Миры Айзека Азимова. Книга 7 - Айзек Азимов

— И… до сих пор вы ничего не предпринимали?!

— А зачем? Одной из моих основных задач было отыскать вас и ваших помощников. Но главное — вас. Я мог бы арестовать вас еще пару месяцев назад, когда вы трудились на Ньютонском заводе, но такой вариант, как сегодня, меня больше устраивал. Если бы вы сами не додумались до такого восхитительного плана, нашлись бы люди, которые бы вам его подсказали. Результат, как видите, весьма трагичный, но с элементом комедии.

Плечи капитана опустились. Он с горечью проговорил:

— Похоже на то. Все кончено?

— Да что вы? Все только начинается! Проходите, капитан, садитесь. Давайте оставим героизм и патриотизм идиотам, на которых это производит впечатление. Капитан, вы же неглупый человек! Судя по той информации, которой я располагаю, вы первый в Академии догадались о могуществе Мула. И с тех пор вы проявляли исключительный интерес ко всему, что было связано с его ранним детством. Вы были среди тех, кто организовал похищение его шута, который, кстати говоря, до сих пор не найден, и за поимку его полагается большое вознаграждение. Естественно, ваши способности привлекли к себе внимание, а Мул — не из тех, кого пугают способности врагов. Он просто справедливо полагает, что может превратить их в своих друзей.

— Вот вы куда клоните! Ну нет!

— О да! Это и было целью сегодняшнего ночного фарса! Вы неглупый человек, повторяю, но ваша изощренная конспирация в отношении Мула просто смехотворна. Ее и конспирацией-то можно назвать с большой натяжкой. Вы же учились в Военной Академии. Разве вас там учили терять корабли в безнадежных ситуациях?

— Надо еще убедиться в том, что ситуация безнадежна.

— Убедитесь, — заверил его вице-король. — Мул захватил Академию. Она быстро и неотвратимо превращается в арсенал для осуществления его глобальных замыслов.

— Каких глобальных замыслов?

— Покорения всей Галактики. Воссоединения разрозненных миров в новую Империю. Выполнения, тупоголовый вы патриот, вашего же собственного, благословенного Селдоном плана, его мечты на семьсот лет раньше, чем он хотел. И в этом вы можете нам помочь.

— Несомненно, могу. Но, несомненно, не буду.

— Понятно, — кивнул вице-король. — Кстати, вы в курсе, что только три из Независимых Торговых миров еще продолжают сопротивляться? Но долго они не продержатся. Это последнее, что осталось от Академии. Ну, что, и это вас не убедило? Отказываетесь?

— Да.

— Не сможете отказаться. Конечно, нас больше бы устроило добровольное согласие. Но есть и другие методы. К сожалению, Мула сейчас нет. Он во главе Флота ведет сражение против Независимых Торговцев. Но он поддерживает с нами постоянную связь. Вам не придется долго ждать.

— Чего ждать?

— Того момента, когда вам придется изменить свое решение.

— Мулу, — твердо ответил капитан, — это не удастся!

— Удастся, удастся. Со мной же удалось. Вы не узнаете меня, капитан? Ну, вспомните, вы же бывали в Калгане и не раз меня видели. Я носил монокль, красную мантию, отделанную мехом горностая, клобук…

Капитан застыл в изумлении.

— Вы… были… диктатором Калгана!

— Вот именно. А теперь я верный Мулу вице-король. Как видите, он упрям.

Глава 21

Интерлюдия в космосе

Из блокады они вырвались легко. В колоссальных просторах Галактики, соберись вместе хоть весь ее флот, все равно невозможно уследить за всеми участками пространства. Один корабль, ведомый опытным пилотом, плюс небольшая порция удачи — а дырочка всегда найдется.

Холодно, спокойно Торан вел корабль от звезды к звезде. Наличие больших звездных скоплений в непосредственной близости не давало возможности совершать продолжительные прыжки через гиперпространство, однако именно это обстоятельство затрудняло и слежку за ними противника.

После того как им удалось вырваться из внутреннего кольца блокады, где субэфирное пространство было заблокировано настолько, что прием и передача информации были просто невозможны, они вздохнули свободнее. Впервые за три месяца Торан не чувствовал себя в изоляции.

Прошла неделя. Все это время в блоках новостей, передаваемых противником, не было ничего, кроме утомительных самодовольных перечислений деталей захвата Академии. Всю эту неделю маленький, до зубов вооруженный торговый корабль Торана гигантскими прыжками удалялся от Периферии.

В отсек управления позвонил Эблинг Мис. Торан оторвал воспаленные глаза от карты. Мис просил зайти.

— Что случилось? — спросил Торан, входя в маленький центральный отсек, который Байта, по своему обыкновению, превратила в уютную гостиную.

Мис покачал головой.

— Будь я проклят, если знаю. Дикторы Мула передают специальный информационный выпуск. Я подумал, может быть, тебе интересно будет послушать.

— Наверное. А Байта где?

— Накрывает стол к обеду. Что-то экзотическое готовит — если бы я что-то в этом понимал.

Торан присел на краешек кушетки — постели Магнифико.

Пропагандистская рутина «специальных информационных выпусков» телевидения Мула была назойливо одинаковой. Сначала военные марши, потом масленый голосок диктора. Второстепенные новости следовали одна за другой. Пауза. Потом — фанфары, звук которых был призван пробудить у слушателей воодушевление и восторг.

Торан терпеливо ждал. Мис что-то бормотал себе под нос.

Блок новостей продолжался в обычной для военного времени манере — дубовые фразы, стандартные словечки, за которыми слышался скрежет плавящегося металла и вспышки взрывов космических сражений.

«Эскадроны скоростных крейсеров под командованием лейтенанта Сэммина вернулись на базу после тяжелого боя при Иссе…»

Лицо диктора, изо всех сил старавшегося сохранять непроницаемое выражение, сменилось на экране чернотой пространства, рассекаемого летящими на полной скорости кораблями, устремившимися к полю боя. Голос диктора продолжал звучать на фоне приглушенного грохота двигателей.

«Самым величественным моментом сражения была схватка тяжелого крейсера «Созвездие» с тремя вражескими кораблями».

На экране пошел крупный план. Огромный корабль озарила яркая вспышка ядерного удара. Он весь осветился багровым сиянием, был отброшен назад, завертелся и стал падать. «Созвездие» произвел еще один залп по поверженному врагу.

Диктор бесстрастно комментировал ход схватки.

Потом — пауза, а потом — тот же бесстрастный голос и похожая картина сражения при Мнемоне с единственным отличием от предыдущего репортажа — занудным перечислением подробностей высадки десанта. Потом — картина разбомбленного города, лица изможденных, измученных пленников.