Мир совкового периода. Четвертая масть - Игорь Черемис

– Подождем, Валюша, подождем, – как-то слишком беззаботно произнес Олег Михайлович. – А это и есть тот молодой человек?

– Да, он.

– Хороший кадр, не упусти его, Валюша.

О чем он? Неужели меня уже сватают в комитет? А меня спросить? Я ещё не решил, кем стану, когда вырасту... даже в том, что хочу в МИРЭА уже не уверен. За последние дни я ещё раз обдумал свой поступок – и понял, что он был слишком импульсивным. Наверное, мне лучше остаться в своем заборостроительном – я там всё знаю, и людей, и программу, учиться мне будет легко и не придется очень напрягаться, а это значит, что у меня появится много свободного времени, которое я могу тратить хоть на электронику, хоть на радиотехнику. В смысле – на декодеры цветности, которые будут мне приносить живые деньги. Ведь не откажется же Валентин стать моей крышей, пусть тут пока и не существует такого понятия? Должен же я хоть в чем-то попрогрессорствовать.

А уж идти в КГБ? Кем? Только что водителем, возить по различным заданиям того же Валентина – хотя вряд ли с новым званием он будет сам ловить диссидентов и агентов западных спецслужб. А быть одним из тех оперативников, которые битый месяц таскались за мной по Москве, мне не хотелось категорически. Хотя эта работа как раз была очень похожа на работу таксиста – только без подключения к сервисам «Яндекса» или «Убера».

Так что нет, ребята-демократы, никакого комитета.

Я было открыл рот, чтобы возразить, как получил чувствительный тычок в бок от Валентина – в руках он до сих пор держал пистолет, и удар вышел очень неприятным.

– Как немного повзрослеет, почему бы и нет, – спокойно ответил мой генерал-майор. – Помнится, вы тоже так одного студента присмотрели.

– Только тот студент меня разочаровал... очень сильно разочаровал, – с осуждением сказал Олег Михайлович. – Не с теми людьми связался, по кривой дорожке пошел, начальника предал...

– Вы же знаете, что всё это – лишь ваши фантазии, Олег Михайлович, – Валентина слова о его предательстве, кажется, нисколько не задели.

Возможно, эта парочка уже обсуждала нечто подобное, и это было продолжение какого-то древнего спора.

– Ты можешь так думать, Валюша. Но история нас рассудит.

– Она уже нас рассудила.

– Пока ещё нет.

Олег Михайлович сунул руку во внутренний карман пиджака, и Валентин чуть отстранился и поднял пистолет.

– Не бойся, Валюша, у меня нет оружия, – с легкой улыбкой произнес этот человек. – Знаешь же, наверное, что писателям оружие не положено... после Маяковского стали перестраховываться.

– Вы не простой писатель, – напомнил Валентин.

– Верно... но всё равно – писатель. У меня и удостоверение члена Союза есть. Так что поверь на слово – оружия нет. Зато есть вот это, – он протянул к нам раскрытую ладонь с небольшой коробочкой.

В коробочке на кусочке ваты лежали две белые таблетки.

– Яд? – с какой-то брезгливостью спросил Валентин.

– Точно так. Цианистый калий. Мне предлагали сделать фальшивую пломбу, чтобы, так сказать, он был всегда под рукой. Но я эти новомодные штучки не понимаю, привык по старинке. И теперь у нас с тобой, Валюша, есть два варианта. Либо ты меня отпускаешь, либо я успею проглотить одну из этих капсул. Выбирай. Меня ты не получишь в любом случае. И в любом случае тебе останется то, что я пытался вывезти.

Валентин немного помолчал. Потом покачал головой.

– Я не отпущу вас.

Старик медленно снял очки и протер глаза.

– Что ж... понимаю. Надеюсь, твой ученик не из болтливых?