Королевская кровь. Книга вторая - Ирина Котова

Барона словно окатило холодной водой. Он сжался, заставляя себя остановиться, закрыл глаза, восстанавливая контроль. Поднялся, оглядел людей вокруг. На его руках была кровь. Тело дрожало от сдерживаемого оборота, он тяжело, сипло дышал.

Все потрясенно молчали, глядя на мощного и всегда очень спокойного консорта, чьи глаза медленно становились из желтых, звериных, яростных привычно синими.

И только посол Тайтаны вдруг захлопал, поднял руки к потолку.

— Прекрасно! — воскликнул он. — Прекрасно. С вами можно иметь дело, прекрасная королева, с таким сильным мужем!

С пола раздался хриплый, кашляющий смех. Виконт лежал, оттирая кровь с разбитого лица, прижавшись затылком к полу и глядя в потолок, и тихо, нервно, настойчиво смеялся.

Вечером в доме Люка Кембритча раздался звонок. Он лежал после визита виталиста, погружаясь в сон, но руку протянул, телефон взял. Посмотрел на номер, улыбнулся разбитыми губами, поднес трубку к уху.

— Зачем ты звонишь, Марина?

Она долго молчала, а он просто отдыхал, слушая ее дыхание.

— Что это было, Люк? — наконец спросила она резко. Голос у нее был приятный, бархатный, и не изменился со сменой внешности. Но вот говорила она всегда с заметной властностью. Даже когда была медсестрой.

— Я немного перебрал, — сказал он тихо, доставая сигарету, — мне жаль.

Она снова помолчала.

— Я видела, что ты играешь, — сказала она. — Я знаю теперь, когда ты играешь. Зачем? Опять спасаешь страну? Ты понимаешь, что тебя не простят?

Он щелкнул зажигалкой, затянулся.

— Ты всегда была умной девочкой, Маришка…

— Не всегда, — ответила она с сожалением. — Да и сейчас…

Звенящая тишина, и двое далеко друг от друга.

«Приезжай ко мне» — хотел сказать он.

«Ты все разрушил» — хотела сказать она.

Вместо этого они молчали, куря каждый в своей комнате, и Марина положила трубку.

Я затушила сигарету и откинулась на кровати. Спать не хотелось совсем. Двигаться, впрочем, тоже.

Мне кажется, я сегодня впервые ощутила не просто злость — ненависть по отношению к Мариану. И по отношению к Кембритчу тоже, но это как раз было не впервой.

Опять подставился под удар, опять разыгрывал какую-то комбинацию, и плевать ему на окружающих. И на себя тоже. Такое ощущение, что у него с головой не в порядке.

'Или у тебя'

'Да по поводу себя и вопросов нет'

Не знаю, в какой момент я поняла, что это постановка, и почему осознала это со всей очевидностью, глядя на кривляющегося Люка. Может, потому, что я знала его с другой стороны — как человека, который пожалел и пригласил застрявших на заглохшей машине неизвестных девчонок к себе в дом. И в доме этом и в его поведении не было никакой развязности. Как человека, который умел удивлять, и вел себя с тем естественным достоинством, которое присуще только аристократам старой крови.

'В те моменты, когда он не пытался соблазнить тебя'

Я зарычала сквозь зубы, пытаясь заглушить проклятый внутренний голос.

'Даже тогда в нем чувствовался стиль и класс. За исключением одного случая'

'Марина, ты ищешь ему оправдание'

'Я просто пытаюсь взглянуть на него без эмоций'

'Ну-ну. Пытайся, пытайся. Пока это больше похоже на розовые слюни'

Я просто окаменела в момент, когда он начал оскорблять Васю. Но сестренка меня удивила до невозможности. Она спокойно наблюдала, как уводят Люка, затем улыбнулась застывшим, как и я, гостям, и мягко произнесла:

— Господа, как мы видим, шампанское сегодня очень бодрит. Давайте не позволим ему выдохнуться, а нашей встрече — прерваться на этой чуть более волнующей, чем нужно, ноте. Думаю, самое время пройти в Изумрудную столовую, где нас ждет великолепный обед. Я присоединюсь к вам чуть позже. Нам с Его Высочеством…, - взгляд на мрачного Байдека, — нужно ополоснуть руки…

И только по тому, как в зале похолодало, было понятно, что она чувствует на самом деле.

Гости послушно, как стадо телят, двинулись к распахнутым дверям в соседний зал, о чем-то переговариваясь. Хотя, почему о чем-то. Понятно, о чем. Вряд ли Кембритчу теперь будет дорога хотя бы в один уважающий себя дом. Никто не захочет связывать себя с человеком, оскорбившем королеву. Пусть даже это оскорбление и было смыто его кровью.

А я чуть задержалась. И увидела и убийственный взгляд, которым Мариан наградил подошедшего Тандаджи, и ласковое прикосновение сестры к плечу мужа, от которого он будто оттаял. Будто он боялся, что она сейчас скажет ему что-то неприятное или обвинит в чем-то. И срочно вызванных кем-то из слуг уборщиц, которые замывали кровавые следы. Уже заходя в двери Изумрудной столовой, услышала шепот сестры 'Ты ни в чем не виноват'. И ответ Мариана 'Виноват. Прости'

Обед прошел прекрасно. Все старательно наслаждались кушаниями, и наши повара, наверное, никогда не получали столько комплиментов. Еще бы — хвалить блюда и ругать погоду было вполне безопасно. А остальное можно было обсудить позднее.

Василина спокойно поддерживала светскую беседу, и задержалась куда дольше, чем требовал регламент. А сразу после обеда они ушли Зеркалом в свое поместье, взяв с собой детей, хоть и не собирались. Наверное, им было важно восстановить свой маленький и крепкий семейный мирок.

Я, провалявшись полночи, все-таки не выдержала, нашла в сумочке успокоительное, выпила, и наконец-то заснула.

Этой ночью во дворце Рудлог, помимо принцессы Марины, слуг и охраны не спал еще один человек. Начальник разведуправления Майло Тандаджи что-то быстро писал на белоснежном листе бумаги, затем аккуратно поставил подпись, перечитал написанное еще раз. Ему нравилось смотреть на свой каллиграфический почерк, и это, возможно, было единственным местом, где простое человеческое тщеславие брало в нем верх над сознанием собственного несовершенства.

'Ваше Величество,

Прошу уволить меня со службы в связи с тем, что я недостоин занимать пост начальника Управления государственной безопасности. На этот пост рекомендую Стрелковского Игоря Ивановича, являющегося безусловным профессионалом и честнейшим человеком.'

В отличие от него, от Тандаджи.

'К сожалению, известная операция вышла из-под контроля и это целиком и полностью моя вина. Прошу не судить виконта Кембритча и не обрекать его на Вашу немилость, так как действовал он исключительно во благо страны и по моему приказу'

Вообще планировалось просто устроить скандал с выдворением Кембритча с приема. Тоже ничего хорошего, но кто ж знал, что обычно спокойный, как скала Байдек вдруг озвереет и устроит бойню? На подчиненного смотреть было страшно. Не лицо, а слепок с кулаков барона. И опять перелом, теперь носа. Прокляли Люка, что ли? Ни месяца без перелома?