Том 5. Вишневый сад и другие пьесы - Антон Павлович Чехов

Чехова, – сколько ни играй потом образ, он никогда не потеряет аромата, всегда будешь находить что-то новое, неиспользованное в нем.

В „Дяде Ване“ не все мы сразу овладели образами, но чем дальше, тем сильнее и глубже вживались в суть пьесы, и „Дядя Ваня“ на многие-многие годы сделался любимой пьесой нашего репертуара» (А. П. Чехов в воспоминаниях современников. С. 624).

В апреле 1900 г. МХТ был на гастролях в Севастополе и Ялте, во время которых спектакль увидел Чехов. «Первый акт был принят холодно. К концу успех вырос в большую овацию. Требовали автора. Он был в отчаянии, но все-таки вышел», – вспоминал К. С. Станиславский (Там же. С. 386).

Одним из наиболее глубоких интерпретаторов чеховской драмы оказался М. Горький. В январе 1900 г. он смотрел спектакль МХТ и написал Чехову о своем впечатлении. Еще один развернутый отзыв – в письме от декабря 1898 г.: «Ваше заявление о том, что вам не хочется писать для театра, заставляет меня сказать вам несколько слов о том, как понимающая вас публика относится к вашим пьесам. Говорят, например, что „Дядя Ваня „и „Чайка“ – новый род драматического искусства, в котором реализм возвышается до одухотворенного и глубоко продуманного символа. Я нахожу, что это очень верно говорят. Слушая вашу пьесу, думал я о жизни, принесенной в жертву идолу, о вторжении красоты в нищенскую жизнь людей и о многом другом, коренном и важном. Другие драмы не отвлекают человека от реальностей до философских обобщений – ваши делают это» (М. Горький и А. Чехов. Переписка, статьи, высказывания. М., 1951. С. 28).

Л. Н. Толстой, в отличие от чеховской прозы, не любивший чеховских драм, записал в дневнике 27 января 1900 г.: «Ездил смотреть „Дядю Ваню“ и возмутился» (Толстой Л. Н. Собр. соч.: В 22 т. М., 1985. Т. 22. С. 111). Режиссер Художественного театра А. А. Санин в письме Чехову от 12 марта 1900 г. более подробно рассказал о реакции Толстого: «Толстому не понравился мой любимый „Дядя Ваня“, хотя он чтит и ценит Вас как писателя. „Где драма?! – вопил гениальный писатель, – в чем она, пьеса топчется на одном месте!..“ Вот за это спасибо! За этот синтез благодарю Толстого!.. Он как раз говорит о том, что мне в „Дяде Ване“ дороже всего, что я считаю эпически важным, глубоким и драматическим, говорит о болезни нашего характера, жизни, истории, истории культуры, чего хотите, о „славянском топтании“ на одном месте… Да, в чем же действительно наша драма, наше горе?! – Затем Толстой заявил, что Астров и дядя Ваня – дрянь люди, бездельники, бегущие от дела и деревни как места спасения… На эту тему он говорил много… Говорил еще о том, что „Астрову нужно взять Алену, а дяде Ване – Матрену, и что приставать к Серебряковой нехорошо и безнравственно“…» (Литературное наследство. Т. 68. М., 1960. С. 873).

Своеобразной реакцией на чеховскую драматическую поэтику стала незаконченная драма Л. Н. Толстого «Живой труп» (1900), опубликованная уже после смерти писателя.

Постановка Художественного театра вызвала многочисленные театральные рецензии и письма знакомых и незнакомых Чехову людей. Прежде всего в них возникал диалог об авторском отношении к героям. Многие увидели в пьесе трагическую безнадежность, «ужас одиночества и скуки». Другие, напротив, писали об освобождающем действии драматической картины, «ярком источнике света», напоминании о давно забытых словах «добро, истина, красота».

Великий пост – семинедельный пост, предшествующий Пасхе, падает на февраль–апрель в зависимости от переходящего праздника Пасхи.

Кабули (правильно, вероятно, кабуша) – свежий творог или сыр в виде небольших шариков. См.: Похлебкин В. В. Кушать подано! М., 1993. С. 366–367.

«Напрягши ум, наморщивши чело… нигде не слышим». – Неточная цитата из сатиры И. И. Дмитриева «Чужой толк» (1794):

              Что за диковинка? лет двадцать уж прошло,

              Как мы, напрягши ум, наморщивши чело,

              Со всеусердием все оды пишем, пишем,

              А ни себе, ни им похвал нигде не слышим.

(Дмитриев И. И. Сочинения. М., 1988. С. 44)

Бурсак – учащийся в духовной семинарии на казенный счет.

Заткни фонтан, Вафля! – Перефразирование афоризма Козьмы Пруткова: «Если у тебя есть фонтан, заткни его; дай отдохнуть и фонтану».

У Островского в какой-то пьесе есть человек с большими усами и малыми способностями… – Реплика Паратова, обращенная к Карандышеву в «Бесприданнице» А. Н. Островского (д. 2, явл. 9).

Батюшков Константин Николаевич (1787–1855) – русский поэт; сочинения Батюшкова в трех томах были изданы в 1885–1887 гг.

Я пригласил вас, господа, чтобы объявить вам, что к нам едет ревизор. – Неточная цитата из комедии Гоголя «Ревизор» (д. I, явл. 1).

…manet omnes una nox… – Цитата из оды Горация (кн. 1, ода 28).

Шопенгауэр Артур (1788–1860) – немецкий философ.

Айвазовский Иван Константинович (1817–1900) – русский художник, писавший преимущественно морские пейзажи; его упоминание носит иронический характер.

Три сестры

Впервые опубликовано: Русская мысль. 1901. № 2.

Драма написана в августе–декабре 1900 г. Она сразу же предназначалась для Художественного театра. Премьера состоялась 31 января 1901 г. Представления сначала в Москве, потом в Петербурге шли с нарастающим успехом. Позднее К. С. Станиславский вспоминал: «Как волновал Антона Павловича первый спектакль „Трех сестер“, можно судить по тому хотя бы, что за день до спектакля он уехал из того города, где нам был известен его адрес, неизвестно куда, чтобы, таким образом, не получать никаких известий о том, как прошел спектакль.

Успех пьесы был довольно неопределенный.

После первого акта были трескучие вызовы, актеры выходили к публике что-то около двенадцати раз. После второго акта вышли один раз. После третьего трусливо аплодировало несколько человек, и актеры выйти не могли, а после четвертого жидко вызвали один раз.

Пришлось допустить большую натяжку, чтобы телеграфировать Антону Павловичу, что пьеса имела „большой успех“.

И только через три года после первой постановки публика постепенно оценила все красоты этого изумительного произведения и стала смеяться и затихать там, где этого хотел автор. Каждый акт уже сопровождался триумфом» (А. П. Чехов в воспоминаниях современников. С. 396–397).

Отзывы театральных рецензентов и критиков были противоречивы. Привычно отмечалась «литературность» чеховской драмы, звучали упреки в немотивированности поступков персонажей, безнадежном пессимизме.

Совсем по-иному оценил те же свойства чеховской драмы С. А. Андреевский в отклике на гастроли Художественного театра в Петербурге «Театр молодого века»:

«Я встретил простоту и гармонию, то есть то, что было всегда чуждо моим понятиям о театре. И действительно, – ведь все фальшивое и резкое всегда называется в общежитии „театральным“.

Быть может, такому впечатлению содействовали пьесы Чехова с их простым содержанием без ярких фигур, без интриги. В них нет драмы ни в