Три стороны медали - Константин Ветошко

Подойдя к горстке выживших наемников, маг скривился. От тщательно пестуемого и лелеемого отряда осталась жалкая кучка покрытых своей и чужой кровью бойцов, занятых перевязкой многочисленных ран. Никто из них даже не обратил внимания на капитана. Кто же мог знать, чем обернется это не суливший особого риска найм… Ирси брел среди стонущих и сыплющих проклятиями солдат, выискивая кого-нибудь из измененных.

— Вертел! — привычная ярость вновь полыхнула в глазах ульда, и прихрамывающий наемник со всей поспешностью кинулся к командиру.

— Гвардейцы отходят, — Ирси указал на стремительно опадающее пламя.

— Добить их? — с тоской спросил кряжистый наемник, надевая кольчужные перчатки.

— За них взялись маги, идиот! Не вздумай лезть под удар. Зато место схватки свободно! — ульда бесила необходимость объяснять очевидное, но сейчас было не время вымещать раздражение.

— Подобрать раненых? — догадался Вертел.

— Найди наших! — скомандовал Ирси и сплюнул соленную от крови слюну. — Слышишь, в первую очередь наших!

Вертел кивнул, дав понять, что понял приказ. Ульда интересовала судьба измененных, а лишь потом обычных бойцов из отряда Оборотней. Не в силах поверить в их смерть, он надеялся на нечеловеческую живучесть и регенерацию своих друзей.

Вместе с наемниками бродить среди тел отправилась и Юлиана. Ирси не стал ее останавливать — девушка все равно рано или поздно узнала бы о смерти брата. Ульд издали смотрел, как наемники спешно сооружают из обломков копий, алебард и собственных плащей подобия носилок, но и не думал приходить им на помощь. Он был командиром и собирался играть эту роль, пока есть хоть кто-то, готовый идти за ним.

— Юлин мертв, — остановился на почтительном удалении Вертел.

— Я знаю, — Ирси заскрипел зубами, невольно посмотрев на рыдающую у тела брата Юлиану. — Что с остальными?

— У Вервальда разворочен бок и проломлен череп. Не жилец, хотя еще стонет. У Сиала еще страшнее — весь низ живота одна сплошная рана. С таким не живут, но он еще дышит.

— Они измененные! Как и мы с тобой! Неужели ты еще не понял, что мы другие, совершенно другие. Мы лучшие людей и обычные мерки здесь не годятся! — яростно выпалил Ирси, сам не понимая, кого он убеждает: робко переминающегося с ноги на ногу могучего наемника или себя. — За лекарями послали? Маги будут?

— Они передали, что им не до того, — виновато опустил голову измененный.

— Значит, нам было дело, и мы умирали, защищая их жалкие жизни, а им не до того? — по-змеиному прошипел Ирси.

Забыв о маскировке, он вихрем ворвался в лагерь магов. В царившей там суете никто даже не обратил внимания на коротышку ульда. Битва вступала в решающую фазу, и зиранцы задумали какое-то грандиозное колдовство. Впрочем, капитану Оборотней не было дела до их усилий.

Узнав в двух бездельничающих магах, вольготно усевшихся на каких-то плетеных корзинах, целителей, Ирси опрометью бросился к ним.

— Я Капитан ланкерских наемников, защищавших холм. У нас куча раненых! — предпринял он попытку договориться по-хорошему.

— А у нас намечается целая куча пациентов с магическим истощением, так что извини, — равнодушно отмахнулся один из целителей. — Кликни обычных костоправов из обоза.

— Я. Сказал. Займитесь. Моими. Людьми, — медленно повторил Ирси, надвигаясь на магов.

— А иначе что? — ухмыльнулся широкоплечий маг. На перемазанного смесью грязи, сажи и крови наемника он смотрел с плохо скрываемым презрением.

— Иначе я скажу "пожалуйста", — криво усмехнулся Ирси и резко метнулся вперед, приставив кинжал к испуганно задергавшемуся кадыку целителя.

Второй маг попытался произнести какое-то заклинание, но воля ульда легко вломилась в сознание не ожидавшего нападения волшебника и заставила его превратиться в неподвижную статую. Из-под острия кинжала медленно выкатилась первая капля крови, и Ирси затрясло от кровожадного предвкушения. Он посмотрел в наполненные ужасом глаза целителя и облизнулся.

— Последний раз повторяю. Займитесь моими людьми, — Ирси еле-еле сумел удержаться, чтобы немедленно не изрезать на куски посмевших перечить ему магов. Но позади истекали кровью друзья, и он взял себя в руки, медленно отступив назад.

Оба целителя даже не пошевелились, испуганно таращась на низкорослого ульда. Сил у повелителя разума почти не осталось, но маги этого не знали. Наконец, прочитав в его глазах обещание мучительной смерти, они не посмели больше ослушаться и, свистнув помощников, притащивших торбы с инструментами, опрометью ринулись к раненым.

— Что с отрядом? — Ирси как ни в чем не бывало обратился к Вертелу, пока маги суетились около носилок.

— Нас славно потрепали. Два десятка на ногах, еще дюжину подобрали тяжелых. Остальные мертвы, — печально ответил наемник. — Мы нашли несколько раненых гвардейцев. Что с ними делать?

— Добить, — равнодушно ответил Ирси. — Выхаживать этих ублюдков, чтобы потом замучить, нет времени.

— Там есть пара почти целых, просто оглушенных.

— Этих свяжите и заберите с собой, — согласился ульд. — Дай бойцам отдышаться, а потом собери тела и похорони ребят. Тех, кто поклонялся Хорсту[7], сожжем на погребальном костре, дров в лагере у магов полно.

— А что делать с Юлианой? Она не даст нам прикоснуться к брату, — Вертел сжал в голову в плечи, опасаясь услышать резкий ответ, но Ирси лишь грустно улыбнулся.

— Я сам ей займусь, не беспокойся. Лучше проследи, чтобы раненые ни в чем не нуждались.

Ирси обнял за плечи безутешную Юлиану и силой оттащил от обезглавленного тела брата. Всегда жизнерадостная и добродушная девушка сейчас сотрясалась в рыданиях и норовила вновь опуститься на землю. Ульд попытался передать ей успокаивающий посыл, но трусливо одернул ментальные щупальца, едва почувствовал разрывающие душу измененной горе и боль. Любая попытка приободрить Юлиану была сродни ведру воды, выплеснутому навстречу лесному пожару. Чувствуя, как внутри все леденеет от ненависти, ульд лишь сильнее стискивал девушку в объятиях и шептал успокаивающие слова.

Рядом остановилась Тильза. На перепачканном сажей и потеками крови лице выделялись широко распахнутые кареглазые глаза, полные искреннего сочувствия и еще чего-то, что Ирси предпочел считать решимостью. От былой ревности к Юлиане не осталось и следа.

— Вертел! Выясни, не ушел ли кто-нибудь из гвардейцев, — недобро сощурившись, приказал Ирси. — И забери у казначея положенную награду и гробовые.

— Так битва только начинается, — удивился наемник.