Ещё один человек - Дзиньштейн

Расходится так, что приходится деликатно затыкать – приехали! Станция Хацепетовка, освобождаем вагоны!

Впрочем, сначала осмотримся. Майор рассказал, что можно пройти к ним по лестнице, типа эвакуационный… ага, есть, вон она! Подруливаем, вход в эдакой нише, задом… отлично. Ну… еще раз проверяемся – все стволы с патронами, гранаты, магазины… Изя нервно закусил губу, держа автомат двумя руками, я тоже поудобнее перехватываю к плечу свой… еще раз проверили. Начали!

Пробежали по ступенькам к дверям – никто не помешал, внутрь! Первый этаж – дверь закрыта, чисто…. Дальше… Изя тычет мне в спину стволом, матерю его и советую так не делать… второй… площадка, тут проход к лифтам и выход в холл…. А там… там таки да. И уже идут к нам. Бегом, с этими потом! Третий, наш… Оп-па! Тут их немеряно! Столпились и стоят… ща мы их…

Грохот выстрелов оглушает – валятся один, два… и внезапно вся кучка разбегается – причем только пара рванула вниз, к нам! Коротко дважды татакнул шмайссер – а Изя стрелок неплохой – готовы! Наверх… чорт, лестница назад слева, коридор направо…

– Изя, прикрой!

– Твою мать, я шо, бронипоизд имени Кларочки Целки, во все стороны пулять?!

Он строчит по поднимающимся снизу, и крутясь контролирует верхних, вот стих, наверное, меняет магазин, опять начал… Я отстреливаю патрон за патроном в темные мечущиеся фигуры в глубине коридора… Они падают, но не часто, вот и мне пора сменить… так… нормально, не уронил! В мешок пустой… Н-на, сам вылез, отлично… что же вы такие шустрые?!

– Граната!

Еб твою мать… впрыгиваю в коридор, в спину меня толкает Изя… Ну?! Где???!!!…

Ой, бля…

Жахнуло конкретно, пылью мотнуло с лестницы.

– Изя, сзади держи! – как сквозь вату…

– Понял!

Вперед, вперед… под ногами попадаются тела тех, что я свалил… а остальные как-то странно жмутся в глухом закутке напротив – и я иду, шаг за шагом, отстреливая с каждым шагом по паре патрон, стараясь попасть с коротких остановок… Почему они там теснятся? Пора менять…

– Изя, как там?

– Все нормально, лезут вяло!

Меняю магазин – и в этот момент один упырь кидается ко мне… чорт. Не успеваю. Ну и хер с тобой. Пистолет плавно выходит из кобуры, и почти в упор с вытянутой руки опрокидывает упыря. От так. Еще один, высунувшийся было, замешкался… и тут справа, оттуда, где, по идее, и есть цель нашего визита – грохнул выстрел От стены что-то отлетело, и упырь спрятался – и я спокойно дострелил, как в тире, всех четверых, последних из жавшихся в закутке.

– Эй! Не стреляй! Свои! – хер знает, из чего они там, но получить неохота.

– Идите, открыто!

Шмайссер тарахтит напоследок длинной очередью, и мы, проскочив недлинный коридорчик, вываливаемся за приветливо приоткрытую железную дверь.

Подсобка что ли, или венткамера какая… фигпоймет, темновато. Мужики, причем не старые в основном… постепенно глаза привыкают, под потолком два узеньких окошка-щели – ага, вот у двери стоит эдакий типичный «малдаване римонт квартира». А в руках – эге, вот он с чего. Пистолет для дюбелей.

Ну, все ясно – они тут заперлись, и отстреливали упырей, а те отстрелянных жрали и пошустрели. Но запомнили, что в створе появляться опасно, вот и жались в закутке и на лестнице.

Они молчат. А я пока не могу отдышаться, и запыхался где-то, сам не заметил, и отплевываю пыль. Изя тоже молчит. Вдруг из-за спин проталкивается пожилой сухонький мужчина типичной семитской внешности:

– Изя! Боже ш мой! Как ти выглядишь! С оружием! И что за гой в военном с тобою? Ти опять за старое?! Шо сказал би нашь дэдушка…

– Папа – с трудом переводя дыхание, отвечает Изя – мы с Вами не общались уже таки пять лет – но шобь Ви знали – сегодня у мине праздник. Я пришел с Вами за все рассчитаться.

– Изя. Израиль. Ты смеещь так угрожать мнэ, твоему отцу?! Я…

– Папа. Я таки уже давно живу с русскими и таки да – стал во многом как они, о чем только рад. Но сегодня – сегодня слово рассчитаться – имеет самый приятный для Вас смысл. Этот смысл – заплатить по счету. Вы, папа, меня невероятно обязали, когда-то потратив время и получив при том удовольствие – отчего в итоге возник я. И я был, как Вы всегда говорили, в неоплатном долгу перед Вами, папа. Но сегодня – день, когда сбываются мечты. Сегодня я, потратив чуть больше времени и получив чуть меньше удовольствия, чем Вы некогда – отдаю Вам этот долг. Полностью, и без остатка. И не надо благодарить – благодарите нашу маман. Она наказала мне три года назад беречь Вас и оберегать, не бросать в беде. Маман, если Вы меня слышите – я таки так и поступил. Все, милый папа, мы сейчас пройдем до некомфортабельного автомобиля, проедем в некомфортабельные гойские поселения, там я Вас сдам на руки необразованным поцам в военном – и надеюсь более никогда не встретить. Мы таки квиты.

Завершив сей монолог, Изя достал фляжку и стал полоскать горло. Папа стоял, остолбенев, а я по-быстрому раздавал цэ-у. Запихнув так и не оправившегося от шока изиного папу в центр, выстроил группу, Изю вперед, молдаванин с пистолетом на стреме, по центру, я замыкаю… Пошли!

Сначала спокойно, в коридоре татакает несколько раз шмайссер, и тишина – дальше, до лестницы, тоже нормально, а вот там… Дальше все смешалось, стрельба стала постоянной, я, кажется, потерял один магазин. Ушли оба фальшфейера, но они прогорали быстро, а со второго этажа напирала самая натуральная толпа – тупых, медленных и безбашенных мертвяков. Изя тоже выбросил фальшфееры – и пока они горели, мы проскочили этаж, теперь мое дело задержать. Отходить быстро, по лестнице, заваленной телами, да еще стрелять и перезаряжаться не выходит, оттого я пячусь, буквально по шагам, по ступенькам, а они все напирают… М-мать, наши уже внизу! Решаюсь, и выдергиваю банку гранаты Кольцо… майор говорил – очень сильно… Есть! На! Граната летит в толпу…. И отскакивает от тела какого-то упыря, чуть ли не на пол пути обратно ко мне! Остолбенев, стою секунду, потом пытаюсь, отойти, присесть на лестнице… падаю на жопу, чорт… приходится скорчиться, закрыв голову руками, уткнувшись в воняющий ацетоном и гнилью труп… Не блевать! Не…

Жахнуло снова отменно. Ага, там куча – ясное дело, шевелятся, но и переломанные наверно, да и просто пока распутаются… Теперь – вниз, скорее. Наши уже на улице, Изя бестолково топчется у машины.

– Изя, на крышу, паси!

– Понял! – закинув автомат за спину, он легко вскарабкивается наверх, достает пистолет – разумно, автомат прибережет, а подходящих одиночек пистолетом снимет. Открываю люк, начинаем загружаться. Так, сменить магазин! Пустой в сумку, новый, теперь патрон…