Капитал и идеология - Томас Пикетти

превышали 10 процентов от национального дохода на протяжении всего девятнадцатого века и до Первой мировой войны, затем резко подскочили вверх в период с 1910 по 1980 год, а после 1980 года стабилизировались на уровне 30-50 процентов национального дохода (см. рис. 10.14). В семнадцатом и восемнадцатом веках фискальное давление было относительно низким (никогда не превышало 10 процентов национального дохода) по сравнению с современными временами.

РИС. 9.2. Бюджетная обеспеченность государства, 1500-1850 годы (в днях заработной платы)

 

Интерпретация: В 1500-1600 годах налоговые поступления на душу населения в Европе были эквивалентны двум-четырем дням неквалифицированного городского труда; в 1750-1850 годах этот показатель вырос до десяти-двадцати дней заработной платы. В Османской и Китайской империях поступления оставались на уровне от двух до пяти дней заработной платы. При национальном доходе на душу населения около 250 дней городской заработной платы это означает, что поступления стагнировали на уровне 1-2 процентов национального дохода в Китайской и Османской империях, но выросли с 1-2 до 6-8 процентов в Европе. Источники и серии: piketty.pse.ens.fr/ideology.

Интересно также отметить, что самые первые оценки национального дохода (то есть совокупного дохода в денежной и натуральной форме, полученного жителями данной страны) появились в Великобритании и Франции около 1700 года благодаря таким авторам, как Уильям Петти, Грегори Кинг, Пьер Ле Пезан, сьер де Буагильбер, и Себастьян Ле Престр де Вобан. Целью их работы была оценка фискального потенциала государства и рассмотрение возможных реформ налоговой системы в то время, когда все чувствовали, что центральное государство усиливает фискальное давление и нуждается в более рациональном, количественном подходе к своим финансам. Оценки национального дохода были основаны на расчетах площади и сельскохозяйственной продукции, а также на данных о коммерческой деятельности и заработной плате (включая заработную плату в строительном секторе), и они дают полезные порядки величины. Ряды национального дохода и валового внутреннего продукта, основанные на данных семнадцатого и восемнадцатого веков, позволяют нам увидеть общий уровень и динамику, но изменения от десятилетия к десятилетию слишком неопределенны, чтобы использовать их здесь, поэтому я предпочитаю выражать эволюцию налоговых поступлений в тоннах серебра и днях неквалифицированного городского труда (единицы измерения, более приспособленные для статистической работы в эти периоды). Однако, чтобы прояснить наши мысли, можно сказать следующее: увеличение налоговых поступлений на душу населения, которое мы наблюдаем во Франции, Великобритании и Пруссии, с двух-четырех дневных заработков в 1500-1550 годах до пятнадцати-двадцати дневных заработков в 1780-1820 годах, соответствует увеличению общих налоговых поступлений с едва ли 1-2 процентов национального дохода в начале XVI века до примерно 6-8 процентов национального дохода в конце XVIII века (рис. 9.2).

Когда государство было слишком маленьким, чтобы быть ночным сторожем

Какими бы грубыми ни были эти приближения, порядки величин стоит иметь в виду, поскольку они соответствуют очень разным возможностям государства. Государство, претендующее только на 1% национального дохода, имеет очень мало власти и очень мало возможностей для мобилизации общества. В широком смысле, оно может заставить работать 1 процент населения для решения задач, которые оно считает полезными. Напротив, государство, которое требует около 10 процентов национального дохода в качестве налогов, может заставить работать около 10 процентов населения (или финансировать трансферты или закупки товаров и оборудования на аналогичную сумму), что намного больше. Конкретно, при налоговых поступлениях в размере 8-10 процентов национального дохода, которые собирали европейские государства в XIX веке, конечно, невозможно оплатить развитую систему образования, здравоохранения и социального обеспечения (с бесплатными начальными и средними школами, всеобщим медицинским страхованием, пенсионным обеспечением, социальными выплатами и так далее), которая, как мы увидим, требовала гораздо более высоких уровней фискального давления в XX веке (обычно 30-50 процентов национального дохода). Напротив, таких сумм более чем достаточно, чтобы централизованное государство могло оплачивать функции "ночного сторожа", такие как полиция и суды, способные поддерживать порядок и защищать собственность внутри страны, а также оснащать армию, способную проецировать силу за рубежом. На практике, когда фискальное давление возрастало примерно до 8-10 процентов национального дохода, как в Европе в XIX и начале XX века, или даже до 6-8 процентов, как в конце XVIII века, одни только военные расходы поглощали половину всех налоговых поступлений, а в некоторых случаях - более двух третей.

Напротив, государство, в котором налоговые поступления составляют лишь 1-2 процента национального дохода, обречено быть слабым государством, неспособным поддерживать порядок и выполнять даже минимальные функции ночного сторожа. По этой мерке большинство государств мира были слабыми до относительно недавнего времени; это относится к европейским государствам до XVI века, к османским и китайским государствам до XIX века. Точнее, последние были слабо централизованными государственными структурами, неспособными автономно гарантировать безопасность людей и имущества, поддерживать общественный порядок и обеспечивать соблюдение прав собственности на всей территории, предположительно находящейся под их контролем. На практике для выполнения этих царских задач государства опирались на различные местные образования и элиты - сеньориальные, военные, клерикальные и интеллектуальные элиты в рамках трехфункционального общества в одном из его многочисленных вариантов. Как только европейские государства обрели более значительный фискальный и административный потенциал, началась новая динамика.

Внутри рассматриваемых стран развитие централизованного государства совпало с трансформацией троичных обществ в общества собственности, сопровождавшейся подъемом проприетарной идеологии и основанной на строгом отделении регальных полномочий (отныне монополия государства) от прав собственности (якобы открытых для всех). За рубежом способность европейских государств проецировать силу за пределы своих границ привела к формированию сначала рабовладельческих, а затем колониальных империй и к развитию различных политико-идеологических конструкций, вокруг которых они строились. В обоих случаях процессы создания фискального и административного потенциала были неотделимы от политико-идеологического развития. Государственный потенциал всегда развивался с целью структурирования внутреннего и международного общества (например, в соперничестве с исламом); этот процесс, нестабильный по своей природе, всегда сопровождался социальными и политическими конфликтами.

Подводя итог, можно сказать, что развитие современного государства включало в себя два больших скачка вперед. Первый произошел между 1500 и 1800 годами в ведущих государствах Европы, которые смогли увеличить свои налоговые поступления с едва ли 1-2 процентов национального дохода до примерно 6-8 процентов. Этот процесс сопровождался развитием обществ собственности внутри страны и колониальных империй за рубежом. Второй скачок произошел в период 1910-1980 годов, когда богатые страны как группа прошли путь от налоговых поступлений в размере 8-10 процентов национального дохода накануне Первой мировой войны до доходов в размере 30-50 процентов национального дохода в 1980-х годах. Эта трансформация сопровождалась широким процессом экономического развития, историческим улучшением условий жизни и породила