Диктаторы обмана: новое лицо тирании в XXI веке - Сергей Маратович Гуриев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
110. Mander B. Venezuelan Private Media Fear Fresh Assault; Toothaker Chr. Last Anti-Chávez TV Station Faces Probe, Shutdown.
111-120
111. Bowen S., Holligan J. The Imperfect Spy. P. 311.
112. Anderson J. L. Postscript: Hugo Chávez, 1954–2013.
113. Foer F. The Talented Mr. Chávez.
114. Roberts M. E. Censored. P. 80–91.
115. Carroll R. Comandante. P. 23.
116. Ibid. P. 184.
117. Barrera A. Interview Alberto Barrera.
118. Lauría C. Confrontation, Repression in Correa’s Ecuador.
119. Ли Куан Ю. Из третьего мира – в первый. С. 164.
120. Conaghan C. M. Fujimori’s Peru. P. 157.
121-130
121. McMillan J., Zoido P. How to Subvert Democracy. P. 90.
122. Faiola A. Army Played «A Key Role».
123. Bowen S., Holligan J. The Imperfect Spy. P. 383–384; Conaghan C. M. Fujimori’s Peru. P. 228–230.
124. Bowen S., Holligan J. The Imperfect Spy. P. 389.
125. Enikolopov R., Makarin A., Petrova M. Social Media and Protest Participation; Toor A. How Putin’s Cronies Seaized Control of Russia’s Facebook.
126. Ball J., Hamilos H. Ecuador’s President; Ruiz C. Ecuador.
127. Речь идет о Законе «Об авторском праве в цифровом тысячелетии» (Digital Millennium Copyright Act), целью которого была защита интеллектуальной собственности.
128. Birnbaum M. Russian Blogger Law Puts New Restrictions on Internet Freedoms.
129. Singapore PM Files Defamation Suit, Reuters. Все усугубляется тем, что в ведущих демократиях регулирование в этой сфере только формируется, и поэтому часто бывает чрезмерно рестриктивным. В 2020-м Федеральный суд Швейцарии постановил, что «‘лайк’ под постом или распространение ссылки на него (liking and sharing posts) потенциально может быть квалифицировано как диффамация, то есть наказуемое деяние» (Müller D., Häsler J. Liking or Sharing Defamatory Facebook Posts).
130. Например, DDoS-атакам подвергались оппозиционные группы и СМИ в Малайзии (Johns A., Cheong N. Feeling the Chill. P. 6).
131-140
131. Roberts M. E. Censored.
132. Thomas K., Grier Chr., Paxson V. Adapting Social Spam Infrastructure for Political Censorship. Доказательств того, что заказчиком выступало российское правительство, нет, но именно у российского правительства был мотив.
133. Stukal D. et al. Detecting Bots on Russian Political Twitter.
134. Mackey D. All the President’s Trolls. «Он умел залезть к вам и в голову, и в сердце, – говорил один эксперт в интервью журналистке Дэниель Мэки. – Основным инструментом Корреа были не инфраструктурные проекты, а массовые коммуникации».
135. Болецкая К. Google начал удалять из поиска запрещенные в России сайты; Luxmoore M. Google Censors Search Results after Russian Government Threat, Reports Say.
136. Hakim D. Once Celebrated in Russia, Programmer Pavel Durov Chooses Exile.
137. George Ch., Liew S. Red Lines. P. 96.
138. Rule by Fear. ChinaFile.
139. См. онлайн-приложение, рисунок OS4.1. Мы не приводим данные о том, как варьируются типы цензуры в диктатурах обмана и диктатурах страха, так как наше эмпирическое правило для определения самих типов диктатур включает в себя отдельный показатель V-DEM, описывающий контроль за СМИ; в противном случае возникал бы заколдованный круг. Конечно, в диктатурах обмана прямая и полная цензура встречается реже, а опосредованная и ограниченная цензура чаще, чем в диктатурах страха.
140. Среднее значение для диктатур обмана значительно выше, чем для демократических стран, и ниже, чем для диктатур страха. Эти различия статистически значимы.
141-150
141. Committee to Protect Journalists, 1396 Journalists Killed.
142. Разница в средних значениях между диктатурами страха и диктатурами обмана, а также между диктатурами обмана и гибридными диктатурами статистически значима. Разница в значениях между диктаторами обмана и демократическими лидерами статистически незначима – как и ожидалось.
143. Это не должно вызывать удивления, так как мы относим режимы к диктатурам обмана в том числе на основании в целом низкого уровня государственных убийств. Наши данные показывают, что, несмотря на плохую репутацию этих государств в их обращении с прессой, убийства журналистов не выпадают из общего правила. При этом среди диктатур обмана путинская Россия является исключением из правил. Из 36 диктаторов обмана в когорте, начинающейся с 1992 года, за тридцатью одним не числится ни одного подтвержденного убийства журналиста, совершенного агентами государства. При Путине с 2007-го (первый год, когда по индексу Polity Россия классифицируется как недемократическая страна) по 2015-й Комитет защиты журналистов зарегистрировал пять таких убийств. Четыре из них имели место на Северном Кавказе.
144. Guriev S., Treisman D. The Popularity of Authoritarian Leaders.
145. Разница между диктаторами обмана и демократическими лидерами является статистически значимой.
146. 6 % – самое низкое значение, которое приводится в статье: Frye T. et al. Is Putin’s Popularity Real? 43 % – самое высокое значение, которое приводится в статье: Kalinin K. Exploring Putin’s Post-Crimean Supermajority (см. таблицу А1). Показатель 18 процентных пунктов рассчитан как среднее из четырех оценок завышения рейтинга Путина в статье: Frye T. et al. Is Putin’s Popularity Real? и четырех оценок в статье Kalinin K. Exploring Putin’s Post-Crimean Supermajority. См. также: Blair G., Coppock A., Moor M. When to Worry about Sensitivity Bias: авторы используют результаты этого и других социологических опросов, чтобы оценить смещение, вызванное процентом социально-приемлемых ответов. Такое смещение они обнаружили в рейтингах правительства Китая, при этом Россия была единственной включенной в исследование диктатурой обмана.
147. См. онлайн-приложение, рисунок OS4.2. Коэффициент корреляции между средним уровнем одобрения диктатора и средним числом (подтвержденных) государственных политических убийств при этом диктаторе r = -0,30. С учетом лидеров, чей срок пришелся на этнические вооруженные конфликты (по классификации базы данных «Основные эпизоды политического насилия» организации Center for Systemic Peace (Center for Systemic Peace’s Major Episodes of Political Violence), обнаруживается один выброс: в 2005–2015 гг. при президенте Махинде Раджапаксе десятки тысяч ланкийцев из гражданских лиц были убиты правительственными войсками в разгар гражданской войны, вспыхнувшей на национальной почве (UN, Report of the Secretary-General’s Panel of Experts). При этом Раджапакса сохранял высокую популярность – очевидно, среди своих соплеменников, а не жертв ланкийского конфликта.
148. Это особенно поражает с учетом того, что рейтинги жестоких диктаторов могут быть заышены из-за страха респондентов. Институт Гэллапа не проводил социологических опросов в Сирии и КНДР, где из-за того, что респонденты, вероятно, запуганы, уровни одобрения были бы высокими.
149.
