Дневник А.С. Суворина - Алексей Суворин

Русские рельсы идут в Америку.

9 июля.

…Порода великих людей измельчала.

…Спутник революционеров, уверяющий, что он своими силенками более всего сдерживает революцию и увлекает ее на путь конституции (?). Потуги цыпленка съесть водка.

…Шумливые хвастуны — Гессены, Винаверы, Набоковы и Милюковы. Застращивают, клевещут, льстят, подыгрывают низким инстинктам, толкая к неосуществимым фантазиям. Их хамелеоновская душа полна плутовства. Свобода без ума и сердца, — это Пугачев и Разин. Французская революция выросла после Корнеля и Расина, Боссюэта и Фенелона, после образованнейших энциклопедистов. Энциклопедия Дидро и Деламбера — не то, что энциклопедический лексикон Брокгауза и Ефрона, дополненный плохенькими профессорами. Французская революция поднялась на плечах огромной науки, блестящего ряда великих естествоиспытателей, математиков, мыслителей и сама двигалась великими талантами вроде Мирабо, Дантона, Карно. А у нас что? Имя их легион, но это имя не легионы великих людей, а имя бездарных профессоров, непризнанных артистов, несчастных литераторов, студентов, не кончивших курса, адвокатов без процессов, артистов без талантов, людей с большим самолюбием, но с малыми способностями, с огромными претензиями, но без выдержки и силы на труд. «Большая амбиция и малая амуниция».

…Русские начала забыты, забыты великие типы людей, Ломоносов, Пушкин, Толстой, выдвигаются Гессен, Бинавер и Милюков.

11 июля.

…Клуб игроков. Думали миллионерами стать, но запретили женщинам играть, макао и пр., и миллионы в тумане.

Долгорукий — идиот. С ним заграницу три доктора, два фельдшера, две сестры милосердия, лакея и пр. Отдельный вагон. Брат чуть разумнее. У Долгоруких вырождение пошло в политику. Барственность якшается с пролетариатом и думает на этом построить свое значение. Ни ума, ни таланта, но игра в популярность. Что-то вроде репортерства: взять, прочесть, переписать и напечатать.

…Оригинальность еврея, его трагическое величие в том, что он разрушает собственное отечество.

Госпожа Оловянникова, официальная издательница «Веча», за невзнос штрафа в 1000 руб., принуждена сесть в тюрьму.

12 июля.

Очень неприятные полчаса с кн. В. В. Барятинским. Ему надо 10 000 т. мать дала ему 4 т., своих три тысячи, еще надо три, за которыми он ко мне обратился. Я не мог ему дать ни всей суммы, ни 2000 руб., до которых он спустил просимую сумму. Он почему-то думает, что Мих. Алекс, этого не хочет, и потому, уходя, вернулся и проговорил: — «Передайте привет вашему сыну». Эта ирония ни к чему. Я ему говорил, что странно, что он у матери своей не возьмет, которая его любит, по его словам. — «У матери денег нет. Она получила в наследство после бабушки 11 миллионов. Я сам видел в государственном банке, когда получал свои 200 000 за Пассаж, шесть миллионов ее денег, а теперь нет доходов, только Пассаж и приносит».

Эти богатые наследники богатых отцов и дедов — удивительный народ. Они могут отказывать своим детям в трех тысячах рублей и отсылать их просить их у людей, которые не имеют и сотой доли их состояния. Мне его очень жаль, но и жаль выбросить на улицу 3000 руб. Несколько лет тому назад я дал ему 1000 руб. и до сих пор ничего не получил. Справиться сколько выручено за его книги.

Он рассказывал о вел. князе Николае Константиновиче, который живет в Ташкенте. Умен, говорит с юмором о своих родственниках. О вел. князе Конст. Константиновиче, своем брате, говорит: «У Константина «чрезвычайно нежное сердце». Когда он приезжал, инспектируя, через один город, я выехал туда, чтобы с ним свидеться. Но он упал в обморок от ожидания меня в вагоне, от нежного сердца, Я так его и не видел». — «Из любви ко мне, — продолжал он, — мои милые родственники взяли на память мои коллекции. Maman взяла даже статую моей любовницы американки, которую я сделал в Италии по образцу одной статуи Пановы, и прислала мне ее только через шесть лет, когда один посол, увидав ее у нее, сказал — Да это американка!» — «Какая?» — «Да вашего сына Николая». — За орошение части голодной тени государь дал ему 300 т. для постройки дворца в Голодной степи. Вел. князь просил государя позволить ему на эти деньги построить театр в Ташкенте и подарить его городу. — «Я хочу лучше иметь маленькую ложу в театре, чем большой дворец в Голодной степи», — писал он государю. — «Но меня так любят, что наверное откажут в моей просьбе».

У него два сына на службе. Носят фамилию Искандер. Сам он высокого роста, весь бритый, почти без волос, как античная маска.

— Ставропольский губернатор Янушевич говорил Барятинскому, что та строгость, с какою содержат вел. князя Николая Константиновича, объясняется тем, что стала известны его сношения с Желябовым, а вовсе не похищенным им ожерельем.

Был генерал Мулэн. Говорит по русски. Пикар, — военный министр, выучился по русски. Приезжал говорить по поводу статьи в «Нов. Времени» о франко-русском союзе. Между правительствами искренняя связь. Новиков-Беляев, наш сотрудник, едет в октябре в Париж, чтобы прослушать курс, в военной академии и познакомиться со всем военным делом о Франции. Я сказал ему, что считаю статью, наделавшую столько шума, полезною. Она взбудоражила общества русское и французское и заставила оказать франко-русские симпатии.

Заседание о театральной школе моего имени. Ничего из этого не выйдет путного.

Вчера писал пьесу и сегодня поправил корректуру.

(Для пьесы): После речи. Л. Цедер, как будто соглашается. Говорит, что надо было выставить всю бездарность, беспечность, пошлость их жен и детей, флиртующих, пресмыкающихся, продающих свои поцелуи, свои ночи. Конечно, была царица Клеопатра, которая тоже продавала свои ночи, но теперь это проще. Разврат в этом «многодобродетельном отечестве» требует того, чтобы почистить эти головки и внушить им гражданские чувства. Между женщинами есть прекрасные, преданные натуры и есть натуры презренные, развратные и т. д. — Пощечина —  И …… — «Я вас вызываю. Вы должны со мной драться». Она в обморок падает.

— «Хорошо. Я дуэли не признаю, но драться буду».

— Стоит кадетам поручить министерство, тотчас террористы спокойно разойдутся по домам.

Гр. Витте давно занимается экспроприацией. Он делал конверсии, девальвацию, винную монополию.

13 июля.

У кн. Урусова. «В Кишеневе меня так любили, что при моем проходе становились на колени. В военной среде меня тоже чрезвычайно любили. Я совсем не знал губернии, куда меня назначили, но дорогой кондуктор, приставленный к моему купэ, рассказал кое-что, и я тотчас все обнял, понял и сообразил. Я въехал в город на паре белых лошадей. Евреям я сказал: — «Вы народ богатоодаренный, тесно сплоченный, подвижный, умеющий накоплять богатства. Вы побеждаете в экономической борьбе ленивый, пьяный, не злой, но расточительный коренной русский народ. Умейте благоразумно пользоваться вашими преимуществами, чтобы не раздражать русский народ. Мои двери вам всегда открыты». Несмотря на эти нелестные для них слова, они были в восторге. Население вскоре приняло вид веселый и радостный. Для прогулки я выбирал глухие места, где были кражи и грабежи, но грабители мне кланялись и благословляли. У меня был хороший помощник, но шальная бомб террориста уничтожила его»…