Сила рода. Том 1 и Том 2 (СИ) - Вяч Павел

Улыбался, глядя на удивление, мелькнувшее на лице Рив.

Кажется, я только что нашёл себе миницель.

Понятно, что Рив с какой-то целью учит меня сражаться на арене, идя постепенно от одного вида оружия к другому, но, думаю, она будет отлично смотреться и без туники!

Если, конечно, не прибьет меня до того, как я, хе-хе, исполню свой план.

Последнее, что я заметил перед тем, как проснуться, была злость, мелькнувшая в прищуренных глаза Рив.

— Михаил пришел в себя! — донесся далекий, будто сквозь вату, голос Пожарского. — Валерон, влей в него желтую склянку!

Моих губ коснулось стекло пробирки, я почувствовал привкус чего-то сладенького, а следом по пищеводу прокатился вал огня.

— Ух ё! — не выдержав, я резко сел и тут же схватился за какой-то поручень, пережидая приступ головокружения.

— Отпусти! — прошипел кто-то голосом Воронцова. — Отпусти руку, говорю! Сломаешь!

— Прости, — хрипло ответил я, разжимая свою ладонь. Оказалось, что это был никакой не поручень, а предплечье Валерона. — Где я? Что с…

— Всё нормально, — успокоил меня Воронцов, потирая свою руку. — Застава наша.

— А парни? — спросил я с замиранием сердца.

Воронцов помрачнел, отчего круги под глазами стали ещё чернее, но всё же ответил:

— Дубровский в коме, Алексия и Айна свалились с максимальным истощением. Мирон… потерял левую кисть.

Он кивнул направо, где на выставленных вдоль стены койках лежали гимназисты.

— Горчаков, Ги’Дэрека, Волконский и Прокудин получили раны разной степени тяжести, — кивок налево, и снова койки с подростками.

Ого… Вот это ночка выдалась!

— Но из наших, слава Древним, никто пока не погиб.

Вот это его «пока», очень сильно резануло слух, и я покосился на лежащего рядом Дубровского.

Валерон, поняв меня без слов, вздохнул и кивнул на суетящегося около Ромы Пожарского.

— Рома плох. Очень плох. Но капитан пообещал, что к обеду портал заработает и прибудет высокоранговый целитель.

— Значит припасы и посылки на дронах доставлять могут, а целителя нет? — зло спросил я, чувствуя, как кулаки сжимаются сами собой.

— Ты не прав, Миш, — покачал головой Воронцов. — Изначально портал работал до самого вечера, а потом посылки шли со склада, расположенного где-то в княжестве.

— До самого вечера?

— Ну до того момента, как всё началось. Выживший караульный сказал, что Волна пошла примерно через час после того, как все уехали на платформах в шахты.

— А княжеские? — «выживший караульный» снова царапнуло сердце, и я поспешил закопаться в детали. — Голубей же послали?

— Отряд уже на подходе, будут примерно к обеду, — поморщился Воронцов. — Как-то здесь всё… не очень организовано.

О да! И я даже знаю благодаря кому!

Гильдейские хорошо потрудились, разваливая инфраструктуру заставы, которая до сих пор держится лишь благодаря таким, как капитан Оут.

Классическая схема всех времен и народов — развали соседа, чтобы по дешевке прикупить, а то и бесплатно получить хорошие активы.

Ну а то, что при этом разрушатся судьбы людей и прольется кровь — так, мелочи жизни!

Я скрипнул зубами, представляя себе медленную и мучительную смерть мерзавца Гонди.

Так, спокойно, Миш! Сейчас главное — не спешить. Спешка — это всегда ошибки. Сначала продумаем и подготовим с капитаном операцию и только потом нанесем ответный удар.

Кстати, что там с капитаном?

— Валерон, а что с Оутом?

— Стальной человек, — покачал головой Воронцов. — Всю ночь глаз не сомкнул. Сначала с Инженером и нашими ребятами конструкты добивали, чтобы как с Мироном не получилось.

— Взрыв? — предположил я.

— Мина, — поморщился гимназист. — Повезло, что этот демон их за стену не закинул — подбирался поближе…

О как. Значит наш здоровяк получил травму уже после того, как Волна развернулась… Что ж, может начнет наконец-то думать перед тем, как делать!

— Спасибо тебе, Валерон, — я кряхтя слез с койки и протянул Воронцову руку. — И тебе, Василий! Если что помочь надо — говорите.

— Это тебе спасибо, Михаил, — Пожарский, оторвался от бледного Дубровского и крепко пожал протянутую руку. — Мы видели, как вы с парнями стояли по центру. Если бы не вы…

— Да ладно, — я аж смутился. — Вчера каждый выложился на максимум.

— Не каждый, — покачал головой Пожарский. — Далеко не каждый…

Мда уж… Видимо я чего-то не знаю. Нужно срочно найти Оута.

— Только ты далеко не уходи, — неожиданно попросил Василий.

— В плане? — удивился я.

— Не знаю, как это объяснить, но чем ты ближе, тем Дубровскому лучше.

— О как, — я покачал головой, не зная, что ответить.

— Главное, заставу не покидай, — Пожарский правильно расценил мою запинку. — Капитан у себя в кабинете, только когда выйдешь, аккуратней, там раненные солдаты лежат.

— Увидимся парни, — кивнул я, направляясь к двери и пытаясь понять, почему у меня в горле стоит ком.

Выйдя из, как я понимаю, комнаты, оборудованной под палату для гимназистов, я попал в самый настоящий госпиталь.

Здесь пахло спиртом, кровью и… смертью.

Наши гимназистские койки, которые, видимо, приволокли с других застав. Щиты, купленные Ромой, зачем-то выставлены вдоль стены.

И несколько женщин с женой кузнеца во главе, которые без устали сновали между рядами, то меняя окровавленные бинты, то поднося бредящим солдатам воду.

Можно хоть сто раз увидеть раненых в фильме, но только побывав в госпитале, понимаешь, насколько война страшное дело.

Картина стонущих мужчин, которые ещё вчера были абсолютно здоровые, а сегодня лишились либо ноги, либо руки, навсегда врезалась мне в память.

Это какой-то лютый сюр, когда ты видишь покалеченного солдата, который ещё вчера показывал тебе прием с мечом.

Хотелось зажмуриться или постыдно отвести взгляд, но я волевым усилием заставил себя посмотреть на раненных.

Кажется, мой счёт к гильдейским только что увеличился.

Для солдат, кстати, моё появление не осталось незамеченным.

Кто-то смотрел на меня со злостью, кто-то с безразличием, кто-то с едва тлеющей надеждой.

По уму, нужно было молча пройти сквозь комнату и свернуть к ведущей наверх лестнице, но это было бы… неправильно.

— Мужики, — хрипло произнес я. — Обещаю, что сделаю все возможное, чтобы поставить вас на ноги. Найдем для вас протезы, станете ещё сильнее и опасней!

Солдаты не ответили, но аура тотальной безнадеги, которая так и давила на меня, сменилась интересом и робкой надеждой.

— И про семьи ваши не забудем, — напоследок пообещал я, подходя к лестнице. — Выздоравливайте скорее, нам ещё продавать трофеи и праздновать победу!

Про праздновать победу получилось как-то фальшиво — ну как-то не укладывалась у меня в голове связь победы и потерь — но солдаты приободрились.

Я кивнул сам себе, подтверждая данное только что обещание, и потопал наверх — к капитану.

— А вот и наш герой! — поприветствовал меня Оут, не отрывая головы от бумаг. — Присаживайся. Голоден?

— Очень, — я прислушался к неожиданно проснувшемуся желудку и уселся на приставленный к столу стул.

— Бери всё, что хочешь, — капитан мотнул головой в сторону стоящего передо мной подноса с различными сладостями. — Спаситель, хе-хе, заставы!

— Это кто это меня так обозвал? — нахмурился я.

— Дорич, — капитан без раздумий сдал мага. — Очень его впечатлила твоя догадка про Накопитель.

— А вас?

— Хватит выкать, — поморщился Оут. — Сколько раз уже говорил! Меня тоже. И что-то мне подсказывает, что тайники Черепах и твое неожиданное предвидение — одного поля ягоды…

— Долгая история, — вздохнул я, беря с подноса ореховый рулетик.

— Потом расскажешь, — согласно кивнул Оут. — Во время нашей с тобой… командировки.

— Чертов Гонди, — скривился я.

— У нас нет никаких улик, — отозвался капитан, — хотя всем очевидно, что именно он оставил Накопитель в сейфе и сломал за собой портал.