Преследуя Аделайн - Х. Д. Карлтон

глаза пылают жаром. Жаром, который распространяется на меня, распространяется как лесной пожар, пока стук дождя о мою плоть не становится бальзамом для непрекращающегося жжения.

Вытащив палец из своей киски, я провожу пальцем по клитору, мой рот открывается, и хриплый стон срывается с моих губ.

Наслаждение исходит от того места, где продолжает кружить мой палец, и я не могу удержаться от того, чтобы не покачать бедрами навстречу собственной руке, ища прикосновения, превосходящего мое собственное. Прикосновения, которое было бы грубее, тверже, лучше.

Не обращая внимания на безмолвную мольбу моего тела, я сосредотачиваюсь на своих ласках, откидывая голову назад по мере нарастания оргазма.

Зед приподнимается, убирая руку с моих бедер и принимая прежнее положение, стоя на коленях передо мной, его руки крепко прижимают мои колени к земле по обе стороны от меня.

Таким образом, его тело больше не защищает от дождя, холодные капли воды, как лед, попадают мне под ноги.

Я поднимаю голову, мое сердце гулко стучит, когда глаза Зеда пронзают меня насквозь. Осознание того, что он наблюдает за всем, что я делаю с собой, только усиливает удовольствие. Я никогда в жизни так не заводилась, и нескрываемый стон невозможно контролировать.

Я слишком потеряна в моменте, чтобы заботиться о том, насколько громко я стону. Я слишком под кайфом эйфории, проходящей через мой организм, когда я достигаю обрыва.

Чувствуя, как напрягаются мои конечности, Зед поднимает на меня глаза и шепчет:

— Покажи мне, как глубоко я тебя испортил.

Мои брови изгибаются, и мой рот открывается, когда я падаю на этот край. Я кричу, мои бедра неустанно качаются, ища чего-то большего.

Оргазм, омывающий меня, острый и быстрый. Раньше я бы удовлетворилась этим. Но теперь, когда передо мной на коленях стоит жестокий мужчина, я чувствую себя ограбленной.

Я держу рот закрытым, ливень и ветер, кажется, затихли, когда мои стоны прекратились.

На его губах появляется злая ухмылка, подчеркивающая шрамы на его лице.

— Было лучше? — спрашивает он, но звучит это так, будто он уже знает ответ.

Я киваю, недостаточно смелая, чтобы сказать свою ложь, но слишком гордая, чтобы сказать «нет». На краткий миг кажется, что мир вокруг меня замирает. Дождь, ветер, листья на деревьях. А затем все ускоряется, слишком быстро, чтобы я могла остановить его, когда он убирает руку и наносит еще один резкий шлепок по моей киске.

Инстинктивно я пытаюсь сомкнуть ноги, чтобы уменьшить боль, но он прижимает мои колени назад, угрожающе наклоняясь надо мной.

Дремлющий страх снова вспыхивает, когда он смотрит на меня сверху вниз.

— Еще раз солжешь мне, — угрожает он. — Мое терпение простирается лишь до бесконечности.

Я сглатываю комок в горле, мои расширенные глаза смотрят на него.

— Было ли лучше?

В этот момент мой мозг решает напомнить мне, что я нахожусь посреди леса, одна, с очень опасным человеком. Человеком, который всего три ночи назад пытал и убил четырех человек.

— Нет, — шепчу я, внимательно глядя на него. Я напряжена, ожидая, каким будет его следующий шаг. Зед всегда был непредсказуем. В этом чувстве нет ничего нового.

Он не причинит тебе вреда, Адди.

Нет, но, возможно, я хочу этого.

Он отпускает меня и встает.

— Вставай, — приказывает он.

От шока я застываю на месте, но через несколько секунд мой мозг приходит в себя, и я вскарабкиваюсь на ноги.

Я готовлюсь спросить… Я даже не знаю, но прежде чем я успеваю сообразить, он наклоняется и хватает меня за заднюю часть бедер. Он поднимает меня, мои ноги инстинктивно обвиваются вокруг его талии. Мой чувствительный центр сталкивается с его твердым членом, напряженным в джинсах, который прочно обосновался между складками моей киски.

У меня вырывается тихое хныканье, и я все еще слишком шокирована, чтобы пошевелиться или сказать что-нибудь, когда он начинает нести меня, предположительно, обратно к моему дому.

— Что происходит? — наконец, спрашиваю я, вздрагивая от каждого шага, когда его джинсы натирают мой возбужденный клитор.

— Я собираюсь напомнить тебе, как хорошо быть моей.

Шаги Зеда целенаправленны, когда он несет меня, тишина между нами напряжена страшными обещаниями. Дождь не утихает, кажется, только усиливается с течением времени.

Я понятия не имею, откуда он знает, куда идти, и я одновременно впечатлена и напржена. Единственная причина, по которой он так хорошо знает этот лес, заключается в том, что он провел в нем много времени. Преследуя меня.

Он прячет там трупы? Вопрос задерживается на кончике моего языка, но я позволяю ему умереть. Я не хочу нарушать маленькое, хотя и шаткое перемирие, которого мы, кажется, достигли.

Его большие ладони обхватывают мои голые ягодицы, кончики его пальцев всего в дюйме от моего входа. Он не исследует, но дразнящие прикосновения разжигают во мне огонь и наполняют меня предвкушением.

Он сводит меня с ума от желания, и будет справедливо, если я отвечу ему тем же. Если он возьмет меня на холодной, мокрой земле, я буду рада этому.

Улыбка, которая украшает мои губы, не иначе как злая.

Мои губы касаются его горла, так мягко, что прикосновение становится похожим на шепот. Его хватка крепнет, и моя улыбка становится еще шире. Приоткрыв рот, мой язык выныривает и вылизывает дорожку от основания его горла до места за ухом.

Рычание вибрирует на моем языке, подстегивая меня к действию.

Он безжалостно пометил меня так много месяцев назад. Разве не справедливо, что я тоже помечаю его?

Я прикусываю это место, причмокивая и посасывая плоть, застрявшую между зубами, пока не убеждаюсь, что кожа покрылась синяками. А потом я отступаю и нахожу новое место, чтобы пометить его, снова и снова, пока он скрежещет зубами, а руки сжимают меня с ужасающей силой.

— Адди, — рычит он, его голос гортанный и такой глубокий, что кажется демоническим.

Я провожу губами до его уха и прикусываю, втягивая мочку в рот. Затем я отстраняюсь, резко скользя зубами по плоти, когда она высвобождается.

— Что случилось? — шепчу я ему на ухо. — Не можешь справиться с тем, что ты даешь?

Я снова покусываю его шею, наслаждаясь тем, как ослабевает его контроль и вырывается стон. Это самый сексуальный звук, который я когда-либо слышала, и я почти обезумела от желания вызвать его снова.

Свет с моего крыльца только пробивается сквозь деревья, когда он сдается и прижимает меня к стволу дерева, моя голая спина скребет по шершавой коре. Его джинсы расстегнуты в рекордное время, его член вырывается на свободу и входит в меня прежде, чем я