Откройте небо (Сборник) - Роберт Силверберг

– Так просто?

– Вот именно.

Мы шунтировались. Холодным весенним днем 535 года я и Метаксас прошли в Большой дворец, где он вскоре нашел одного пухлого, очень похожего на евнуха, типа по имени Анастасий и имел с ним продолжительный и очень оживленный разговор. Очевидно, Анастасий был главным поставщиком любовников для императрицы в этом году, и в круг его обязанностей входило подыскивать для нее – откуда угодно – до десятка молодых мужчин на ночь.

Разговор велся на пониженных, приглушенных тонах, время от времени он прерывался вспышками раздражения. Судя по тому, что мне удалось подслушать, Анастасий предлагал мне всего один час с Феодорой, а Метаксас твердо настаивал на целой ночи. Меня это несколько встревожило, ибо, хотя мои мужские достоинства были весьма немалыми, я не знал, удастся ли мне удовлетворить запросы самой знаменитой в истории нимфоманки с вечерней зари до утренней. Я просигналил Метаксасу, чтобы он согласился и на что-нибудь менее грандиозное, но он упорствовал. В конце концов Анастасий обещал предоставить в мое распоряжение четыре часа пребывания с императрицей.

– Если выдержит пробные испытания, – не преминул напомнить толстяк.

Пробные испытания проводились необузданной девахой по имени Фотия, она была одной из фрейлин императрицы. Анастасий самодовольно наблюдал за нами в действии. У Метаксаса сохранилась еще по крайней мере крупица хорошего воспитания – он вышел из комнаты. Чтобы снаружи наблюдать, я так полагаю, за тем удовольствием, какое получает Анастасий, взирая на нашу возню с Фотией.

У Фотий были густые черные волосы, тонкие губы, большая грудь, и была она прожорливой до ужаса. Вам когда-нибудь доводилось видеть, как морская звезда пожирает устрицу? Нет? Ну что ж, все равно попытайтесь представить себе эту картину. Так вот, Фотия была морской звездой в сексе. Способности ее были просто фантастическими. Уж в каких только позициях я не заставлял ее покоряться своему желанию, до каких только вершин исступления не доводил! И – как оказалось – я выдержал проверку с честью, ибо Анастасий выразил свое одобрение и подтвердил, что мне будет представлено свидание с Феодорой. Продолжительностью в четыре часа!

Я поблагодарил Метаксаса, и он покинул меня, шунтировавшись в 610 год, на свой маршрут.

Теперь все заботы обо мне взял на себя Анастасий. Меня вымыли, выходили, промассажировали мне кожу, заставили проглотить какую-то маслянистую, горькую на вкус пакость, которая, как утверждали, была сильно действующим возбуждающим средством. А за час до полуночи затолкали в спальные покои императрицы Феодоры.

Клеопатра… Далила… Екатерина… Лукреция Борджиа… Феодора.

Существовала ли когда-либо хоть одна из этих женщин вообще? Были ли они на самом деле до такой степени распущенными? И могло ли на самом деле случиться такое, чтобы Джадсон Дэниэль Эллиот третий стоял перед постелью беспредельно развратной императрицы Византии?

Мне было известно то, что рассказывает о ней Прокопий. Оргии во время государственных обедов. Эксгибионистские раздевания прямо в театре.

Непрекращавшиеся незаконные беременности и ежегодные выкидыши.

Предательство по отношению к бывшим друзьям. Отрезанные уши, носы, яичники, половые члены, конечности и губы тех, кому не удалось удовлетворить ее. Предложение мужчинам всех без исключения отверстий своего тела прямо на алтаре Афродиты. Если соответствовал истине хотя бы один рассказ из десяти, приводимых Прокопием, то и тогда ее порочность можно было считать никем не превзойденной.

Это была бледноватая женщина с очень гладкой кожей, большой грудью и узкой талией. Она оказалась на удивление невысокой, ее макушка едва доходила до моей груди. Вся ее кожа насквозь пропиталась благовониями, но тем не менее мои ноздри безошибочно уловили источаемый ею телесный дух.

Глаза у нее были колючие, равнодушные, жестокие, с несколько расширенными зрачками – глаза настоящей нимфоманки.

Она даже не спросила моего имени. Велела мне раздеться, внимательно осмотрела и кивнула. Прислужница принесла нам густое приторное вино в огромных размеров амфоре. Мы выпили немалое его количество, а затем Феодора обмазала тем, что осталось, свою кожу от лба до кончиков пальцев ног.

– Слизывай его, – приказала она.

Я повиновался. Как повиновался и всем остальным ее повелениям. Я провел с ней, наверное, самые странные часы моей жизни. Запросы ее оказались замечательно разнообразными, и мне за свои четыре часа удалось удовлетворить большую их часть. И все же ее пиротехника не воспламеняла, а скорее даже охлаждала мой пыл. Было что-то механическое, совершенно лишенное человеческих эмоций, в том, как Феодора подставляла для моих манипуляций то одну часть тела, то другую. Впечатление было такое, будто она все время заглядывает в какой-то заранее составленный перечень, по которому проходится вот уже, наверно, в миллионный раз.

Разумеется, все это было очень интересно, особенно та энергия, с которой все это проделывалось. Но ошеломлен или потрясен я вовсе не был. Я хочу сказать, что почему-то ожидал куда большего от своего пребывания в одной постели с одной из самых известных в мировой истории грешниц.

Когда мне было четырнадцать лет, один бывалый мужчина, который немало просветил меня в отношении тех сил, что двигают всем миром, сказал:

– Сынок, достаточно попробовать только один кусочек, как будешь знать вкус всего остального.

Тогда я только-только лишился невинности, но уже осмелился не согласиться с ним. Некоторые возражения у меня есть еще, но их все меньше и меньше с каждым прожитым годом. Женщины действительно различны очень многим: фигурой, страстностью, техникой, подходами. Но теперь, после обладания императрицей Византии, – не забывайте об этом: самой Феодорой! я начинаю задумываться над тем, что мой бывалый наставник был, пожалуй, прав. Достаточно испробовать одну, и считай, что знаешь их всех.

42

Я вернулся в Стамбул и отметился в курьерской службе, после чего забрал группу из восьми человек на двухнедельный маршрут.

Ни черная смерть, ни Феодора не смогли вытравить мою страсть к Пульхерии Дукас. Я надеялся стряхнуть с себя это опасное наваждение, окунувшись с головой в работу.

Моя группа состояла из таких экскурсантов:

Дж. Фредерика Гостмэна из Байлоккси, штат Миссисипи, мелкого дельца в сфере торговли медикаментами и трансплантантами, его жены Луизы, их шестнадцатилетней дочери Пальмиры и четырнадцатилетнего сына Бильбо;