Ответный удар - Гарри Тертлдав

— Не думаю, что ты так поступишь, — ответила Барбара, но Ларсен был прав: она нисколько не встревожилась, узнав о его отъезде. Иджер изо всех сил старался не улыбаться. Барбара продолжала: — Я искренне пожелала тебе удачи. Не знаю, чего еще ты от меня хочешь.

— Тебе прекрасно известно, чего именно я от тебя хочу, — сказал Йенс, и Иджер вновь напрягся — если Ларсен хочет подраться, что ж, он свое получит.

— Но этого я не могу тебе дать, — спокойно проговорила Барбара.

Йенс Ларсен бросил мрачный взгляд на нее, а потом на Сэма, словно не мог решить, на кого из них он больше хочет выплеснуть свою злость. С проклятьями на английском и норвежском языках он с громким топотом сбежал вниз по лестнице и с такой силой захлопнул входную дверь, что задребезжали стекла в окнах.

— Как бы я хотела, чтобы все сложилось иначе, — сказала Барбара. — Я хотела бы… впрочем, разве мои желания имеют какое-то значение? Если Йенс на некоторое время уедет, мы получим передышку, а, вернувшись, быть может, он поймет, что ничего изменить нельзя.

— Господи, сделай так, чтобы Йенс Ларсен немного успокоился, — ответил Иджер. — Он не должен тебя мучить. — Иджер и сам жил как на вулкане, но говорить об этом не собирался.

«Барбаре пришлось пережить трудное время — ведь она любила Йенса — пока считала, что он жив», — подумал Сэм. Однако после того как она решила остаться Барбарой Иджер, а не возвращаться к Ларсену, Йенс сделал все, чтобы вызвать к себе ее отвращение.

Барбара вздохнула — на сей раз Иджер не сомневался, что у нее испортилось настроение вовсе не из-за беременности.

— Трудно поверить, что всего год назад мы с Йенсом были счастливы. Мне кажется, он стал совсем другим человеком. Я никогда не видела его таким ожесточившимся — впрочем, раньше у него и поводов не возникало. Наверное, о человеке можно судить только после того, как его покинет удача.

— Пожалуй, ты права. — Сэм не раз видел подтверждение ее слов, играя в бейсбол — кто-то готов рисковать, другие предпочитают ждать, рассчитывая, что им не придется делать серьезных ставок.

— Вот почему люди так много пишут о любви и войне, — задумчиво продолжала Барбара, — именно на войне возникают ситуации, при которых сила духа подвергается самым серьезным испытаниям — в результате, выявляются как лучшие, так и худшие стороны человеческой природы.

— Звучит разумно. — Иджер никогда об этом не задумывался, но считал, что Барбара права.

Он видел войну достаточно близко, чтобы понять, как она ужасна. Читать о войне гораздо интереснее, чем в ней участвовать. Только теперь Сэм понял, почему так получается.

— Ты помогла мне увидеть войну совсем в другом свете, — добавил Сэм.

Барбара посмотрела на него, а потом взяла его руки в свои.

— Ты тоже пролил новый свет на многие вещи, — прошептала она.

До самого вечера Сэму Иджеру казалось, что в нем десять футов росту, и он больше не вспоминал о Йенсе Ларсене.

— Недосягаемый господин, приветствую вас на нашей замечательной базе, — сказал Уссмак, обращаясь к новому командиру танка.

«Мой четвертый командир», — подумал Уссмак, — «интересно, сколько их еще будет, пока мы не покорим Тосев-3 — если, конечно, это вообще когда-нибудь произойдет».

Мрачные размышления явились жалким отблеском прежнего духа братства, объединявшего Уссмака с другими самцами экипажа. С самого начала службы в армии им внушали, что самец, оставшийся без команды, достоин жалости.

С тех пор многое изменилось. На глазах у Уссмака погибли два командира танка и стрелок, а еще одного командира и стрелка забрали и увезли за чрезмерное увлечение имбирем. Уссмак смотрел на нового члена своего экипажа и размышлял о том, сколько тот здесь продержится.

Однако новый командир ему понравился. Аккуратный, внимательный, раскраска нанесена тщательно и аккуратно — любители имбиря обычно не утруждали себя такими мелочами (впрочем, тут ничего нельзя сказать наверняка; сам Уссмак всегда следил за своим внешним видом, чтобы его ни в чем не заподозрили — а на то имелись веские основания).

— Водитель Уссмак, я командир танка Неджас; тебя перевели в мой экипаж, — сказал самец. — Скуб, наш стрелок, скоро вернется, ему осталось завершить кое-какие формальности. Мы оба рассчитываем на твой боевой опыт — у тебя его больше, чем у нас.

— Я сделаю все, что в моих силах, недосягаемый господин, — ответил Уссмак в соответствии с уставом.

Он старался говорить искренне, но у него плохо получалось. Уссмак надеялся, что попадет в экипаж к ветеранам, но ему не повезло.

— Дойче очень опасные противники, — осторожно добавил он.

— Да, мне сказали, — заявил Неджас. — Кроме того, меня поставили в известность, что гарнизон столкнулся с проблемами и иного характера. Правда ли, что Большие Уроды сумели похитить один из наших танков?

— Боюсь, да, недосягаемый господин. — Уссмак и сам чувствовал себя неловко, хотя не имел к печальному происшествию никакого отношения.

Получалось, что Дрефсаб не сумел поймать всех любителей имбиря. Кто-то из них продемонстрировал, что для него на Тосеве-3 имеет значение лишь наркотик.

— Отвратительно, — заявил Неджас. — Нам следует навести порядок на собственном корабле, если мы рассчитываем победить тосевитов.

В казарму вошел еще один самец, поворачивая в разные стороны глазные бугорки — он явно оказался здесь впервые. Осмотр, очевидно, не вызвал у него энтузиазма. Уссмак прекрасно его понимал: в свое время он и сам испытал похожие чувства. Говорили, что даже Большие Уроды сейчас живут лучше.

Незнакомец показался Уссмаку удивительно похожим на Неджаса. Такая же аккуратная раскраска, внимательный взгляд. Создавалось впечатление, что они совсем недавно выведены из холодного сна, и ничего не знают о войне с Большими Уродами. Наверное, им неизвестно, что имбирь сделал с экипажами танков в Безансоне, или о том, сколько неприятных сюрпризов преподнес Расе Тосев-3. Уссмак не знал, завидовать новичкам, или пожалеть их.

— Водитель Уссмак, перед тобой Скуб, стрелок нашего танка.

Уссмак. внимательно изучил раскраску Скуба. Оказалось, что у них со стрелком одинаковые звания. Нейтральное представление Неджаса говорило о том же. С другой стороны, ему показалось, что Скуб и Неджас давно знают друг друга.

— Приветствую вас, недосягаемый господин, — сказал Уссмак. Скуб воспринял уважительное обращение как должное, что вызвало у Уссмака раздражение.

— Приветствую тебя, водитель, — ответил стрелок. — Я надеюсь, мы уничтожим много тосевитских танков.

— Надеюсь, так и будет. — Уссмаку ужасно захотелось имбиря; уж очень покровительственным тоном говорил с ним Скуб. Однако Уссмак отлично знал, что многое зависит от того, как исполняет свои обязанности стрелок, поэтому вежливо добавил: — Только вот нужно, чтобы Большие Уроды не сожгли прежде нашу машину.

— Какие проблемы! — заявил Неджас. — Я внимательно изучил технические характеристики тосевитских танков, в том числе новейших моделей дойче. Да, они стали заметно лучше, но мы по-прежнему превосходим их по всем параметрам.

— Недосягаемый господин, в теории, вы, вне всякого сомнения, совершенно правы, — ответил Уссмак. — Проблема, однако, состоит в том… могу ли я быть откровенным?

— Да, пожалуйста, — ответил Неджас, а Скуб поддержал его мгновением позже.

«Они давно вместе», — подумал Уссмак, — «я правильно сделал, что так уважительно обратился к Скубу, хотя он мог бы вести себя и поскромнее».

И все же, они были готовы его выслушать.

— Проблема с Большими Уродами состоит в том, что они сражаются совсем не так, как мы предполагаем, или не так, как воображаемый противник на компьютерных симуляторах. Они мастерски устраивает засады и ловушки, постоянно используют местность для маскировки, делают неожиданные ложные маневры, ставят мины, а потом заманивают нас на минные поля. Я уже не говорю о том, что у них превосходная разведка.

— Но наша должна быть лучше, — возразил Скуб. — Не следует забывать, что у нас есть разведывательные спутники, которые дозволяют вести постоянное наблюдение за передвижениями тосевитов.

— Да, мы можем увидеть, куда они направляются, но далеко не всегда понимаем, зачем, — возразил Уссмак. — Они очень ловко научились скрывать свои истинные намерения. Да, у нас есть спутники, но население планеты на их стороне — и гражданские тосевиты сообщают военным обо всех наших передвижениях. Здесь все не так, как в СССР, где некоторые Большие Уроды предпочитают нас дойче или русским. Местные Большие Уроды нас ненавидят и мечтают о том, чтобы мы исчезли.

Язык Неджаса показался и тут же исчез — словно у него во рту появился неприятный привкус.

— Нам должны помогать экипажи боевых вертолетов, — заявил он.