Гарри Поттер и Дары смерти - Джоанн Роулинг

— Видимо, это было адское пламя, — сказала Гермиона, глядя на осколки диадемы.

— Что?

— Адское пламя — заклятый огонь, одно из тех веществ, которые уничтожают крестражи. Но я бы никогда, ни за что не решилась им воспользоваться, потому что он невероятно опасен. Откуда Крэбб знал, как…

— Видать, научился у Кэрроу, — мрачно сказал Гарри.

— Жаль, что он, видать, плохо слушал, когда они объясняли, как его остановить, — заметил Рон, у которого, как и у Гермионы, волосы обгорели, а лицо было покрыто копотью. — Если бы он не пытался нас убить, я был бы очень огорчен его смертью.

— Ребята, вы что, не понимаете? — прошептала Гермиона. — Значит, нам только осталось добраться до змеи…

Но ее прервали шум борьбы, вопли и стоны, наполнившие коридор. Гарри оглянулся, и сердце у него упало: Пожиратели смерти ворвались в Хогвартс. В проходе возникли Фред и Перси, мечущие заклятия в противника в масках и капюшонах.

Гарри, Рон и Гермиона бросились на помощь. Вспышки заклятий летали во всех направлениях, и наконец тот, что сражался с Перси, резко отступил. Капюшон соскользнул с него, открывая высокий лоб и волосы с проседью…

— Добрый день, господин министр! — крикнул Перси, ловко метнув в Толстоватого заклятие. Министр выронил волшебную палочку и схватился за воротник, явно борясь с дурнотой. — Я не говорил вам, что подаю в отставку?

— Перси, да ты, никак, шутишь! — воскликнул Фред.

Пожиратель смерти, с которым он дрался, рухнул под тяжестью трех Оглушающих заклятий, выпущенных одновременно с разных сторон. Толстоватый упал на пол, весь покрывшись тонкими шипами, похоже, он на глазах превращался во чтото вроде морского ежа. Фред с восторгом посмотрел на Перси.

— Ты и правда шутишь, Перси… Помоему, я не слышал от тебя шуток с тех пор, как…

Раздался взрыв. Все они в этот момент стояли рядом: Гарри, Рон, Гермиона, Фред, Перси и двое Пожирателей смерти у их ног, пораженных один Оглушающим, другой Трансфигурирующим заклятием. И в тот самый миг, когда непосредственная опасность отступила, мир вдруг распался на куски. Гарри почувствовал, что летит по воздуху; все, что он мог сделать, — это крепче вцепиться в тоненькую деревянную палочку, свое единственное оружие, и закрыть голову руками. Он слышал крики и вопли своих товарищей, но не знал, что с ними случилось.

А потом мир превратился в боль и полумрак. Он лежал, полузасыпанный щебенкой, в развалинах коридора. Холодный воздух подсказывал, что стену замка с этой стороны разнесло вдребезги, а липкая горячая струя, сбегавшая по щеке, — что он ранен. Потом он услышал страшный крик, от которого внутри у него все оборвалось, — крик боли, какую не могли вызвать ни пламя, ни заклятие, и он поднялся, шатаясь, охваченный ужасом, какого еще не испытывал в этот день, а может быть, и никогда в жизни…

Гермиона тоже поднялась на ноги среди развалин, а у того места, где стена обрушилась, виднелись три копны рыжих волос. Гарри взял Гермиону за руку, и они, пошатываясь и спотыкаясь, стали карабкаться через завалы камня и дерева.

— Нет! Нет! Нет! — кричал чейто голос. — Нет! Фред! Нет!

Перси тряс брата за плечи, Рон стоял на коленях позади них, а Фред глядел перед собой неподвижными невидящими глазами, и на его губах еще витал призрак его отзвучавшего смеха.

Глава 32. БУЗИННАЯ ПАЛОЧКА

Мир кончился — так почему же битва не прекратилась, замок не застыл в молчаливом ужасе, все бойцы не сложили оружие? Гарри потерял контроль над своими мыслями, парившими в странной невесомости, не в силах понять невозможное — ведь Фред Уизли не мог быть мертв, чтобы ни говорили Гарри глаза и уши…

И тут в дыру в стене, проделанную взрывом, гулко шлепнулось чьето тело, и из мрака в них полетели заклятия, врезаясь в стену за их головами.

— Ложись! — крикнул Гарри. Они с Роном с двух сторон схватили за руки Гермиону и потянули на пол, а Перси так и лежал, закрывая собой тело Фреда, защищая его от новых повреждений.

— Перси, пошли, надо уходить отсюда! — крикнул Гарри.

Перси покачал головой.

— Перси!

На копоти, покрывавшей лицо Рона, Гарри увидел светлые дорожки слез. Рон схватил старшего брата за плечи и потянул, но Перси не тронулся с места.

— Перси, ты ему уже ничем не поможешь! Надо идти… Гермиона вскрикнула. Гарри обернулся — и уже ни о чем не спрашивал. Через дыру в стене лез огромный паук, размером с небольшой автомобиль. Это вступило в битву потомство Арагога.

Рон и Гарри заговорили в один голос. Их чары сплелись в воздухе, чудовище отпрянуло, страшно дергая омерзительными ногами, и пропало в мраке.

— Он привел друзей! — крикнул Гарри остальным, выглядывая через дыру на стену замка: по ней карабкалось множество гигантских пауков, бежавших из Запретного леса, куда, видимо, прорвались Пожиратели смерти. Гарри пальнул Оглушающим заклятием в переднее чудовище, и оно свалилось на своих товарищей; пауки скатились по стене вниз и исчезли из виду. Над самой головой Гарри просвистело еще несколько заклятий, растрепав ему волосы. — Пошли, СКОРЕЕ!

Толкнув вперед Гермиону с Роном, Гарри наклонился к телу Фреда и взял его под мышки. Перси, поняв намерения Гарри, разжал судорожную хватку на теле брата и стал помогать. Пригибаясь до самого пола, чтобы уклониться от летевших из двора замка заклятий, они оттащили Фреда с дороги.

— Сюда, — сказал Гарри, и они положили его в нишу, где прежде стояли доспехи. Гарри не мог заставить себя смотреть на Фреда ни мгновения дольше, чем необходимо. Убедившись, что тело хорошо спрятано, он помчался за Роном и Гермионой. Малфой и Гойл кудато пропали, но в конце коридора, сквозь пелену пыли, завалы осыпавшейся кладки, осколки стекла из разбитых окон, он увидел бегающие взадвперед фигуры — друзей или врагов, отсюда было не разобрать. Повернув за угол, Перси взревел:

— РУКВУД! — и помчался за высоким человеком, гнавшимся за горсткой школьников.

— Гарри, сюда! — крикнула Гермиона.

Она потащила Рона за гобелен. Рон и Гермиона как будто сплелись вместе, и на один безумный миг Гарри показалось, что они снова обнимаются. В следующую минуту он понял, что Гермиона пытается удержать Рона, не дать ему броситься вслед за Перси.

— Послушай, ПОСЛУШАЙ МЕНЯ, РОН!

— Я хочу в битву… хочу убивать Пожирателей смерти… — Его искаженное лицо было покрыто пылью и копотью, он весь дрожал от ярости и горя.

— Рон, мы единственные, кто может покончить с ним! Рон, прошу тебя… Рон, нам нужна змея, мы должны убить змею! — твердила Гермиона.

Гарри понимал чувства Рона. Гоняться за очередным крестражем казалось мало для возмущенного чувства мести. Ему тоже хотелось броситься в битву, отомстить убийцам Фреда и отыскать остальных Уизли, а главное, убедиться, что Джинни… Нет, нельзя об этом думать…

— Мы будем сражаться! — сказала Гермиона. — А как иначе мы доберемся до змеи! Но давайте не забывать, зачем мы здесь! Только мы можем ее прикончить!

Она тоже плакала, утирая лицо рваным, измазанным копотью рукавом, потом сделала несколько глубоких вдохов, чтобы остановить рыдания, и, не выпуская Рона, повернулась к Гарри:

— Ты должен узнать, где сейчас Волан-де-Морт — змея ведь с ним, верно? Давай, Гарри, загляни в его мысли!

Почему это было так легко? Потому что шрам горел уже много часов, страстно желая показать ему мысли Волан-де-Морта? Подчиняясь приказу Гермионы, он закрыл глаза; взрывы и вопли, весь нестройный шум битвы мгновенно стих и отодвинулся, как будто он находился очень далеко отсюда…

Он стоял посреди заброшенной, но странно знакомой комнаты с облупившимися обоями и заколоченными окнами. Грохот сражения доносился сюда приглушенно, как бы издалека. В единственном не зашитом досками окне мелькали огненные вспышки со стороны замка, но в самой комнате было темно, ее освещала лишь тусклая масляная лампа.

Он крутил между пальцев волшебную палочку, глядя на нее невидящими глазами. Мыслями он был в замке, в той единственной, тайной комнате, известной лишь ему одному, в укрытии, которое могли обнаружить лишь ум, отвага и изобретательность… Он был уверен, что мальчишка не найдет диадему… хотя выкормыш Дамблдора зашел куда дальше, чем он ожидал… слишком далеко…

— Повелитель! — произнес тоскливый хриплый голос.

Он обернулся: в самом темном углу сидел Люциус Малфой, в лохмотьях, со страшными следами наказания за последний побег мальчишки. Один глаз у него заплыл и не открывался.

— Повелитель! Умоляю… Мой сын…

— Если твой сын погиб, я в этом не виноват, Люциус. Он не явился ко мне с другими слизеринцами. Может быть, он переметнулся к Гарри Поттеру?

— Нет… никогда в жизни… — прошептал Малфой.

— Да, для тебя было бы лучше, если это не так.

— А вы… вы не боитесь, повелитель, что Поттер может погибнуть не от вашей руки? — Голос Малфоя дрожал. — Может быть… простите меня… может быть, стоило бы остановить битву… чтобы вы наведались в замок и отыскали его сасами?