Очерки истории Руси до монголов - Михаил Петрович Погодин

Всеволод (1078) отдал Владимир старшему сыну убитого за него брата, своему племяннику, Ярополку Изяславичу. Червенские же города внучатым племянникам, Ростиславичам, которые оставались после отца, погибшего в Тмутаракани (1066), без владения, жили в доме Ярополка и ходили на промысл в Тмутаракань (1081) и на Владимир (1084), – Рюрику, Володарю и Васильку.

Такой раздел не мог быть приятен владимирскому князю Ярополку Изяславичу, который восстал было и на великого князя Всеволода, но был смирен его сыном Мономахом.

Ростиславичей подозревают даже в предательском убийстве Ярополка на пути в Звенигород (1087), после распри и примирения его с великим князем киевским, на том основании, что убийца, Нерадец, нашел убежище у перемышльского князя Рюрика, за что великий князь Всеволод ходил на него войной.

На Любечском съезде (1097) за Ростиславичами утверждена была их волость, данная великим князем Всеволодом: за Володарем – Перемышль, за Васильком – Теребовль.

Старший брат их Рюрик перед тем скончался (1092).

Оба князя отличались, даже в то бранное время, воинскими доблестями и имели обширные замыслы, особенно Василько, который много воевал с ляхами.

Новый владимирский князь Давыд Игоревич убоялся их властолюбия. Ему представилось, что он не удержит за собой Владимир, полученный по решению Любечского съезда, и подговорил против Ростиславичей великого князя Святополка, а может быть, он под этим предлогом хотел присоединить к Владимирскому княжеству Червенские города. Как бы то ни было, в гостях у Святополка в Киеве Василько был ослеплен, увезен и посажен под стражу во Владимире (1097).

Прочие русские князья, во главе с Мономахом, возмущенные этим злодеянием, решили наказать виновного. На великого князя киевского Святополка было возложено это поручение.

Давыд испугался и вошел в сношение с заточенным им Васильком через одно духовное лицо, Василия, прося его преклонить братьев к миру и обещая дать ему город, но Василько отвечал, что у него есть волость – Теребовль, а к Владимиру может послать боярина своего Кулмея. В беседе с Василием несчастный галицкий князь так объяснял свои прежние намерения: «Василько оставил меня у себя, – рассказывает этот летописец, – выслал вон слугу, сел со мною и начал говорить: „Слышу – Давыд хочет выдать меня ляхам, он не сыт моею кровью, он хочет ее еще! Да, я сотворил ляхам много зла, хотел сотворить еще больше, мстя за Русскую землю! Пускай отдает ляхам – я не боюся смерти. Признаюсь пред тобою откровенно: Бог наказал меня за мое возвышение. Как пришла мне весть, что идут ко мне берендеи, торки, печенеги, я подумал: скажу брату Володарю и Давыду – дайте мне дружину свою младшую, а сами пейте, ешьте и веселитесь. Я пойду зимой на Лядскую землю, летом возьму Лядскую землю и отомщу за Русь. Потом хотел я перевести дунайских болгар и поселить на своей стороне. Потом хотел я проситься у Святополка и Владимира на половцев: либо добуду себе славы, либо сложу свою голову за Русскую землю. Другого помышления не было в сердце моем, ни на Святополка, ни на Давыда; не хотел я зла братьи моей никакого; Бог низложил меня и смирил за мою гордость“».

Между тем наступала Пасха. Не слыхать было ни о какой войне. Давыд обрадовался. Не видя мстителей, он уже думал, что туча прошла мимо, решил воспользоваться своим злым делом и захватить Василькову волость.

Но Володарь, брат Василька, встретил его у Бужска. Давыд не осмелился принять бой и заперся в Бужске. Володарь осадил его. «И нача Володарь молвити: почто зло створив и не каяшися его? Да уже помянися, колико еси зла створил?» Давыд перекладывал вину на великого князя Святополка. «И рече Володарь: Бог свидетель тому, а ныне пусти брат мой, и створю с тобою мир». Давыд с радостью послал за Васильком и, приведя его, отдал Володарю. Мир был заключен, и они разошлись.

Братья, однако же, не считали себя удовлетворенными. В следующем году (1098), мстя Давыду, они взяли его город Всеволож и сожгли. Бежавшие жители были перебиты. Потом осадили Давыда во Владимире и вытребовали у него мужей, которых считали своими врагами-наветниками. Несчастные были расстреляны. Совершив это, Ростиславичи ушли.

Между тем, пришел великий князь Святополк, взявшийся наказать виновного. Выгнав Давыда из Владимира (1099) и обеспечив себя со стороны ляхов, он решил отнять у Ростиславичей их княжество, как принадлежавшее его отцу и брату. Володарь вышел к нему навстречу. Они встретились на поле Рожнем. Василько, подняв над собой крест, сказал: «Ты целовал этот крест, и взял еси зрак очью моею, а теперь хочешь взять и душу мою – пусть же станет между вами этот крест». Началось сражение. Много народу пало с обеих сторон. Некоторые благоверные люди видели крест в небе над Васильковыми воинами. Святополк вынужден был бежать во Владимир. Братья сказали: «Довлеет нам на меже своей стати» – и не пошли далее.

На Уветичском съезде (1100) князей решено было оставить у Ростиславичей один Перемышль, Василька же обязывались князья кормить у себя, «а холопи наша выдайта и смерды». Но Ростиславичи не согласились и смогли удержать за собой свои волости.

Оба брата приняли впоследствии участие во владимирских распрях, стоя в рядах Мономаха против Ярослава Святополчича (1117), которому достался Владимир, а после в рядах Ярослава Святополчича против Мономахова сына (1123).

Володарь был пленен поляками через боярина Петрока и выкуплен Васильком за большой выкуп, незадолго перед смертью.

Братья умерли почти в одно время (1124), оставив по два сына: Володарь – Владимирка и Ростислава; Василько – Григория и Ивана. Между ними началась было тотчас ссора, и Владимирко хотел изгнать брата Ростислава, сторону которого держали Васильковичи. Но этот последний вскоре умер (оставив малолетнего сына Ивана, что после прозвался Берладником), так же, как и один Василькович, за которым последовал и другой (ум. 1140), и вскоре все Галицкое княжество собралось под рукой Владимирка.

Владимирко прокняжил в бесспорном владении почти тридцать лет (1124–1152) и успел значительно усилить, возвеличить свое княжество, в котором стольным городом при нем стал Галич.

Бояре, пребывая постоянно на одном месте, снискали себе значение, какого нигде не имели в прочих княжествах, кроме Новгорода. Соседние примеры, польский и угорский, также могли иметь на них влияние.

Владимирко находился в беспрерывных сношениях с соседями, ляхами и уграми, которым подавал помощь против первых, а также и с великими князьями киевскими и суздальским Юрием Долгоруким, на дочери которого Ольге женил впоследствии единственного сына Ярослава.

Сначала он находился как будто в некоторой зависимости от великого князя Киевского, Всеволода Ольговича, и ходил, по его слову, на Вячеслава Туровского (1139), потом посылал свои полки в Польшу, на помощь к Владиславу против Болеславичей (1141),