Визиты: Осенние визиты. Спектр. Кредо - Сергей Лукьяненко

Карамазов встретил его одним-единственным коротким ударом, и Заров согнулся, вцепившись в живот. Боль оказалась чудовищной, раздирающей все тело, боль от небрежного движения профессионала, которым он не был.

Илья схватил его за волосы, подтягивая к себе. Прошипел:

– Остынь, писака!

Коленом – в пах. Даже не больно – нет больше места для боли. Заров упал, скорчился, увидел, как поднимается пистолет, освещается на миг зрачок дула, и пуля, ударившая в бедро, заставила его вытянуться, скользнуть по липкой, грязной, снежной каше.

– Ну как, удалось отбить пулю? – с любопытством спросил Илья.

– Я… не успел напрячься, – прошептал Заров.

Карамазов уже утратил к нему интерес. Вновь повернулся к Кириллу, растрепал ему волосы.

– Мальчик, ты старался…

Он ударил Кирилла в лицо, и тот вскрикнул, отброшенный к стене. Осел, прижимая ладони к разбитому носу.

– Это за тот пинок у ограды, – сказал Илья. Поддел ногой валяющийся на земле пистолет, тот скользнул, исчезая среди мусора. – Визитер! А ты очень дисциплинированный.

Валяющийся в грязи Ярослав увидел, как мальчик медленно оторвался от стены. Посмотрел на Илью – ничего, ничего, кроме ненависти, не было во взгляде.

– Возвращайся домой, мальчик. – Илья шел к нему так же спокойно и неотвратимо, как к Кириллу минуту назад. – Возвращайся к своим черным кораблям и космическим просторам…

Он подцепил Визитера за воротник, на мгновение Зарову показалось, что Илья собрался задушить мальчишку. Но Карамазов просто швырнул его на землю, тут же нагнулся, вновь приподнимая, словно котенка.

– К кораблям и просторам, к морям звездного огня, – прошептал Илья. – К сказкам о мудрых пришельцах…

Снова толчок, Визитер покатился по грязи, перепачканный с ног до головы, утративший всякое сходство с тем интеллигентным чистеньким ребенком, каким он пришел в мир.

– Нет звезд, мальчик, это лишь тени Тьмы… Нет рая, мальчик, нет любви… Нет ничего, кроме свободы, но она – не для тебя…

Он снова вскинул Визитера в воздух, приподняв одной рукой, толкнул, тот упал рядом с телом Визиря и застыл.

Карамазов брезгливо посмотрел на испачканную руку, засунул пистолет под мышку, небрежно и демонстративно достал из кармана безупречно чистый платок. Вытер ладонь. Посмотрел на Ярослава.

– Вот так-то, писатель. Это тебе не книжка…

Звук выстрела был глухим, словно съеденным кружащимся снегом. Карамазов сморщился, поднимая голову. Справа под ребрами его плащ набухал черным.

Вторая пуля попала Карамазову в пах.

Он издал нечленораздельный звук, но все же устоял на ногах.

Заров приподнялся на локтях, увидел Визитера с маленьким пистолетом Хайретдинова в руках. Лицо Визитера было заляпано грязью и кровью Визиря, он часто моргал, целясь.

– Надо же… – сказал Карамазов.

Визитер снова выстрелил.

Между глаз Ильи возникла аккуратная черная дырочка, по лицу прошла судорога, а из затылка плеснула тягучая струя. Он повалился на Ярослава, и тот дернулся, выползая из-под тяжелого тела. Голова Карамазова была запрокинута, гримаса странной, насмешливой улыбки словно приклеилась к губам.

Илья Карамазов, Корректор, Посланник Тьмы, второй из оставшихся, был мертв.

– Я смог, – прошептал Визитер, опуская пистолет. – Я смог…

Он плакал, размазывая слезы на грязном лице, часто всхлипывая. Маленький пришелец с черных кораблей, Визитер, Посланник Развития, последний из оставшихся, которому теперь предстояло жить.

Дарить миру свою правду.

Правду, в которой уже не будет ни доверия, ни света, ни любви.

Правду свинцового цвета.

Кирилл встал, отлепившись от стены. Из носа у него текла кровь. Посмотрел на неподвижного Карамазова, на Ярослава, все еще выбирающегося из-под тела, на плачущего Визитера.

– Я смог! – крикнул Визитер. – Я его прикончил!

Заров наконец-то выполз из-под убитого киллера, глотнул холодный воздух, ловя ртом снежинки. Кровь все текла и текла из пробитого бедра, и голова кружилась, но надо было еще кое-что сделать и ни в коем случае не ошибиться, а пистолет Карамазова был таким тяжелым, хорошо хоть мертвые пальцы разжались легко и охотно, отдавая ему оружие…

– Не двигайся, Кирилл, – сказал он мальчику. – Не двигайся.

Тот замер послушно, словно понимал, что Заров прав, словно позволял ему сделать это.

– Визитер! – крикнул Заров. Мальчик над телом Хайретдинова будто и не слышал его. Все всхлипывал, глядя на мертвого киллера, улыбавшегося Ярославу с той стороны Тьмы. И самое главное было не думать о нем как о человеке, как о ребенке, даже как о посланнике чужой цивилизации – лишь о той правде, что он принесет в мир…

– Я не могу! Не могу позволить тебе, понимаешь?! – закричал Заров. Визитер наконец-то посмотрел на него, на вздрагивающий в руке писателя «стечкин», беспомощно улыбнулся. Начал подниматься.

Ты же все это видел, Слава. Все это знал, готовя себе петлю.

Нет геройства в убийстве женщин и детей, но никто не обещал нам, что мы станем героями…

Ярослав нажал на спуск.

Пистолет дернулся, вырываясь из рук, он попал Визитеру в плечо, и тот вновь упал, закричал тонким, захлебывающимся голосом – просто ребенок, которого неумело убивал взрослый человек, несчастный Посланник Развития, который пришел в мир, способный научить лишь смерти.

Почему он не умеет стрелять точно?

Где-то за оградой уже нарастал шум, подъезжали машины, и, кажется, донесся стрекот вертолетного мотора. Визирь не соврал, он лишь не ожидал, что все кончится так быстро.

Заров почувствовал, что сходит с ума. Прицелился снова в голову, а Визитер все пытался что-то сказать, но не мог сдержать крик, он все-таки не привык к боли, ему, наверное, было очень больно и страшно, но то, что он подарил бы миру, уже умея убивать…

– Ярослав Сергеевич, не мучайте его. – Кирилл, послушно стоявший в стороне, шмыгнул разбитым носом. – Это же просто…

Мы способны лишь на то, что могут Прототипы, – хорошо, что ты этого не забыл…

Идиот!

Кирилл мог убить Илью.

Визитер – нет.

Заров повернулся, и пистолет словно сжалился над ним, перестал дрожать, и в глазах настоящего Визитера мелькнула досада и растерянность, обида спортсмена, споткнувшегося перед самым финишем…

Он попал.

Визитер, Посланник Развития, последний из оставшихся, повалился на холодную землю.

Кирилл уже не кричал, всхлипывал, зажимая плечо.

– Прости, – сказал Заров. – Кирилка, прости…

Это было нечестно и даже трусливо. Просить прощения теперь. Прощения все равно больше не было во всем огромном мире, где жили счастливые люди, которым не приходилось никогда убивать женщин и детей, перед которыми не вставал выбор – в кого стрелять, которым не довелось вынимать себя из петли и смотреть в пыльные зеркала. Он сам прошел этой дорогой, на которой не было ни доверия, ни любви, ни звезд. Выбирая меньшее зло и оправдывая целью средства.