Темный город - A. Volres

друзьями, ладно?

— Да, пап.

Он хотел было выйти, но развернулся, направив на меня свой взгляд.

— Подвезти тебя до больницы? — спросил он.

— Да, — поднялась я с дивана. — Я как раз хотела туда.

Я была в больнице утром, но не успела зайти к Рэю с Эрикой. Вообще, они лежат в разных палатах, но Эрика постоянно находится рядом с ним. А как иначе должна вести себя девушка, которая взяла на себя всю полную ответственность за то, что произошло с её парнем? Она чувствовала себя виноватой во всём. Ей пришлось просить прощения у его родителей, буквально падая на колени, она искала всевозможные способы присоединения руки так, чтобы Рэй мог рисовать, она умоляла его продолжать рисовать, но всё это было таким тщетным. Ей ничто не могло доказать, что она не виновата ни в чём. Она до сих пор считала себя причиной, по которой мир не узнает о художнике Паттерсоне.

Что касалось Рэя, он не говорил об этом. Да, он грустил о несбывшихся планах, и он разорвал рекомендацию на его имя от какого-то известного художника. Но его улыбка, вспыхивающая на лице каждый раз, когда он видел Эрику, доказывала, что он ни о чём не жалеет. Она ещё не видит этого, но люди Тенебриса знают, насколько сильно Рэй дорожит ею. Всё это обязательно перенесётся во взрослую жизнь.

Я вошла к ним в палату. Рэю перебинтовывали руку, а Эрика старательно отводила глаза, чтобы лишний раз не замечать, что теперь у Рэя отсутствует рука.

— Привет, — вошла я в палату.

— Белл, — улыбнулась Эр. — Ты принесла мне краску для волос?

— Да, как ты и просила жемчужный блонд, — я протянула ей краску для волос с похожим цветом как у неё.

— Кэшли, — обратилась она к медсестре. — Не знаешь, кто-нибудь из твоих помощниц может помочь мне?

— Ты хочешь покрасить волосы? — удивилась Кэшли.

— Нет, скорее скрыть кое-что лишнее.

— Почему бы тебе не выбрать цвет ярче, как ты делала раньше? — спросил Рэй.

— Ты хочешь другой цвет? — повернулась она к нему.

— Мне не принципиально.

— Хорошо, скажи, какой лучше?

— Даже если ты оставишь всё таким, как есть сейчас, я не буду разочарован.

— Зелёный или синий? — приблизилась она к нему. — Синий, твой любимый цвет. Им, да?

— Нет, — он закатил глаза.

— Зелёный?

— Вот этот, — левой рукой он указал на баллончик в руках Эр.

— Точно?

Он кивнул.

В палате и правда было не всегда комфортно. Я задалась вопросом, не свихнулся ли Рэй от постоянной беготни Эрики и исполнения любых его, даже случайно сказанных, пожеланий.

— Я ненадолго, — сказала я. — Хотела сказать вам кое-что.

— А, Белл, — Эрика повернулась ко мне, как будто только что вспомнила, что я тоже нахожусь в палате.

— Наверное, в ближайшее время я не смогу приходить к вам, — начала я.

— Ты тоже уезжаешь в другой город? — спросил Рэй.

— Вроде того.

— Какой город вы выбрали? — улыбнулась Эрика.

— Я поеду одна, — замялась я. — Нью-Йорк.

— Это же так далеко, — удивилась Эрика.

— С братом вы всё ещё не помирились? — спросил Рэй.

— Мы не ссорились, просто наши отношения немного накалились.

Я немного помедлила, а потом добавила:

— Мы с ним больше не настолько близки, чтобы проводить вместе время.

— Как жаль.

— Это не важно, — отрезала я. — Пока мы с вами не встретимся, вы должны знать, что ты Эрика — моя самая лучшая подруга, потерять тебя для меня было бы ужаснейшей катастрофой, поэтому, Рэй, ты спас не только Эрику, но и меня тоже. Ты самый смелый и благородный из всех, кого я встречала. Несмотря ни на что, ты должен бороться и дальше. Ты будешь рисовать, и ты станешь великим художником.

На мою небольшую речь они уставились странным взглядом.

— Спасибо, Белл, — улыбнулся Рэй. — Ты тоже безумно классная. Но к чему такое изливание души?

Я почувствовала, что скоро расплачусь, но не подавала виду. Я лишь помотала головой, будто это невзначай. При этом я глупо улыбалась, так что со стороны всё выглядело таким правильным и нормальным.

— Я горжусь, что знаю тебя, — улыбнулась я ему. — Ты — самый настоящий герой.

— Ну не смущай, — улыбчиво отмахнулся он.

— Но это правда, — по щеке Эрики прокатилась слеза. — Знаешь, как сильно горжусь я. Белл правильно подметила. Ты и правда герой.

— Ты это говорила уже несколько раз, — закатил он снова глаза.

— Вы милые, — искренне сказала я. — Я пойду.

— Оставайся на связи, ладно? — сказала мне вслед Эрика.

— Это необязательно, мы ещё встретимся.

— Я хочу знать твой каждый шаг в большом городе.

— Поверь, ты будешь знать всё.

И она поверила.

— Давай выйдем, — попросила я её.

Она послушно высвободилась из объятий Рэя и пошла за мной. Мы вышли из палаты и сели на подоконнике в коридоре.

— Ты сегодня ведёшь себя странно, — сказала она. — Что-то случилось?

— Мне, — промямлила я. — Мне просто сложно. Происходит столько всего, что уже не верится, что это реальность. Думаю, ты понимаешь, о чём я.

Она смущённо кивнула.

— Главное, — продолжила я. — Не вини себя.

— Как?

— Он счастлив, понятно? Я вижу со стороны, что он не жалеет ни о чём.

— А вдруг…

— Нет, — я взяла её за руку. — Этот взгляд нельзя подделать.

— Ты думаешь?

— Я уверена.

Она сделала вид, что смотрит в окно, хотя на самом деле смахивала с себя слезу.

— Спасибо, — еле слышно сказала она.

— Спасибо, что была мне самой лучшей подругой, — сказала я.

— И я буду оставаться твоей самой лучшей подругой, — улыбнулась она. — И ты тоже, ладно?

Я не могла обещать ей этого. Поэтому я кивнула, чтобы не произносить вслух.

— Ты не виновата, — снова повторила я. — Запомнила?

— Да.

— А теперь повтори.

— Я не виновата.

— Да, — улыбка озарилась на моём лице, и я обняла её.

А потом пришло время уходить. В коридоре показались родители Рэя. Между ними и Эрикой не было напряжения. Они были как семья. Будто Эрика и правда их дочь. Они втроём зашли в палату. И я поняла, что она остаётся в надёжных руках, поэтому мой уход не будет сильно страшен.

Отец привёз меня домой. Мама готовила ужин, поминутно с этим убираясь. Я посмотрела на неё, стараясь оставить этот образ в своей памяти: длинные коричневые волосы, светлая кожа, добрый взгляд и стройная фигура. Она ходит по дому, создавая тёплую обстановку в каждом его уголке. Так много было времени, что я жила в этом доме, но никогда не замечала, как многое она делала для меня с братом. Так сильно мне хотелось удержать этот её образ в своём сознании, чтобы видеть его всегда. Но неизвестно, буду я от этого счастливей или несчастней. Скорее, она постигнет