Смута - Ник Перумов

— Рад познакомиться с вами, мадемуазель Вера; и с вами, мадемуазель Юлия. И с вами, господин гимназист…

Он словно оттягивал до последнего какой-то очень неприятных для себя момент.

— Вы правы, сударыня моя Ирина Ивановна. Я действительно занимался поиском забытых подземных ходов и даже кое в чем преуспел. Полагаю, господа кадеты Ниткин и Солонов помнят наши разыскания в подвалах Приората. Действительно, я пришёл к выводу, что даже небольшая, но хорошо подготовленная и вооружённая группа способна проникнуть даже и во дворец государя, пройдя этими галереями. К тому же сильно подозреваю, что не только я занимался подобными исследованиями — самые старые папки архивных планов, где нанесены известные подвалы, как я убедился в последние недели моего выздоровления, вызывают немалый интерес неких личностей, тщательно скрывающих свои подлинные имена. Добытые вами, мадемуазель Вера, сведения подтверждают мои догадки и мои опасения. То, что считал отделённой теоретической возможностью, похоже, обретает плоть прямо сейчас. Единственный выход я вижу в широкой огласке этого факта, перекрытии всех галерей, установлении надёжной охраны и…

Ирина Ивановна покачала головой.

— Боюсь, Илья Андреевич, для этих мер время уже упущено.

(Для полноты картины добавлен старый текст: он зачеркнут):

И знаете что, Ирина Ивановна? Мне кажется, надо мне туда наведаться.

— Я с вами, — решительно встала Ирина Ивановна. — Один раз уже получилось, и теперь получится.

— А в тот раз точно получилось?

— Ну мы ведь живы, — невозмутимо сказала она, берясь за всё тот же ридикюль. — Матреша! Нам с Константином Сергеевичем надо срочно уехать. Пригляди, пожалуйста, за детьми. Деньги в верхнем ящике. Если что…

— Типун вам на язык, барышня! — возмутилась Матрена. Упёрла руки в боки, покачала головой. — И говорить так не могите! И слышать не хочу! Коль надо, идите, со Богом со Христом, и возвращайтесь! А я без вас всё тут досмотри, не беспокойтесь!..

И она широко перекрестила сперва Ирину Ивановну, а затем и подполковника.

— К-куда это они? — пролепетала Юлька, хотя уже сама всё прекрасно поняла.

Игорёк только вздохнул.

Матрёна снова покачала головой.

— Садитесь есть, полуночники. А то совсем всё остынет…

— Мы с вами, Константин Сергеевич, как заправские бандиты теперь. Перо в бок — и в дамках, так, кажется, у них говорят? И, кроме того, мы же дадим уцелевшим прямую подсказку, что случилось и почему. Два и два товарищи эсдеки быстро сложат.

— Сложат, Ирина Ивановна. Но каков выход? Ничего иного, кроме грубой силы мы так и не надумали. Поэтому мы подвергаем опасности юную m-mlle Солонову, однако спрятать и спасти её будет проще, чем потом — всю Россию. А Охранное отделение, увы, «индивидуальным террором» не занимается. Потом, как мы знаем, поздно будет. Страна утонет в крови. Поэтому лучше всего будет просто сделать так, чтобы госпожа Солонова просто уехала б куда-нибудь подальше.

— Думаете, этого хватит?

— Никогда не знаешь, чего хватит и чего нет. Но, если мы станем лишь сидеть да рассуждать, господа эсдеки сделают всё, что задумали. И мы знаем, чем это закончится. Так что, Ирина Ивановна, нет, церемониться мы не станем. Но, я вижу, у вас появились сомнения?

— Сомнения? О, нет. Не хочу лишь, чтобы пострадали невинные.

Они шли по ночному проспекту, зелёному, оживлённому, несмотря на очень позднее время. Не как Невский, конечно, но народу тут тоже хватало, всё больше мастеровые, студенты, лавочники, прислуга, тот самый «простой люд».

— Я всё сделаю сам, Ирина Ивановна. Квартира наверняка с двумя выходами, один подопрём. Этаж не последний, так что через чердак им не уйти. Атаки они не ожидают…

— Я бы на это не рассчитывала. Уповать на глупость неприятеля…

— Согласен. Поэтому подготовился. И чем дверь подпереть есть, и чем замок вскрыть. Быстро всё закончим и уйдём. А там пусть ищут. Маску только наденьте, на всякий случай. Вуаль хорошо, но береженого Бог бережет.

— Едва ли вы оставите кого-то в живых, Константин Сергеевич.

— Опять же, надо предусмотреть всё.

Двое в партикулярном, под руку. Молодая дама в длинном тёмном платье, шляпка с густой вуалью, руки в перчатках и с ней высокий стройный господин, в сюртуке, сидящем как-то не очень складно, если приглядеться очень внимательно, можно понять, что господину этому куда более привычна военная форма, выправку не спрячешь. Но присматриваться для этого надо и впрямь очень пристально. И на щеках у этого господина нет никаких следов татуировок. Грим если и удается заметить, то лишь при взгляде совершенно в упор и при дневном свете.

— Мы на войне, Ирина Ивановна, я к этому привычный. А вы не берите греха на душу.

— И свалить всё на вас? Очень удобно, да. Спасибо, но — нет. Я с вами и до конца.

— Сюда. Последний двор, третий этаж флигеля. Для начала заткнём крысам отнорок…

У квартир в петербургских дворах нет «парадного» и «чёрного» ходов, как правило, есть только один — «чёрный», ибо публика там живёт не слишком взыскательная. Но у некоторых, чуть подороже, второй выход имеется — обычно уже в другой двор. Эта квартира и была как раз из таких — с расчётом, что никто в Охранном отделении проверять такие тонкости не станет, а уж туповатые городовые и подавно не сообразят проверить.

Однако Две Мишени, конечно же, сообразил.

Дверь подпёрли, вернулись обратно.

Было тихо. Обитатели соседних квартир улеглись спать.

— Спуститесь на марш, Ирина Ивановна. — Две Мишени достал из кармана небольшой свёрток, ловко прилепил чем-то к краю двери, возле замочной скважины. Чиркнул спичкой, поднёс к короткому фитилю запального шнура.

Сбежал вниз.

— Сейчас…

В руках пары появились револьверы.

Ба-бах!

Гром, треск, дым, летят щепки от разнесённого вдрызг края двери. Две Мишени ринулся вперёд, нырнул в через порог — Ирина Ивановна следом, лицо скрыто ещё и маской. Револьвер вместо привычного браунинга — чтобы не оставлять гильзы. «На всякий случай», хотя едва ли кто-то в то время способен будет выследить их оружие.

Навстречу Аристову кто-то метнулся — гром первого выстрела, короткий крик, Ирина Ивановна кинулась следом. Подполковник перепрыгнул через упавшего, ворвался в освещённую комнату — с десяток людей за круглым столом, один даже успел достать оружие — и первым получил пулю, но не