Блеск и нищета российского ТВ - Федор Раззаков

Кстати, кульбит Лесина был публично осужден видовцами: в частности, свое активное возмущение высказал в ряде СМИ Александр Любимов. Но очень скоро он сменил свой тон на более доброжелательный. Как гласила легенда, сделать это его попросил лично Путин, который был заинтересован в том, чтобы информационщики не грызлись между собой, а помогали ему строить «одноканальное» телевидение. Правда, до этого было еще далеко, а пока критика Путина в российских СМИ усилилась. И поводом к этому стала августовская трагедия в Баренцевом море, когда во время учений затонула со всем экипажем российская подводная лодка «Курск». Эта трагедия стала удобным поводом для путинских недругов «наехать» на президента. Особенно усердствовали в этом НТВ и все тот же «подберезовик» Сергей Доренко.

Отметим, что более-менее взвешенную оценку случившемуся давало РТР (кстати, единственный канал, журналисты которого были допущены непосредственно к месту трагедии), все остальные, что называется, «плясали на костях». Вот что писала в «Вечернем клубе» Н. Осипова (номер от 28 августа 2000 года): «Граждане, это стало слоганом нашего телевидения – «Всегда свежие трупы!». Неделю назад я писала о том, что вопрос – надо или не надо ТВ показывать трагедии, которые происходят на наших улицах? – остается открытым. В эти дни он решился сам собой: нашему телевидению, не знающему, что такое мораль, цена человеческой жизни и боль, нельзя ничего доверять – ни снимать, ни показывать. Оно использует горе, чтобы получить хорошую, желательно эксклюзивную картинку и еще немножко денег.

Они относятся к этому как к работе. Профессионалы, они делают ее с удовольствием. Как вам их художнические искания последних дней – список команды «Курска» плывет по экрану (НТВ) под песню Высоцкого со словами «Спасите наши души, мы бредим от удушья!» (а в тот момент еще не было ясно, есть ли кто живой на лодке), как вам крик чаек и плеск волн в сочетании с именами погибших (НТВ, потом находку повторило РТР). Действует, и очень сильно. Только художники бетакама, мастера нелинейного монтажа и озвучки забыли, что телевидение смотрят не только здоровые циничные люди, но и сердечники, и невротики, и дети, наконец, родственники погибавших и погибших. Как они могли выжить, сидя у экранов?

Снимали бы фильм про дуэль Пушкина и смерть Толстого, про Сталина или Карибский кризис – про пережитое. А здесь живые же еще люди. Нет, наши патологоанатомы человеческих душ слетаются, как коршуны (даже не чайки), на не остывшее еще человеческое горе. Они берут интервью у родственников – бабушек, жен, детей, – они тычут своим микрофоном прямо в душу. Зачем? Да рейтинг же нечеловеческий – в прямом смысле слова…»

Читая эти строки, поневоле вспомнишь советское телевидение. Сколько злобы и желчи вылили на него (и выливают до сих пор) господа либерал-демократы: дескать, и подцензурное, и скучное, и лживое. О скольких трагедиях, произошедших в советские годы, оно, по их мнению, умолчало, спрятало их от своих телезрителей. Однако, может, правильно делало, что замалчивало? Неужели лучше, как теперь, цинично и по-хамски выставлять трагедии напоказ, лезть в души родственников погибших в этих трагедиях людей? Ведь после подобной правды общество лучше не становится, а даже наоборот – люди начинают относится к чужому горю как к рядовому событию и цена человеческой жизни попросту девальвируется. Судя по всему, советская власть это понимала, постсоветская – нет. В итоге даже само Провидение обрушило на него свои кары небесные: в конце августа случился сильный пожар на Останкинской телебашне. Как шутили тогда многие журналисты, «башня сгорела от стыда».

После пожара рассматривался вопрос о том, чтобы осуществлять временное телевещание на одном канале (свои услуги предложило НТВ), однако от этого предложения отказались, судя по всему, под давлением Кремля. В итоге перерыв в вещании большинства каналов составил всего несколько дней, после чего они вновь вышли в эфир (правда, в несколько усеченном объеме).

Между тем то, как освещали «подберезовики» с ОРТ трагедию с «Курском», еще сильнее укрепило Путина и его людей во мнении, что с влиянием Березовского на этот канал надо кончать. Понимая, что давление на него после этого будет только нарастать, олигарх попытался смягчить ситуацию. В итоге в начале сентября прошли очередные кадровые пертурбации на канале: были уволены Татьяна Кошкарева (директор информационных программ) и Р. Назрикулов (ведал информаналитикой). Место Кошкаревой занял Сергей Горячев, который до этого работал главным редактором Главной редакции ЭСМИ «Информационный канал» на ВГТРК и зампредседателем ФГУП ВГТРК. На ТВ многие считали Горячева человеком Березовского, с которым он познакомился в бытность свою корреспондентом ОРТ в США.

Кроме этого, Березовский искал и другие обходные пути, которые могли бы помочь ему удержать в руках нити управления каналом. В итоге он сначала объявил о том, что готов передать свои акции ОРТ (49 %) в управление государству, а когда этот вариант не «прокатил», он заявил (в сентябре), что готов передать свои акции в управление журналистам и представителям творческой интеллигенции (то бишь отводил угрозу превращения компании в государственную). Кремль ответил на этот демарш олигарха незамедлительно: Константин Эрнст снял с эфира программу Сергея Доренко, где тот собирался «обсосать» эту затею Березовского, а также вылить очередной ушат помоев на Кремль. Вот как выглядели некоторые пассажи Доренко в этой программе, выложенные им на своем интернетовском сайте.

О контрактниках, которые не получают денег: «Мужчины не могут идти на смерть с мыслью в голове, что их семьи обречены на голод, если только президент не подарит им по 30 тысяч долларов, как в случае с «Курском»… Если власть посылает умирать людей обманом, если власть обманывает своих солдат, то нам трудно поверить в искренность такой власти…»

О новой версии гибели «Курска», которая, по мнению корреспондента газеты «Берлинер Цайтунг» Гисберта Мрозека, была уничтожена противолодочной ракетой «Гранит», пущенной с борта крейсера «Петр Великий»: «В связи с тем, что именно в случае с «Курском» официальные российские власти вели себя неискренне, любая неофициальная информация привлекает к себе повышенное внимание».

Кроме этого, Доренко рассказал о том, что Путин пригласил его в Кремль вместе с группой других телевизионщиков (среди них были Александр Любимов, Михаил Леонтьев и др.) и предложил войти в его команду. Все согласились, кроме Доренко. По его словам: «Я ответил, что не вхожу ни в какие команды. Моя команда – это 40 миллионов зрителей».

Но вернемся к затее Березовского с акциями ОРТ. В списке лиц, кому он готов был их уступить, значились: Сергей Доренко, Кирилл Клейменов, Игорь Шабдурасулов, Виталий Третьяков, Игорь Голембиовский, Наталья Геворкян, Василий Аксенов, Владислав Флярковский, Георгий Гулиа и др. О том, какие возможные закулисные цели преследовал Березовский этой акцией, поведала читателям на страницах «Литературной газеты» Г. Черменская (номер от 13 сентября): «Многие люди из «списка Березовского» пребывают в уверенности, что управление акциями открывает им доступ к решению творческих задач. Очень может быть, что такую уверенность с присущим ему темпераментом поддерживает в приватных беседах и сам БАБ.

Но увы. Управление акциями подразумевает только и исключительно финансовую сферу. А здесь для принятия решений мало получить акции в управление. Помимо специальных знаний и опыта, нужна еще лицензия ФКЦБ на операции с ценными бумагами. Ее, понятное дело, у журналистов и творцов нет. Правда, все они войдут в создаваемую Березовским коммерческую некредитную организацию, которая и получит лицензию. А управление акциями организация доверит специально созданному юридическому лицу. Совсем несложно догадаться, какая дистанция отделяет «управляющих» от реального управления. Можно ли поручиться, что от их имени и по поручению не будут твориться аферы, неизменно сопровождающие все начинания Бориса Абрамовича?..»

В начале сентября Березовский сделал еще один выпад против президента – написал ему открытое письмо, где обвинил его в том, что тот намерен «расприватизировать» отечественные СМИ и тем самым вернуть в российскую жизнь такое понятие, как цензура. В своем письме олигарх сообщил, что в самом конце августа на него вышел некий высокий чин из администрации президента и предъявил ему ультиматум: передать в течение двух недель в управление государству контролируемый им пакет акций ОРТ или повторить судьбу Гусинского – то бишь посидеть в тюрьме. Однако олигарх заявил в своем письме весьма определенно: «Я не подчинюсь диктату!» «Прошу Вас, господин президент, – взывал олигарх в своем письме, – остановиться, пока не поздно! Не выпускайте джинна беспредельной власти, который опустошал нашу страну семьдесят с лишним лет. (Про то, во что олигархи превратили Россию за каких-нибудь несколько лет, автор письма стыдливо умалчивал. – Ф. Р.) Вы с ним не справитесь. Он погубит и страну, и Вас…»