Нет чужих бед - Оксана Демченко

Патрос шагнул вперед, и толпа затихла. Маэстро чуть помолчал, оглядел площадь. Задумчиво нахмурился:

— У вас есть вопросы? Вижу, есть, как не быть. Пусть спросят старшие по слободам и улицам, как в прошлый раз мы уже делали.

Толпа довольно вздохнула и зашевелилась, пропуская вперед опрятно одетых пожилых людей самого разного достатка и сословия. С окраинных слободок шли мастеровые, а из верхнего города — представители золотого цеха и управляющие домов знати. Выстроились у самого помоста, старших оказалось более трех десятков. Чуть пошептались, обмениваясь мнениями. Было видно: для порядка общаются, а по делу все обговорили заранее. Только разве это солидно — сразу, не постояв и не оглядевшись, троих вперед высылать? Свои же и скажут: подстроено все…

Первым на помост, кряхтя и горбясь, взобрался пожилой лекарь из нижнего города. Человек не особенно богатый, но всеми уважаемый. Обернулся, поклонился толпе. Перебрал пальцами по куцей бороденке, вздохнул. Глянул на храм, покачал головой, принародно ужасаясь зрелищу:

— Мы в нижнем городе, ваше сиятельство, рады весьма, что не пострадали. И за предупреждение от светцов благодарствуем, и за защиту. А только как же это получается: храм разрушен… Неужто его не могли оборонить? Я бы и про дворец спросил, да верхний город в свое время уж побеспокоится. Второй мой вопрос иной будет. Что демонов перебили — дело славное. Да только какой помощью пользовались? Не вышло ли так, что одних порезали, а иные у вас за спиной стоят, нашей слабости ждут? Сотник ваш — боец исключительный, многие тому свидетели. Только люди-то приметили: на демоне верхом ездил и Ролла краснобородого в помощь звал.

Лэйли фыркнула, плотнее уткнувшись в плечо эфрита. Пообещала себе обязательно рассказать гному, как его здесь величают. Между тем толпа довольно вздохнула, в задних рядах одобрительно загудели слободские: хороший у них старший. По делу говорит, складно и без лишней опаски к власти, но все же вежливо и уважительно.

Патрос выслушал, поклонился, принимая вопросы. Тоже взглянул на храм.

— Разрушен? — удивился он. — Разве стены — храм? Вы что, ходите стенам этим молиться? Храм в душе у вас. И у меня тоже, у любого служителя. Да, мы знали о беде заранее. Зрец Ёрра указал время и даже описал демонов. Избежать прихода тварей мы не сумели. Зато могли спасти эти стены, отдав им город. Разве такое решение укрепило бы храм в ваших душах? Да и в моей, чего уж там… Я выбрал город. Не скрою, это было трудное решение. Но стены мы отстроим, а вернуть к жизни ваши семьи не под силу ни мне, ни всем нам, гласеням, вместе взятым. Прочее же… Одно скажу: колокол цел. И это чудо, которое укрепляет меня в верности принятого решения.

Лэйли довольно кивнула. Само собой, цел! Она извела две ночи, заклиная тяжелый колокол. Хорошо хоть никто не видел, как он падал, упруго отскакивая от камней и стен, пружинил по мостовой, пока не затих, раздавив двух демонов. Так что Патрос прав: чудо состоялось, не смогли увернуться бойцы чужой армии от возмездия Адалора.

Толпа обдумала слова маэстро, сочла их мудрыми и приготовилась выяснить ответы на прочие вопросы.

— Сотника Фарнора назвал воином света тот же зрец Ёрра, — сказал Патрос. — В городе ночью под его рукой были и светцы храма, и дружина грифа Сарыча. Я надеялся убедить в серьезности угрозы и эргрифа, но, увы, не был услышан. Но о дворце — позже. Существо, заменившее Фарнору коня, не демон. Родом оно из отдаленных земель, поэтому видом нам непривычно. Впрочем, если я попрошу привезти сюда огненных львов из Эренойма, вы удивитесь еще сильнее. Ролл, наверное, забавлялся, создавая их. В звере, носившем Фарнора, мне видится скорее рука Адалора. Холода он не боится и в бою не впадает в безумие, сохраняя послушность седоку.

— И про стоящих позади молви, — напомнил лекарь, признавая прочие ответы законченными и полными.

— Это самый длинный ответ из всех возможных, — задумался Патрос. — Самый трудный. Мне думается, и тому есть подтверждения в свитках древних кип дней, наша вражда началась из-за демонов и была взаимной ошибкой. Когда мы, люди, жили еще по ту сторону Белых гор, была сделана запись. В поселение, находящееся близ нынешнего города Берзени, вошли чудовища. Их описывали так… — Маэстро извлек из рукава потрепанный старый свиток, показал толпе, развернул и стал читать: — «Возникли в вихре черного пепла, исполненного ревом и ужасом. Собою были огромны, черны и багровы, зеленью оттенены, неуязвимы. Вторыми же пришли златокожие и, не поделив добычи, вступили в бой. До основания разрушили город, сожгли его, людей погубили без счета».

Патрос свернул свиток и тяжело вздохнул:

— Сегодня я мог бы записать похожие слова. Первыми пришли черные и багровые с зелеными гребнями. А после — златокожие. Храм разрушен и дворец в запустении. Все правда. Вот только одно неверно: не были одни из них противниками людям. В давние времена не увидели этого наши предки, и началось разобщение, кровопролитное и ужасное, на многие поколения. Мы не смогли найти различия у двух родов, внешне весьма схожих. Одни — вампиры, слуги демонов и отродья тьмы. Другие — ампари, подобные нам чада Адалора, виновные перед нами лишь сходством своим с теми, мерзкими кровопийцами…

— Хорошо разделил, — приоткрыла один глаз Лэйли. — Как полагаешь?

— Тонко, — согласился Рахта. — Я рад, что Патросу хватило разумения не излагать всю правду, без прикрас. Люди не смогли бы и не пожелали лишаться врага, столь давно и усердно зачерненного ненавистью.

— А как нам ныне не ошибиться? — усомнился неугомонный лекарь, ощущая спиной поддержку всего нижнего города.

— Это просто, — пообещал маэстро. — Разве могут взывать к Адалору поддавшиеся багряному безумию? Всей душой взывать, разрушая последствия павшего на столицу мрака и ужаса?

— Нет, — уверенно отозвался лекарь.

— Истинно так, — кивнул маэстро и взглянул на небо. Указал рукой на высоко стоящее белое светило. — Полдень едва миновал. Лучшее время для общения с Адалором. Все вместе мы попросим у него восстановить благодать над городом. А потом прочие смогут задать свои вопросы.

Лэйли села поудобнее. Пение людей и ампари этого мира ей нравилось. Оно было иное, не похожее на все прежнее, знакомое и привычное, что знала она о звуке. Дома, на Саймили, произношение заклинаний не считалось обязательным, особенно для магов третьего и более высоких кругов. Зачем? Лично ей куда проще сказать «мяу». Выйдет и короче, и удобнее. На Дарле выяснилось: способности ампари дополняют магию. Позволяют существенно усовершенствовать многие известные и вполне современные технологии ее применения. Накопители, отстроенные голосом и звуком, оказываются бездефектными и увеличивают свою емкость, иногда — в разы. Сложные мазвсистемы получают возможность избавиться от помех, возникающих при работе и снижающих ее эффективность. И даже «мяу» удается гораздо лучше после некоторой доработки техники произнесения вдвоем с Тойей. Теперь «мяу» вмещает сложные воздействия седьмого круга, прежде требовавшие внутренней работы и длительной настройки.