Роботы не умирают (сборник) - Марат Каби

Опустив глаза, Мартин понял, что под его ногами ничего нет. Под ним так же двигаются вереницы людей, уходящие все дальше и дальше в бесконечность. Он присмотрелся и различил слабое красное свечение, указывающее дорогу этим существам. Мартин понял, что эти призраки отправляются в другой загробный мир, тот, что люди называют Адом…

Мартин прислушался и различил стенания и вопли, доносящиеся снизу. Он видел, что те существа слепо бредут вперед, не видя цели и проводника, подгоняемые ударами плетей. Где-то там, на самом дне, в черноте мрака грешников ждал страшный мир, наполненный бесконечными страданиями, лишенный смысла и гармонии. Далеко внизу призраки грешников пройдут сквозь массивные черные ворота, объятые пламенем. На секунду Мартина сковал ужас, но он взглянул на сияющий факел в руках ангела и почувствовал спокойствие и счастье.

Далеко впереди, соединяясь со светом ангела, забрезжили мерцающие очертания высокого храма. Многочисленные купола сияли, поражая Мартина своей чистой красотой, своим спокойным величием, своей простотой и гармонией. Воздух налился звоном, приглашающим путников войти в храм. Мартин с наслаждением впитывал каждый звук, словно пил чистую воду, припав к роднику после долгих странствий в пустыне. Перед призраками раскинулась широкая освещенная дорога, душам больше не нужен был проводник, и Ангел взмыл вверх, сделав несколько мощных взмахов крыльями. Он с улыбкой следил за идущими к храму, освещая их лица светом факела. Мартин счастливо посмотрел на Ангела, закинув голову.

– Что это за место? Куда мы идем? – звонко крикнул он.

– Это врата в вечный мир, – донесся до Мартина голос Ангела.

– Это Царство Бога?! Это Рай?! – радостно воскликнул Мартин, будто не веря своему счастью.

Он чувствовал, как звуки колоколов, свет, исходящий от куполов храма, сам воздух, наполненный свежестью, смешанной с запахом ладана, – все это наполняет его неизъяснимым счастьем. Ему хотелось плакать и смеяться от красоты и правильности происходящего вокруг. Ему хотелось протягивать руки идущим рядом, обнимать их, чтобы как-то излить переполнявшую его любовь. Он увидел, что призраки, ступившие через врата храма, взмывают вверх, взмахивая белоснежными крыльями. «Все мы будем как Ангелы. Всем нам будет счастье, и покой, и воля, и любовь», – думал он, устремляясь к сверкающим вратам.

Мартин пригляделся, и ему показалось, что он различил лица родителей за церковной оградой. Они улыбались ему и манили к себе, за их спинами красовались прекрасные белые крылья.

– Мама! Папа! Я сейчас! – Мартин мальчишески захлебнулся смехом радости. – Я тоже буду с вами!

Он хотел было уже шагнуть за ворота, но вдруг какая-то страшная сила потянула его назад. Он испуганно пытался ухватиться за воздух, но руки беспомощно загребали пустоту. Его стремительно тянуло назад, во тьму. Мартин извивался, пытаясь остановиться, но его тело волокло, словно пушинку. Он снова оказался в светящемся тоннеле, снова почувствовал все его изгибы и перепады.

– Не-е-ет! Не хочу! Оставьте меня здесь! Оставьте меня с Богом! – беспомощный крик Мартина разорвал тишину.

Он не мог поверить, что у него отбирают его счастье, его рай. Он чувствовал, что легкость уходит, что его словно режут на части. Он кричал, не зная как иначе выплеснуть хотя бы часть того отчаяния и боли, что наполнили его сознание, его тело и душу. Вдруг его словно ударили по голове – все вокруг было темно и отдавалось неясным гулом. Мартин в ужасе закрыл глаза.

Первое, что он увидел, когда разлепил веки, – высокое темное небо и мерцающие точки звезд. Он несколько минут смотрел на них, пытаясь вспомнить, где он, что с ним произошло и осмыслить, что из увиденного было сном, а что произошло на самом деле. Наконец, он внутренне рассмеялся, будто бы внезапно увидев решение элементарной задачи, над которой промучился битый час: «Да все это всего лишь страшный сон! Кошмар, который, наконец-то, закончился!» Сейчас он, Мартин Хьюз, обладатель литературной премии, повернет голову и увидит спящую невесту, а затем поднимется и подойдет к кухонной раковине, откроет воду и омоет лоб, во сне покрывшийся бисеринками холодного пота.

Мартин попытался повернуть голову, но его сковала такая непереносимая боль, что он вскрикнул и замер, стараясь не сделать лишнего болезненного движения. Во рту чувствовался странный медный привкус, он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, один глаз, кажется, перестал открываться… Мартину захотелось плакать, он понял, что лежит на грязном асфальте, что его избили до полусмерти, а теперь бросили умирать в этой вонючей подворотне. Он заскулил и застонал, как щенок, от отчаяния, обиды и боли.

Темноту прорезал тонкий луч голубоватого света, он стремительно опускался с неба, направляясь к голове Мартина. Луч уперся прямо в лоб распластанного на асфальте человека, проникая в его сознание, перестраивая процессы в теле, наполняя его новыми способностями. Мартин задергался в судорогах, словно оказавшись под напряжением. Невидная глазу небольшая белая капсула в районе солнечного сплетения Мартина отразила голубоватый свет, многократно преломляя ударивший в нее луч. Будто бы накалившись, капсула вдруг лопнула, разлетевшись осколками внутри грудной клетки и выпустив из многолетнего заточения сияющий шар. Это была программа, которая все эти годы ждала своей активации. Вбирая в себя голубое свечение луча, белый шар начал переливаться голубыми искрами, наполняя тело Мартина сиянием, растекаясь светом по его рукам и ногам, наполняя им вены и артерии, поникая в каждую клетку его организма. Тело Мартина извивалось и билось об асфальт, пока луч продолжал пронзать его лоб. Внезапно, луч исчез, то ли полностью войдя в тело Мартина, то ли иссякнув, потеряв свой источник. В то же мгновение Мартин обмяк без движения.

Отрывистыми толчками билось сердце, разгоняя кровь, наполняя кислородом кору мозга. Удар, еще удар, еще… Мартин слышал, как оно стучало. Его толчки разрывали шумящую тишину в ушах, раздражали, заставляли проснуться, раскрыть глаза, вдохнуть мерзкий воздух грязной улицы.

Мартин сделал глубокий вдох и сел. Он даже не ожидал, что сможет сделать это так легко, вспоминая боль, которая еще совсем недавно сводила с ума. Он с удивлением остановил взгляд на своей руке. Раны на ней затягивались сами собой, под засохшей кровью виднелась тонкая нитка белого шрама – только и всего. Он провел рукой по лицу, – опухоль сходила, челюсть перестала болеть, рана на лбу так же быстро и незаметно затянулась, оставив небольшой шрам в напоминание о былой боли.

Мартин с испугом посмотрел на торчащую из бедра арматуру. Он представил, как сейчас из открывшейся раны брызнет фонтан темной крови, а сам Мартин тем временем грохнется в обморок, теряя литры крови. Но, еще раз взглянув на зажившую руку, он решительно сжал зубы и выдернул железяку. Вопреки его ожиданиям, под грязными продырявленными джинсами виднелась совершенно здоровая нога.