Карми - Инна Кублицкая

Сложившаяся вокруг нее ситуация была явно взрывоопасной. Ребенок, которого она носила, мог стать причиной настоящей войны между Марутту и Байланто. Зачат он был при жизни юного короля, и Марутту будет настаивать, что именно король — отец ребенка. Рассказ Геллик Самар в расчет никто не примет, да и саму ее скорее всего сразу же после рождения ребенка тихо придушат, чтобы не мешала событиям разворачиваться так, как этого хочет Марутту. Ребенок — будь то мальчик или девочка — будет провозглашен Верховным правителем, Марутту станет при нем регентом и будет лелеять своего венценосного подопечного. Марутту не остановится и перед подменой: если дитя умрет, найдется другой ребенок, похожий на него.

Карми прекрасно понимала, почему молчит Майяр об исчезновении королевы. Каждый из принцев сейчас следит за своими собратьями по Высочайшему Союзу: кто из них выкрал королеву, чтобы использовать потом ее в своих целях? Мало ли что могло приключиться с юной женщиной еще до родов, — и разве не может ребенок родиться мертвым? Поэтому для всех важно завладеть Геллик Самар Оль-Катрану как можно раньше, чтобы в случае чего успеть принять меры в обеспечение своей политики.

И Карми знала: когда обнаружится, что беременная королева находится под ее покровительством, Высочайший Союз потребует, чтобы Карми отправила ее обратно в Гертвир.

Вся эта история мало касалась Карми, и можно было оставить все как есть. Но нечистоплотные действия Марутту возмутили ее.

И она увидела единственный выход для Геллик Самар.

— Я убью себя, госпожа, — подавленно твердила несчастная Оль-Катрану. — Как же это возможно — родить чужого ребенка!

— Не плачь, — откликнулась Карми. Она задумалась.

Тануми оставила Геллик Самар в покое и окликнула Карми, предлагая помассировать ее. Карми очнулась от задумчивости — она уже знала, как поступит.

— Не надо, — качнула она головой. — Живо одеваемся — и в Ралло.

Глава 22

Молуоэ оказался городом сквозняков. Пока Карми шла к нему по открытой безлесной местности и жалела, что не надела меховую куртку. «Молуоэ, — думала она, покидая глайдер, — город южный, теплый, не замерзну и в шерстяном келани». Да, если б не ветер, она бы в келани не замерзла. Зима здесь очень теплая; ни льда, ни снега в этих краях Карми не увидела, но ветер был пронизывающий. Карми продрогла до костей.

Старичок аптекарь, к которому она обратилась в Молуоэ, с сожалением пожал плечами: вдовьего зелья у него нет. И вообще, здешние женщины по таким делам к мужчинам не обращаются. Если госпожа хокарэми пожелает, он укажет ей сведущую бабку…

— А у нее есть вдовье зелье? — спросила Карми.

— Есть, наверное. — Где она живет?

Аптекарь позвал из глубины дома мальчишку и велел проводить госпожу хокарэми к тетке Лиат. Мальчишка, опасливо покосившись на девушку, заспешил к двери.

Тетка Лиат жила на окраине города в ветхой халупе. Мальчишка подергал калитку, ведущую во двор, постучал в наглухо прибитую ставню. Визгливый голос соседки выбранил его за шум и добавил, что старуха, похоже, ушла на всю ночь к какой-то роженице.

Ну что делать? Не стоять же на ветру и не искать же пристанище в каком-нибудь выстуженном храме поблизости.

Карми отпустила мальчишку и перелезла через забор в грязный двор. Дверь дома тоже была заперта; Карми в сумерках все же высмотрела, куда хозяйка прячет ключ от дома, достала его — здоровенный железный стержень с крючком. Как открывают такие замки, Карми только догадывалась и не скоро сумела отодвинуть засов.

Внутри было так же грязно, как и снаружи. Она запалила лучинку от еле светящей лампадки, огляделась. У очага лежала охапка дров, и Карми немедленно занялась растопкой печи. На столе стояло блюдо с какими-то объедками, оно было прикрыто сравнительно чистой тряпкой. Похоже, что это угощение было пожаловано бабке за услуги. На еду Карми посмотрела без воодушевления, гораздо больше ей хотелось выпить чего-нибудь горячего, и она пошарила среди кастрюль. Пересилить брезгливость она не смогла и тщательно протерла найденный котелок песком, который наскребла с пола.

Воды у старухи было много, два ведра. Карми щедро прополоскала котелок и наполовину наполнила водой. Пока вода закипала, Карми полазила по полкам, где бабка держала травы и снадобья. Были здесь мешочки с листьями, кореньями, ягодами, были и составы. Карми отложила мешочек с листьями малины, чтобы не пить пустую воду, и пошарила, пытаясь наугад найти вдовье зелье. Однако пряного запаха муки из семян ортака — непременного компонента зелья — не было слышно, и Карми оставила поиски, тем более что вода уже закипала. Карми заварила листья малины, поискала, нет ли чего сладенького, нашла изюм и, заедая горячую воду изюмом, присела у огонька. Понемногу она согрелась и задремала. Сон был неглубок и чуток. Карми то и дело поднимала голову, ловя звуки. Но это был или ветер, или мышиная возня.

Старуха вернулась, когда рассвело, ахнула, увидев, что дом отперт, кинулась к соседу. Пока Карми соображала, не приснились ли ей шаги во дворе, старуха вернулась с дюжим мужиком. Сосед был одет наспех и держал наготове топор.

Увидев девушку в одежде хокарэми, он вздохнул, поклонился, проговорил быстро: «Извините, госпожа моя» — и поспешно ушел. Бабка опустила у дверей узелок и старательно закланялась, приговаривая, что готова услужить госпоже хокарэми.

Карми тряхнула головой, окончательно прогоняя сонливость.

— Хватит кланяться, бабка, — сказала она. — Лучше скажи, нет ли у тебя вдовьего зелья?

Бабка бросилась в угол, пошарила по полке, запричитала, потрясая пустым мешочком:

— Ах, последнюю пригоршню на этой неделе истратила.

— Где можно взять? — жестко спросила Карми.

— У травника Гелахо из Лорцо, — торопливо ответила бабка. — У него много, да и хорошее всегда. Я последнее время у него беру.

— Где он живет?

— Около Пузатой башни, госпожа. Спроси, там все знают.

— А где тут у вас Пузатая башня? — вяло спросила Карми.

Старуха поспешила во двор, а потом на улицу. Карми вышла за ней, выслушала объяснения и направилась на другой конец города.

Ветер был таким же пронизывающим, как и вчера. Когда Карми добралась до Пузатой башни, то почувствовала, как к горлу подступила дурнота. «О небеса, я заболела, — подумала она. — Я же сейчас в обморок упаду».

Она оглянулась, увидела большой плоский валун у ворот какого-то богатого дома, опустилась на холодный камень. Загулявшие горожане, возвращавшиеся домой после бессонной ночи, постарались обойти стороной притомившуюся хокарэми. Карми скользнула по ним взглядом.

Одно лицо неожиданно напомнило ей кого-то из далекого детства.