня, посмотрел в сторону палаток. Там всё стихло. Он понял, что это Ганс добрался до артустановки и теперь они хозяева долины. «Вот что значит армейский спецназ!.. Хоть и немецкий, — улыбнулся он про себя. — Надо перебинтовать ногу, — разрезав штанину, быстрыми и умелыми движениями перевязал рану. — Кажется, кость не задета, — попробовал встать, но почувствовал, как закружилась голова. — Крови много потерял… Это уже плохо».

Он лёг на спину и посмотрел в небо. Сейчас оно было почти уже чёрным и где-то там, вверху его подпирали такого же цвета пики скал. Лишь выступившие на нём звёзды чётко очерчивали контуры гор. Всё это напоминало какую-то презрительную, фантастическую насмешку природы над ними, жалкими существами, скопившимися здесь, вдали от всех, и пытающихся вернуть ей свет и дневную голубизну неба с помощью какого-то жалкого кострища из кусков металла, кожи и брезента, но оно лишь усиливало черноту и наполняло его смрадом и гарью.

Талгат пролежал минуты три. Вспомнив, что в нагруднике есть плитка шоколада, достал её и, отломив кусочек, стал жевать. «Сиди не сиди, а надо как — то связываться», — он привстал и, сложив ладони лодочкой, крикнул в направлении ворот.

— Джей!!! — эхо подхватило крик и, многократно усилив его, понесло в глубь ущелья.

В ответ, из-за ближнего камня ударила автоматная очередь и пули защёлкали по лежащим рядом камням. «Не хватало ещё рикошетов нахвататься!» — он присел и прислушался. Через секунду раздался голос Джея.

— Я здесь, командир!

Наступила тишина. Костёр из палаток и машины почти догорал, и на долину полностью опускалась ночь. Были видны лишь отблески огня сквозь разбитые ворота в пещеру.

Двигаться сейчас в её сторону было опасно, можно было попасть под пули, но и ждать тоже было нечего. Талгат вновь приподнялся на колени и крикнул:

— Джей! Никого из пещеры не выпускайте!

Тут же в ответ раздалась короткая очередь. Он успел присесть и пули всё также со свистом пронеслись над ним. Талгат знал, что Хамади прекрасно владеет английским и специально крикнул Джею как группе. «Пусть думают, что нас здесь много», — ухмыльнулся он.

Вновь повисла томительная тишина. С верховий, через озеро, потянуло холодом и лёгкий ветерок заиграл остатками пламени над горящей машиной. После раскалённого дневным солнцем воздуха, эта живительная прохлада принесла в долину жизнь. Талгат знал это от рождения. Сейчас всякая тварь будет пищать, скрипеть, свистеть и сквозь эту ночную какофонию звуков будет трудно расслышать шаги человека. «Они могут уйти только через меня. На выходе, Ганс — они туда не пойдут… Джей не пропустит их через себя, так как хорошо видит дорогу. Значит…. только здесь, вдоль скал… Хотя здесь тоже не тропа в парке, — он оглянулся назад. Позади, над ним, нависал, чуть подсвеченный огнём из ворот, обрыв. — Не зная троп, в темноте не пройдёшь… Если досидим до рассвета и обнаружат, что нас мало — придётся тяжко».

Талгат понимал всю грозящую им опасность и теперь за ним, как старшим группы было принятие решений. Он лежал на спине, на ещё тёплом от дневного солнца песке, и смотрел в небо. Высыпавшие на нём звёзды, были огромны. Всматриваясь в них, он заметил, как они то приближались к нему, то вновь удалялись, составляя своим мерцанием изумительную мозаику миров, глядя на которые, забываешь, что есть чужие страны, чужие люди, с которыми судьба может вновь перехлестнуть тебя, как и много лет назад.

Становилось прохладно. «Нечего лежать, надо что-то придумать», — он приподнялся и облокотился на камень. Автомат цокнул прикладом по камню.