Вальсирующие со смертью. Оставь ее небу - Михаил Март
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Яшка шел навстречу Гаврошу и хотел отдать ему часть добычи для продажи, но опоздал. Он видел, как Гаврош попал в ловушку и чем это кончилось. Как только Бугай отошел, Яшка бросился к приятелю на помощь.
В сознание Гаврош так и не пришел. Левая сторона лица посинела, приоткрытые глаза застыли, изо рта и ноздрей стекали ручейки крови.
Яшка догнал Бугая у самой платформы, где скучали пассажирские поезда, надрывались нагруженные вещами пассажиры и лениво зевали проводники. Мальчишка поднял с земли камень и швырнул его в широкую спину врага. Какие там на рельсах камни! Так, щебенка! Но Бугай почувствовал удар и видел, кто это сделал. На вызов надо отвечать. Можно и забыть о безобидном баловстве, но в доме должен соблюдаться порядок! Бугай любил порядок. Пришлось повернуть назад и поставить все на свои места.
Яшка примчался в логово за считанные секунды. Три ржавых вагона, загнанных в тупик во времена развитого социализма, были пристанищем для потомства великих глашатаев мировой революции. Банда Антона превратила вагоны в приличное жилье, а по весне даже красила свои избушки и разрисовывала цветами и бабочками. Все, кто входил в банду, привыкли к своему жилью и не собирались его покидать.
За главного в банде был Антон. Он руководил ею как самый старший, а точнее, заботился о четырех бездомных ребятишках, которым едва исполнилось девять и десять лет. Днем спали, ночью шустрили.
Когда Яшка ворвался в главный вагон, то застал только Керю, который сегодня дежурил по кухне.
— Где братан? — задыхаясь, спросил Яшка.
— В карты режется с носильщиками. А где ему еще быть?
Керя перестал размешивать пищу в кастрюле, которая шипела на старой керосинке, и внимательно взглянул на взволнованного паренька.
— Что случилось?
— Бугай Гавроша пришил. Башкой о вагон со всего маху! Как котенка. Тот даже пикнуть не успел.
— Братана звать надо!
— Не бузи, Керюха! — Яшка почесал курчавый затылок и деловым голосом сказал: — Антон на мировую пойдет, а я не хочу мира. Теперь ясно, что Юрку тоже Бугай убил. Кулаком по голове. Помнишь, какая шишка у него на темечке осталась. Бугай окончательно свихнулся. Если его не остановить, он всех нас перебьет.
— Ты что задумал?
— Сами решать будем. Сейчас Бугай сюда придет.
— С чего ты взял?
— А я позвал его. Камешком.
Тяжелые шаги хозяина неторопливо мерили знакомые пути. Вот уже сверкнул слабый огонь в черном тупике, где обрываются рельсы и где никто не находит выхода. Сюда никто не заходит и здесь никто ничего не ищет.
Бугай взялся за поручень вагона и с трудом задрал ногу на нижнюю ступень. Приподнявшись, он толкнул плечом дверь, и она вылетела, ударившись о стену тамбура. Огромная масса ввалилась в узкое пространство вагона.
— Где ваша нянька? — прорычал здоровяк, перекрывая собой проход.
Керя попятился к другому выходу. Перегородок в вагоне не осталось. Единое пространство, вытянутое колбасой от тамбура к тамбуру, больше походило на каморку старьевщика, чем на жилье. Бугай сделал шаг вперед и очутился посреди вагона. Керя отступал. Задняя дверь оставалась открытой, и уйти от неуклюжего толстяка нетрудно, но он не знал, как они вытащат эту жирную тушу. Недодумали! Глупо! Братана не позвали, дураки!
Бугай открыл перекошенный от злости рот и в ту же секунду почувствовал удар в спину. Но это был не мелкий камешек, не щебенка с путей. Дикая резкая боль пронзила его тело. По спине что–то полилось, по нервным окончаниям пробежал электрический ток, а в глазах поплыли красные круги.
Он резко обернулся, зубы скрипнули. Лоснящееся липкое лицо покрылось крупными каплями.
Яшка стоял в трех шагах, в руках малец держал длинную ручку от швабры, на конец которой веревкой был прикручен обоюдоострый офицерский кортик с окровавленным лезвием. Никогда еще Бугай не видел столько ненависти в глазах человека, стоявшего против него. Яшка размахнулся, как копьеметатель, и вонзил сверкающую сталь в рыхлое тело обидчика.
Бугай вытянул руки вперед, открыл рот, но вместо звуков из пасти хлынула кровь.
Яшка выдернул копье, и огромная туша повалилась на пол.
* * *
Вокзал сверкал огнями, сосредоточенные и суетливые пассажиры томились на перронах и в залах ожидания, в то время как ночной город пребывал в легкой дымке, изредка вздрагивая от неожиданных хлопков и воя сирен.
Наталья провожала своего мужа в отпуск. Обычный ежегодный ритуал с нытьем, упреками, занудством и вечными жалобами в адрес Господа Бога.
— Ну почему ты должен барахтаться в море, а я копошиться в земле на даче?
Ответ Аркадия звучал стандартно.
— Не копошись.
— Да? А клубничку жрать любишь?
— Купи на рынке.
— Да? А участок в четверть гектара ковылем порастет!
— Найми садовника.
— Да?… С тобой невозможно разговаривать.
Аркадий поставил пестрый рюкзак на землю
и, уперев кулаки в бедра, повернулся к жене.
— Солнце мое ненаглядное. Я очень устаю в течение года. У меня тяжелая работа, мне необходим отдых. Полноценный!
— Да? А зачем ты строил особняк в три этажа? Отдыхай! Места навалом.
— Полноценный — это значит, что я должен отдыхать от любых раздражителей. В том числе от тебя и от теши! От телефонных звонков, занудных друзей и пыли!
— Да? С курортными шлюхами тебе веселей! Если мы тебе так надоели, то давай разведемся. Я устала от твоих похождений.
В лучистых глазах Натальи навернулись слезы. Аркадий понял, что скандала не избежать. И так каждый год!
— Кто–то пробежал между нами? Черная кошка? Видела бы ты себя в зеркале.
Аркадий оказался близок к истине. Когда он это сказал, между ними кто–то пробежал. Этот кто–то мало походил на черную кошку, он оказался не таким ловким и прытким. Споткнувшись о стоявший на земле рюкзак, долговязый худющий парень рыбкой нырнул на асфальт. Ладони чиркнули по истоптанной платформе, и кровь смешалась с грязью. Наташа вскрикнула. Неуклюжий бегун откинул назад длинные волосы и вскочил на ноги. Поплевав на ладони, он вытер руки о старые джинсы и улыбнулся.
— Боже мой! Это же Антон! Антон, это ты? — Наташа заметно повеселела.
— Да. О черной кошке лучше забыть. Неудачное сравнение.
— Я, — сказал горе–акробат и взглянул на парочку, стоявшую посреди дороги.
В первую секунду он хотел повернуться и убежать, но мимолетный испуг быстро прошел. Пожав плечами, Антон
