Китайские новеллы о чудесах - Пу Сунлин

отвечая без малейшего промежутка. Дело вышло так, что наследник престола выбрал его вместе с другими в компанию литературных талантов. И вот, сидя со своими учеными друзьями за вином и придя в особое умиление, царевич велел своей супруге, великой княгине, по девичьей фамилии Чжэнь, выйти и поклониться гостям. Большинство гостей пало наземь, и только один Лю посмотрел на нее как на обыкновенную женщину. Его схватили, хотели казнить, но заменили смерть ссылкой на принудительные работы в качестве гранильщика камней. На двор гранильщиков зашел как-то сам император, увидел, что Лю сидит с важным, серьезным видом за своей работой. «Что скажешь о камне?» – спросил у Лю государь. Лю, желая воспользоваться случаем, чтобы сказать о себе и оправдаться, стал на колени и отвечал так: «Камень идет с утесов Цзинских гор. Он снаружи отливает всеми пятью цветами, а внутри таит самые знаменитые сокровища. Гранить его – ему сиянья не прибавить, резать его – ему линий-вен не причтешь. Он держит в себе прямой и крепкий дух, который он воспринял от самой природы вещей. Однако его вены кривы и извилисты: они вьются и кружат, и им выпрямиться не удается!» Государь посмотрел направо и налево, расхохотался и в тот же день простил Лю. (Прямой – чжэн – намек на имя Лю – Чжэн. Вены – ли – то же слово, что ли – правда. Извилистый – цюй – то же слово, что цюй – обида, кривда. То есть, переводя эту фразу на явную двусмыслицу, надо передать ее так: «Я, Чжэн, прям и тверд: такова моя природа. Однако моя правда льется причудливой кривизной и все не может дождаться своего выпрямления».)

153

То есть к местопребыванию царицы фей Сиванму. Слева от дворца – Яшмовое Озеро, справа – Изумрудная Река.

154

То есть Лю Гунганя (Лю Чжэна).

155

Вэйский Вэнь – то есть государь, называемый посмертным титулом Вэнь (Просвещенный) и начавший собою династию Вэй (220–205 гг.).

156

Пэй (Цао Поп или Цао Пи) – так звали государя Вэнь до его возвеличения.

157

Имеется в виду Цао Цао (155–220 гг.), отец государя Вэнь, поэт и удачливый воевода, который употребил свое умение и дарование на приобретение для себя и своего рода царского престола. Китайские литература и театр изображают его злодеем.

158

Амань – прозвание Цао Цао.

159

То есть в аду, где Цао Пи судили как насильника и узурпатора.

160

Чэньский Сы – то есть известный поэт Цао Чжи (192–232 гг.), третий сын Цао Цао, основателя династии Вэй. Его пожаловали титулом Чэньского Великого Князя, а после смерти ему был присвоен титул Сы (Мыслитель).

161

То есть личным секретарем и хранителем печати у Высшего божества, понимаемого, впрочем, скорее всего схоластически как отражение земного порядка на небесах.

162

Китайцы писали сверху вниз, и их письмо имеет вид продолговатого и узкого четырехугольника. Поэтическое выражение описывает письмо как «известие в фут длиной».

163

То есть из башни Медного феникса, одной из трех, построенных Цао Цао, который перед смертью отдал сыновьям распоряжение заточить в нее всех своих наложниц и гетер-певиц, поставив каждой по кровати в шесть футов длиной со спущенным вышитым пологом. Им должны были к обеду подавать мясо и вино. Каждое пятнадцатое число месяца они должны были перед пологом проявлять свое искусство.

164

То есть Цао Цао (Аманя). О так называемом разделении духов – в числе своих предсмертных распоряжений Цао Цао отдал еще нижеследующее. Он велел все духи и вообще туалетные аксессуары разделить между его многочисленными женами.

165

То есть Конфуция, который, передав потомству заветы совершенных государей древности, сам стал для этого потомства совершенным, то есть совершенно мудрым, «учителем тысяч поколений». Потомки Конфуция, Куны, живут на его родине в провинции Шаньдун. Прямой его потомок, старший в роде, был до революции 1911 г. облечен государственными почестями.

166

В храме, названном так во имя священной горы Потала.

167

Ланхуань – Блаженная Страна Яшмовых Звонов – место в гроте бессмертных, куда забрел в своих странствованиях знаменитый писатель и сочинитель странных историй Чжан Хуа (232–300 гг.). Несмотря на свою огромную начитанность, он там нашел книги, которых никогда не видал и о которых даже не слыхал. Тут были тома ранних историй Китая, книги о «десяти тысячах стран и государств» и, наконец, «Тайные откровения и пурпуровые знаки книг о семи светящихся шариках (бессмертия) Золотой Истины, что в пурпуровом сиянии Яшмовой Столицы».

168

Так делал знаменитый преподаватель конфуцианского канона Ма Жун (79–166 гг.), который устраивал как бы особый шатер, где помещались ученики, а сам сидел в зале, где его утешали женщины-артистки. Несмотря на такое скандальное пренебрежение к старому конфуцианскому этикету, этот «проникновенный», как его называли, конфуцианец имел среди своих учеников много знаменитых впоследствии людей.

169

Цаоцю – древний софист Цаоцю Шэн, живший во II веке до н. э. и занимавшийся прославлением имени своего земляка, еще более знаменитого Цзи Бу, для утверждения его славы и государственной его полезности.

170

То есть быть вашим учеником, хотя бы и не на самом деле, а из уважения к вашим достоинствам.

171

У известного поэта Лу Туна (VIII–IX века) был маленький сын, который любил мазать тушью по книгам и стихам отца. Тот, находя у себя на столе подобные сюрпризы, писал в честь своего сына добродушные стихи:

Вдруг появляюсь я. Вижу – на столике жижа свороченной туши.

Все перемазано: письма, стихи мои – словно почтеннейший ворон.

172

Сянские жены – две жены древнего императора Шуня, оплакивавшие его при реке Сян, у места его смерти. Их слезы оставили следы на прибрежном бамбуке. Эта тема является излюбленной